Поначалу мы думали, что все сворованное Майер прячет на счетах в зарубежных банках, но буквально вчера выяснилось, что она все инвестирует в малоизвестную фирму, занимающуюся примерно тем же самым, чем и мы.

Забавно, что организована она была незадолго до того, как Амелия ко мне устроилась.

Охренеть, как все просто и сложно одновременно. Интересная схема, до которой не додумался бы даже я. Раскрутить свой бизнес за бабки своего же конкурента.

Брезгливо отряхнув плечо, о которое она терлась, сжимаю переносицу двумя пальцами.

Отвратительное чувство, когда тебя держат за лоха. Сука, неужто она не успела меня как следует узнать? Неужели, все еще мечтает на пи*ду свою поймать?..

Идиотка.

Ты сильно удивишься, узнав, на что я способен.

Но еще отвратительнее понимать, что не раскусил ее сразу, что позволил какое-то время ей в дамках ходить.

И, бл*дь… что, упиваясь вместе с ней эйфорией от успеха, Машу упустил.

Маша… девочка моя светлая… Раненый, обиженный малыш.

Не забывай меня, Маша… Проклинай, ненавидь, но не переставай любить.

Упав на диван в гостиной после душа, открываю то, что прислал мне Сафрон.

Глядя на фото, невольно улыбаюсь. У нее новое пальто. Очень ей идет… хотя, ей все идет — любая тряпка смотрится на ней дизайнерской вещью.

Открываю следующее снимок — прижав к боку висящую на плече сумку, идет к своей машине. Запутавшийся в волосах ветер, поднимает пряди, бьет ими по лицу. Фото настолько живое, что я тоже чувствую ее волосы на своем лице и ощущаю их запах. Даже затягиваюсь неосознанно, пытаясь его поймать. Но ничего. Только вкус пустоты и разочарования на языке.

Шумно выдохнув, листаю дальше.

Маша заходит во французский ресторан. Сидит за столиком с какой-то брюнеткой… И вот здесь я инстинктивно напрягаюсь, заражаясь Машиными эмоциями через фото.

Ровная спина, расправленные плечи, сощуренный взгляд и поджатые губы. Все кричит о том, что разговор для нее крайне неприятный. Я даже приподнимаюсь на локте — так хочется мне оказаться там, рядом с ней.

Просмотрев отчет до конца, убеждаюсь, что до дома она добралась благополучно и сразу ставлю перед Сафроном задачу.

«Узнай, с кем она вчера встречалась».

Отложив телефон в сторону, переворачиваюсь на живот и обнимаю подушку. Думаю о Маше. Я всегда о ней думаю, когда засыпаю. Хочу, чтобы она тоже в этот момент думала обо мне.

А если не думает?.. Если о начальнике своем новом думает?.. Переписывается с ним вечерами.

Под кожу пробирается холод. Тот самый страх от осознания, что упускаешь главное, основное.

Бл*дь… нет, даже думать об этом не собираюсь.

Главные цели перед глазами, я их вижу и иду к ним, не упуская их из виду. Я точно знаю, чего хочу от жизни и так же точно знаю, для кого я этого хочу.

И знаю, что добьюсь. Что там, на вершине, я буду с ней.

Затем мысли все равно сворачивают другую строну, на территорию сожалений и угрызений совести. Я редко сюда захожу, потому что считаю, что это место обитания слабаков и неудачников.

Но прогуляться по ней иногда полезно даже мне. Пройтись, рискуя наступить в собственное дерьмо — все равно, что признать, что где-то облажался.

А я облажался. Несясь вперед без оглядки, скинул не только балласт, но и собственную душу. Идти стало легче, но… сука… уже не так интересно, как раньше. Муторно.

Кажется, с уходом Маши во мне поломалась железа, отвечающая за выработку эндорфинов. Ни счастья, ни удовольствия.

Все дни серы, монотонны и безвкусны. Одна радость в жизни осталась — присутствовать в ее жизни хотя бы незримо.

Глава 29

Выдвинув подбородок вперед, приподнимаю брови и еще раз проверяю, ровно ли легли тени на веках. Затем, обведя губы контурным карандашом, покрываю их розовой помадой.

Она делает мой образ завершенным. Отойдя от зеркала на шаг, сама себе улыбаюсь, а затем медленно кручусь вокруг своей оси.

Новое платье в точности повторяет все изгибы моей фигуры и создает иллюзию того, что на мне нет белья. Я долго сомневалась, покупать его или нет. Определиться помогли слова консультанта.

— Если кому-то покажется, что вы без белья — это только его проблемы.

Действительно. Почему меня должны волновать фантазии кого бы то ни было?

Даже если Сергей так подумает — пусть думает…

Поправив прическу, наношу по капельке духов на запястья и в ложбинку грудей. Укладываю в сумочку салфетки и пудру и принимаю входящий на телефон.

— Готова?

— Да.

— Что, правда? — раздается в трубке удивленный смешок, — я рассчитывал ждать еще как минимум полчаса.

— Ты же сам сказал, к восьми приедешь…

— Я и приехал. Спускайся.

Демонстративно фыркнув, отключаюсь и, еще раз окинув взглядом свое отражение, беру сумочку и выхожу из квартиры.

Сергей приехал на служебном автомобиле, черном седане представительного класса. За рулем водитель.

Заметив, что я приближаюсь, начальник выходит из машины.

Глядя на меня без привычной улыбки, почесывает пальцем бровь. Горло в одночасье забивается волнением.

— Что?.. Я плохо выгляжу?

— Кхм… я рассчитывал приятно провести вечер, но, похоже, буду вынужден отбивать тебя от похотливых кобелей.

Приблизившись, подставляю ему щеку для поцелуя.

— Ты мастер изящных комплементов, Сережа.

— Это был не комплемент, Мэри, … ты действительно потрясающе выглядишь.

— Спасибо.

Черт. Кажется, я краснею. До развода комплементы я получала только от папы и мужа. Папа их говорил, Руслан делал их взглядами и прикосновениями.

Опыта вызывать интерес у других мужчин у меня нет.

— Какая будет программа, ты знаешь? — спрашиваю, желая сбить с себя прицел Сережи.

— Не знаю, — отвечает, открывая для меня дверь, — о таком заранее не оповещают.

— Ну, да…

Мягко закрыв дверь, обходит машину и садится рядом. Пока едем до Экспоцентра, Сергей почти все время говорит с кем-то по телефону. В этом они с моим бывшим мужем сильно похожи. Продолжают работать на отдыхе и приносят работу домой.

Я отношусь к этому с пониманием, потому что в последнее время сама так зачастую делаю.

Спустя всего полчаса водитель, ловко лавируя в двустороннем потоке автомобилей, паркует седан у главного входа.

— Я помогу, — бросает Сергей, прежде чем выйти из машины.

Открывает дверь и, чуть склонив голову, галантно подает руку. Едва не прыснув со смеху, принимаю ее и как можно более аккуратно выбираюсь наружу.

— Идем?

Народу очень много. Очень. Как снаружи, так и внутри. Бегло оглядев толпу, мысленно выдыхаю. С образом я угадала.

Придерживая мой локоть, Сережа уверенно ведет меня по залу, мне же приходится делать над собой