– Что они делают? – спросил Эллиот.

– Организуют пост, – сообщил Гринвуд. – Учитывая, что у вас пистолет, никто не решится войти в башню, но они не выпустят мисс Блэр оттуда, пока не получат указания из Неаполя. Думаю, ближе к вечеру они выставят одну-две лодки, чтобы наблюдать за башней с моря.

Эллиот проглотил проклятие. Похоже, убежище Федры превратилось в тюрьму.

– Пусть наблюдают. А мы будем наблюдать за ними, чтобы не допустить нарушения перемирия, – заявила Кармелита.

– Не нужно втягивать женщин в вашу вендетту с этим типом, – сказал Эллиот. – Спасибо за помощь, но, боюсь, она дорого обходится вашим подругам. Предоставьте это дело мне.

Кармелита Мессина проигнорировала его слова так же, как и Федра.

– Мы будем наблюдать, – решительно заявила она. – Слава Богу, здесь есть женщины – вдовы, например, – которые не боятся мужского гнева. Будем надеяться, что ваш пистолет поспособствует поддержанию мира, а синьор Гринвуд воспользуется своим влиянием на Тарпетту, чтобы прекратить это безобразие, не дожидаясь завтрашнего дня.

С этими словами она зашагала прочь, собирая на ходу свои распущенные волосы в узел.

– Ее послушать, так вы можете разрешить эту проблему, если пожелаете, – заметил Эллиот, обращаясь к Матиасу.

– Она преувеличивает мое влияние. Тем не менее, я попытаюсь урезонить Тарпетту, когда он несколько поостынет, хотя я едва знаком с этим типом.

– Узнайте, можно ли его подкупить. Матиас усмехнулся:

– Во сколько вы ее оцениваете?

Эллиот сунул пистолет за пояс и направился к порталу башни.

– В данный момент я испытываю искушение заплатить ему, лишь бы сбыть ее с моих рук.

Стоя у окна, Федра наблюдала за Эллиотом и Матиасом. Они что-то обсуждали. Видимо, разрабатывали план дальнейших действий.

У основания мыса собралась небольшая группа мужчин. Еще четверо направились к пристани, сели в рыбачью лодку и отчалили от берега.

Матиас ушел, а Эллиот вернулся в башню и поднялся по лестнице, громыхая сапогами по каменным ступеням.

Внимание Федры было по-прежнему поглощено происходящим внизу. Когда Эллиот вошел, она обернулась. Судя по выражению его лица, он был не на шутку встревожен. Почему-то эта тревога показалась ей очаровательной и даже лестной. Оставалось лишь надеяться, что его гнев быстро пройдет.

– Полагаю, в ближайшее время нас никто не побеспокоит. – Оглядевшись по сторонам, он пристроил пистолет на полу в углу, чтобы исключить всякие случайности. Затем вытащил из корзины кожаную флягу с водой и поднес к губам.

Горло Федры напряглось. Она ничего не пила с рассвета. Перехватив ее взгляд, Эллиот подошел ближе:

– Запрокиньте голову и откройте рот.

Федра подчинилась. Утолив жажду, она вытерла губы тыльной стороной ладони.

– Я думала, что в этих кожаных флягах только вино.

– В другой действительно вино. Но если мы будем осмотрительны, этого должно хватить надолго.

Надолго? Федра выглянула в окно и увидела у подножия большую группу мужчин.

– Значит, мне не позволят уйти отсюда? Но почему?

Эллиот рассказал ей, что в Неаполь должна отправиться делегация за указаниями. Федра помрачнела, подавленная воспоминаниями о мерзком Сансони. Повисло молчание, наполненное ощущением опасности, только что пережитой и ожидаемой.

– Вы не послушались меня, спустились вниз, вместо того, чтобы оставаться здесь.

– Меня никто не видел. Учитывая ситуацию, это не такое уж большое прегрешение.

– Вы ослушались меня, явившись сюда. Ведь я велел вам оставаться на вилле.

– Я не ожидала, что меня заметят в окне башни.

– Но вас заметили. За исполнением языческого обряда. И не где-нибудь, а в этой стране.

– Не было никакого обряда. Тарпетта увидел меня в окне на восходе солнца. Я не воздевала рук в молитве. Всего лишь заслонила глаза от ярких лучей, чтобы определить точное положение солнца.

– Мне наплевать, что именно вы пытались сделать. Вы были достаточно беспечны, чтобы рискнуть собственной безопасностью и репутацией. В результате возник конфликт между местными мужчинами и женщинами, и вы оказались в этой башне. – С каждым словом его гнев усиливался. – И не вздумайте говорить о вашей драгоценной независимости. По вашей милости я только что взобрался по отвесной стене и угрожал пистолетом мужчинам, которые не являются моими врагами. Я даже мог убить кого-нибудь из-за вашего чертова своеволия.

– Я всего лишь хотела посетить башню на рассвете. Неужели вы думаете, что я могла предвидеть все это? – Она сделала широкий жест, охватив подножие утеса и окружающий пейзаж. – Если бы я знала, что задену чьи-то чувства, я бы и шагу не ступила. Теперь я понимаю, что это было очень глупо с моей стороны, но в тот момент мне так не казалось.

Едва ли это можно было принять за извинение, но гнев Эллиота несколько утих. Он устремил на нее пристальный взгляд:

– Ну и как, вы достигли того, ради чего затеяли все это?

– Да, если отрицательный результат можно считать достижением. – Она указала на вершину горы. – Матиас оказался прав. Если смотреть из этого окна, солнце не восходит непосредственно над вершиной, то есть на прямой линии с тем местом, где мы сейчас стоим. Оно появляется справа, чуточку южнее.

Федра приготовилась к насмешкам, к новым вспышкам гнева в связи с тем, что ее маленький эксперимент стал причиной стольких неприятностей, даже не подтвердив ее теории.

Вместо этого Эллиот пустился в научные рассуждения:

– Это ничего не значит. Дата летнего солнцестояния могла сместиться за минувшие столетия, как это бывает в астрономии. Пять веков назад солнце вполне могло венчать эту вершину утром Иванова дня.

С его стороны было очень великодушно оправдывать ее дурацкий поступок. Федра решила, что он заслуживает более внятного извинения.

– Я вовсе не искала приключений на свою голову и сожалею, что так получилось. Неудивительно, что вы немного рассердились.

– Я очень сильно рассердился, Федра. Тем не менее, меня волнует ваша безопасность. И пока я ее не обеспечу, вы будете делать то, что я говорю, особенно если мне снова придется прибегнуть к помощи пистолета, – сказал Эллиот, остановившись у западного окна.

Он нахмурился, и Федра подошла ближе, чтобы посмотреть, что он там увидел. В пятидесяти ярдах от башни бросила якорь лодка с тремя мужчинами. Солнце уже клонилось к закату, но до темноты оставалось еще несколько часов.

– Ловушка захлопнулась, – заметил Эллиот. – Нам ничего не остается, кроме как ждать и надеяться, что Матиасу удастся договориться о вашем освобождении раньше, чем ваши враги получат подкрепление из Неаполя. К сожалению, власть в руках Тарпетты, а Матиас с ним едва знаком.