– Да ладно уж извиняться, и впрямь давно не парубок, – усмехнулся Мазуров. – А кроме дедов кого заметили?

– Некоторых первых секретарей на местах, – ответил Цвигун. – Но тут чисто зависть: «А почему не меня?» Хотя мы следим. По диссидентам картина куда лучше.

– Да уж наслышаны! – фыркнул Кулаков. – Западные «голоса» дружно стенают о «варфоломеевской ночи» и о новом тридцать седьмом годе…

– Да, неплохо получилось, – не без доли самодовольства улыбнулся Цвигун. – Хотя вся эта публика была нам давно известна. Их можно было подмести в одну ночь. Что мы и сделали. Это Андропов их берёг зачем-то, теперь-то ясно зачем. Кстати, мы брали в основном прозападных либералов, сторонников иного понимания социализма не трогали, с ними будет отдельная работа.

– Ну и как эти любители «западных ценностей»? – спросил Машеров.

– Поначалу держались нагло. Привыкли к душеспасительным беседам при Андропове и к тому, что после визга на Западе их отпускают. Но когда до них дошло, что времена Андропова и Брежнева кончились, что на Запад теперь всем плевать, а их ждёт тридцатник, да не в Мордовии и даже не на Колыме, а в лагерях у наших азиатских друзей – в Корее, Лаосе, Вьетнаме и никакие «эмнести интернешенелы» и прочие «хьюман райтс вотчи» их не спасут, сразу скисли. Все как один подписали отказ от гражданства и в ближайшие дни отправятся на свой любимый Запад. Воздух чище станет. Таким же макаром зачищаем националистов в республиках. Правда, – Цвигун развёл руками, – с этими сложнее, слишком уж много у них покровителей среди местной власти. Особенно это заметно в Таджикистане, Узбекистане, Прибалтике, Грузии, Азербайджане, Чечено-Ингушетии с Дагестаном и на Украине. Причём не только Западной.

Все посмотрели на Щербицкого.

– Да знаю я! – махнул рукой первый секретарь ЦК КП УССР. – Мне уж присылали записки по этим делам. Упустили мы этот вопрос, что там говорить! Тут и кукурузник руку приложил, и Шелест… Да и я, грешен, раньше думал, что это правильно, по Ленину – развитие национальностей, языков… Как там Ильич писал о национальной политике и уступке угнетённым нациям?.. «Лучше пересолить, чем недосолить». Вот и пересолили, так что теперь жрать нельзя! Я ведь иной раз спать не могу, в голову всякие мысли лезут. Цветущая республика, весь народ столько пахал, отстраивая после войны, и за каких-то четверть века так всё, извините, просрать, разворовать, по ветру пустить! – Щербицкий яростно треснул кулаком по столу: – Фашисты во Львове, в Киеве, в Одессе, Днепропетровске, Харькове! Бандеру, Шухевича и прочую мразь героями объявляют! Нет, не за это мы воевали! Я теперь, пока силы есть, эту погань выжигать буду! До конца, чтобы и на племя не осталось!

Присутствующие переглянулись. Машеров, встретившись взглядом с Романовым, подумал: «Верно говорят: „Когда в Москве стригут ногти, в Киеве рубят пальцы”. Володя теперь такого наворотит… И правильно! Эту сволоту надо затоптать на корню!»

– Александр Николаевич, а помните, в своей рукописи Губернский упоминал о некоем Чикатило? – напомнил Судоплатов. – Он ещё письмо на имя Щёлокова отправлял. Этот извращенец вроде уже должен был совершить первое убийство…

– Должен был, но не совершил, – криво усмехнулся Шелепин. – Его первой жертвой должна была стать девятилетняя девочка. Мы с Семёном Кузьмичом скооперировались и совместными усилиями организовали за Чикатило скрытое наблюдение. 22 декабря прошлого года он подкараулил второклассницу, но приступить к реализации своих гнусных замыслов не успел – наши люди чётко сработали. Кстати, до суда подонку дожить уже не суждено. Ребята у коллеги шустрые, провернули всё так, будто во время конвоирования к милицейской машине Чикатило попытался сбежать, выхватил у одного из милиционеров табельное оружие и выстрелил себе в сердце.

– Так ведь он должен был находиться в наручниках сразу после задержания, – усмехнулся ветеран НКВД.

– Не успели надеть, – пожал плечами Шелепин, едва сдерживая улыбку. – Кое-кто получил выговор по служебной линии.

– Ну и я заодно пару слов скажу о сыворотке, – обратил на себя внимание собравшихся Машеров. – Тут у меня кое-какие выкладки наших специалистов. Они утверждают, что перешли к экспериментам над добровольцем, коим стал один из учёных, потратив на инъекцию всю оставшуюся сыворотку. Подопытному седьмой десяток лет, но спустя неделю после введения препарата он стал выглядеть лет на двадцать моложе. Тесты показали, что и организм его, если можно так выразиться, помолодел. Исчезли старческие болячки, а вдобавок – хотите верьте, хотите нет – у него стали расти выпавшие зубы.

– Ничего себе! – не сдержался Кулаков. – Это же какие открываются перспективы!..

– Учёным нужна ещё порция крови нашего хронопутешественника, думаю, он не откажется сдать на благо государства 300–400 миллилитров. Этого, по мнению сотрудников лаборатории, должно хватить на несколько тысяч доз препарата, который они уже назвали «Vitarev». Это производное от латинского «reversus est vita», что значит буквально «возвращение жизни».

– А кровь человека, получившего инъекцию препарата, способна к выделению целебной сыворотки? – поинтересовался отмалчивавшийся до этого Матросов.

– Предварительные исследования показали, что нет. То есть единственным донором может быть только Губернский.

– Тогда получается, что Советский Союз становится единоличным обладателем уникального препарата, своеобразной сыворотки бессмертия! – воскликнул Кулаков. – Понимаете, какие козыри оказываются в наших руках?!

– Ну, насчёт бессмертия учёные пока делать выводы не торопятся, – остудил пыл соратника Машеров. – Хотя кто знает… Но вот бороться с болезнями, со старческим слабоумием, пожалуй, мы сможем.

– Фразой о старческом слабоумии Пётр Миронович, наверное, намекает, что мы все тут давно не дети, – усмехнулся Романов и остальные тоже невольно заулыбались. – А если серьёзно, то пусть учёные сначала доведут препарат до ума, а затем уже можно будет обсуждать, что делать с ним дальше. А то вдруг какой-то побочный эффект через полгода выявится, с необратимыми последствиями…

– Всё верно, Григорий Васильевич, пусть уж лучше спокойно работают, а то начали тут, понимаешь, делить шкуру неубитого медведя. Просто хочу напомнить людям, отвечающим за безопасность Сергея Андреевича, – Машеров недвусмысленно посмотрел в сторону Ивашутина и Цвигуна, – что объект теперь переходит в разряд курицы, несущей золотые яйца.

– Обижаете, Пётр Миронович, всё под контролем, – улыбнулся Цвигун. – даже на время кубинской командировки мы к Губернскому приставили липового куратора. На самом деле за ним велось скрытое наблюдение.

– Правда, после пьянки с Фиделем он всё же сумел как-то от всех улизнуть и едва не стал жертвой уличных бандитов.

– Да, было такое, буквально на десять минут ускользнул от нашего человека… Но больше такого не повторится.

– Ладно, с этим разобрались, теперь подведём итоги, – сказал Романов. – Задачи на ближайшее будущее: Александру Николаевичу и Семёну Кузьмичу продолжить чистку своих ведомств, одновременно продолжая собирать материал на местную и московскую номенклатуру. Николаю Васильевичу готовить материалы по военной реформе. Петру Мироновичу и Кириллу Трофимовичу продолжать разрабатывать программу реформ в экономике. Владимиру Васильевичу и Фёдору Давыдовичу готовить поправки в конституцию и законы по реформе госструктур, а также готовить создание в союзных республиках и автономиях РСФСР новых автономий для так называемых «нетитульных» народов. Дело это архиважнейшее, выражаясь словами Ильича. Яков Петрович готовит реформу партийных структур к внеочередному съезду. Эта работа должна быть синхронизирована с работой Владимира Васильевича и Фёдора Давыдовича. Возражения есть?