– Любую проблему? – скептически прищурился Антон.

– Абсолютно, – уверенно глядя ему в глаза, ответил Рублев жестким тоном.

Кажется, серьезный разговор уже начинался. Антон подождал, пока официантка примет заказ и уйдет. Потом начал задавать вопросы первым:

– А кто вы такой? Может, все-таки представитесь? Я понимаю, что у вас есть та или иная возможность командовать экипажами ДПС, но все же? Меня вы знаете, паспорт читали…

– Зови меня Павлом, так проще. А дальше? Смысл? Иванов ли я, Петров ли, Сидоров ли – какая разница? И должность моя значения не имеет. Куда надо, я вхож, вопросы решаю любые, а губернатор ли я области или дворник на рынке – это роли не играет.

– Намек понял, – кивнул Антон. – Чего от меня надо?

– Интересно мне, кто ты такой, что в нашем городке делаешь?

– А если я отвечу, что это, Паша, не вашего ума дело и шли бы вы куда подальше? – осведомился Антон с доброй улыбкой.

– Тогда я отвечу, что в этом городке я не только решаю любые проблемы, но и умею их создавать, – улыбнувшись одними губами, ответил Рублев. – Тоже любые. Я ведь по натуре человек ранимый, обидчивый. Где-то даже злопамятный. Очень долго не могу простить обиды, очень долго помню оскорбления и подлые поступки. Особенно, когда все это касается меня.

– Ладно, намек понял. Приношу извинения. Буду предельно откровенен, но… извините, у меня тоже есть определенные слабости. Например, не люблю быть до конца откровенным. Физиология такая. А в остальном я открытый, общительный и покладистый парень. Животных люблю.

– Зачем приехал в Харитоново? – закуривая, спросил Рублев стальным тоном.

– Посмотреть: а что здесь за строительное оживление? Прошел слух, что кто-то тут реализует интересные проекты. Возможно, в области туристического бизнеса, возможно, иностранцев собираются заманивать, валюту.

– А тебе-то что?

– А я не прочь войти в долю. Деньги есть, а чего им без дела лежать.

– И большие деньги?

– Любые, Павел, любые, – усмехнулся Антон. – Я, знаете ли, тоже кое-какие вопросики решать умею. И приятелей у меня масса. И интересы у нас общие.

– Угроза? – недобро блеснул глазами Рублев.

– Не-а, – через позевоту ответил Антон, – намек на финансовые возможности той среды, где я вращаюсь.

– Фамилии, клички назвать можешь, чтобы я поверил в твою правду?

– Поверить, проверить, – пробормотал Антон, рассеянно поглядывая по сторонам. – Верить надо людям, людям врать невыгодно, если они приезжают куда-то по делу. А называть кого-то, это наказывается отлучением от общества, а то и чего похуже. От жизни.

– Отлучить от жизни тебя могут и здесь. Без консультации с твоим обществом, – пообещал Рублев.

– Могут, – охотно согласился Антон и наклонился вперед, к самому лицу Рублева: – Только мне после смерти будет все равно, а начнутся проблемы у тебя. Мно-ого будет вопросов!

– Угроза?

– Вот теперь – да! – резко ответил Антон. Потом он снова мягко улыбнулся и откинулся на спинку стула. – Мы же никого не заставляем. Есть желание, давайте сотрудничать, нет желания, ну и… порешаем как-нибудь.

Беседу пришлось прервать, потому что официантка принесла вазу с виноградом, блюдце с нарезанным лимоном, рюмку коньяка и чашку кофе.

– Интересный ты парень, – сказал вдруг спокойным голосом Рублев, когда официантка все расставила на столе и удалилась. – Вроде и не сидел, а при таких делах. Посылают тебя такие вопросы решать.

– Я ничего не решаю, – пробуя кофе, ответил Антон. – Я только смотрю.

– Не боишься, а по возрасту тебе полковником быть еще рано. Кто ты такой?

– Человек! Просто человек этого мира. И, как каждый человек, я индивидуален…

– Как в гробу, – процедил сквозь зубы Рублев и опрокинул в рот рюмку.

– Что? – удивился Антон. – Вы меня все время пытаетесь запугать. Смысл? Если вы тут все решаете, все двери ногой открываете, то давайте лучше договариваться. Вы вводите меня с моими деньгами в выгодные проекты, я обеспечиваю комиссионные. В зависимости от объемов инвестиции они могут быть очень и очень солидными. Так как?

– Зелен ты еще покупать меня, сынок.

– Можно и зеленью, – парировал Антон. – Хотя я предпочитаю евро. Не прогадайте, Павел. Вы что-то агрессивно настроены, а в нашем деле нужен другой подход. Я ведь доложу кому надо результаты своей инспекции, и они все равно выйдут на тех, на кого надо. И договорятся, потому что денег много не бывает. А вы-то останетесь без комиссионных, вот что должно вас беспокоить.

– Меня беспокоит другое – кому ты будешь докладывать, – заявил Рублев, кидая в рот виноградины. – Я ведь справочки о тебе навел, Антоша. И знаешь, что я узнал?

– Представления не имею, – улыбнулся Антон.

– Вот именно – ничего. То есть абсолютно! И не потому ли ты лыбишься тут сидишь, что заранее знал, что ни я, ни кто другой ничего не найдет.

– Я следов за собой не оставляю, – тихо ответил Антон. – И вам не советую. Так договоримся или как?

– Только в том случае, если ты скажешь, кого именно представляешь. Персонально! Что за бабло ты собираешься сюда вкачать, его происхождение? Тогда и разговор будет.

– Ладно, – легко согласился Антон. – Мое дело десятое, могу и передать ваше требование. Только меня ведь тоже спросят, а кто такие вопросы задает, от чьего имени?

– Ваши проблемы, ребята, – проворчал Рублев. – И твои лично. Значит, так, парень. Никто тут инвесторов не ждет. Кому надо, он их сам найдет и без тебя. Легенда твоя лопнула, сынок, так что валил бы ты отсюда в… Екатеринбург или откуда ты там еще. И чем скорее, тем лучше. Если я узнаю, что ты куда-то залез своим любопытным носом, то пеняй на себя и не говори, что я тебя не предупреждал. Тут все поделено!

– Ладно, – допивая остатки кофе, сказал Антон. – Если это все, то я поехал.

– Ты меня понял? – спросил Рублев, когда Антон поднялся со стула.

– Не глухой. И памятью не страдаю.

Антон неторопливо двинулся к выходу из кафе. Он боковым зрением фиксировал и стойку бара, и две компании за столами, мимо которых он должен будет пройти. Бросятся или не бросятся проучить наглеца несговорчивого? Не должны бы, не по правилам. Дадут время на размышление.

Выйти из кафе и дойти до машины Антону удалось без приключений. Он думал о том, что разговор Рублев построил умело. Запись, которую сделал Антон, никому ничего не даст. Информации ноль, и одни только «понты» с обеих сторон.

Огр сидел на заднем сиденье спокойно, изредка сглатывая обильную слюну и дыша раскрытым ртом. Он понюхал Антона в голову и снова принялся созерцать картину за пределами машины. Ну, если собака спокойна, значит, опасности нет. Говорят, собаки агрессию чувствуют. Антон завел мотор и плавно тронулся от тротуара.