Влад даже ключ от своей каюты выдал помощнику, под предлогом, чтоб тот мог ходить к нему за чаем самостоятельно. А на самом деле – чтоб закрепить дружеские отношения. Жили они в двухместных каютах, минёр – один с резервным местом под офицера штаба, а помощник – с корабельным принтером.

– Кто там? – заорал помощник из-за двери и треска принтера. – Подите прочь!

– Это я, – минёр просунулся в дверь.

– Чего тебе?

– Да вот, слушай, жена вчера пирог испекла с грибами, а я есть абсолютно не хочу. Может, думаю, ты?

– А кто, если не я? Давай сюда! А теперь говори, что хотел.

– Прозорлив ты!

– Ну не за одну же красоту меня помощником сделали! Говори быстро: я не минёр, у меня дел полон рот.

– Забот. Забот же полон рот.

– Так, свободен.

– Да погоди, чего ты кипятишься сразу? Жену хотел на экскурсию на корабль привести.

– Командир не разрешит.

– Знаю, потому к тебе и пришёл.

– На бунт меня подбиваешь?

– Да не, я тихонечко, через люк семнадцатого, когда начальства не будет. Быстренько туда и обратно…

– Помощнику командира прибыть в центральный пост! – просипела Лиственница.

– Ну так как? – крикнул вслед помощнику Влад.

– Подумаю!

– Подумал? – сунулся в каюту помощника Влад к вечеру.

А у того как раз последний кусок пирога изо рта свисает.

– …ыммнам аю!

– Чо-чо?

– Только быстро, и если что, я ничего не знаю! – Ну не будешь же ты с куском пирога во рту отказывать владельцу этого пирога в такой пустячной просьбе?

Переодев жену в военные брюки и плащ, нацепив на неё фуражку, Влад спустил её вниз через люк семнадцатого отсека, и всё прошло гладко: никто не заметил из тех, кто не должен был замечать.

А на следующий день – отходили в базу. Сразу объявили, что будет просто надводный переход с заходом в пункт размагничивания, поэтому из штаба на борту никого не было, только свои брели утром на корабль, неся с собой грусть и печаль. Влад, правда, бежал довольный, с чемоданом и фикусом.

– Каков жентельмен! – похвалил Влада командир. – За государственный счёт избавил жену от необходимости вещи таскать! Да не красней, всё нормально – довезу твой чемодан с фикусом!

На швартовке отдавили матросу палец, сломали кувалду и уронили рацию за борт. Только отчалили и высунулись из базы и командир, злой как чорт, спустился в центральный, как объявили аварийную тревогу по случаю пожара в седьмом отсеке. Оказалось, что просто загорелись котлеты на камбузе, и быстро объявили отбой, но ужин был вегетарианским. Командир ел молча и смотрел на всех строго. В конце сказал, что чувствует что-то неладное, и настоятельно рекомендовал смотреть в оба: если что, прощения от него не будет.

Ночью сработала аварийная защита левой турбины, и пока турбинисты разбирались, кое-как гребли одной, подмахивая себе нижним вертикальным рулём. Потом потерялась гидравлика и выдвижные дружно ухнули вниз – хорошо, что ненадолго, и неисправность быстро устранили.

Помощник приполз в каюту сильно за полночь и подумал, что суточные планы на завтра сделает завтра. «Спатьспатьспатьспать», – настойчиво долдонила в голове одна-единственная мысль. Всё повыключал, упал в кровать – за стенкой характерно стонали. «Надо же оптимизма у минёра – он ещё и порнуху смотрит!» – блеснула последняя мысль в сознании.

– Где суточный план? – поздоровался утром в центральном старпом.

– Сейчас напечатаю.

– Что значит – «сейчас напечатаю»?

– Ну значит, что вчера не напечатал, а сейчас – напечатаю.

«Сейчас начнётся», – приготовился помощник, но его выручил ПУРО[12], замигав красными лампочками.

– Ракетосы, что там с комплексом?

– Авария в системе микроклимата шахт номер четыре, шесть и восемь!

– Я вижу, что авария! От чего она?

– Разбираемся!

– Быстрей разбирайтесь, пока командир не увидел!

– Что пока я не увидел? Блядь, да что такое, а? Что за трёхдневный надводный переход, я вас спрашиваю? У меня в автономках спокойнее было! Чо ты мнёшься, штурман?

– Навигационный комплекс, товарищ командир.

– Что навигационный комплекс?

– Встал. Перезапускаем, пока всё вручную.

– Отлично. Это просто отлично. – Командир сложил руки за головой и выложил ноги на командирский стол. – Я готов, давайте, что там ещё у кого?

– У меня всё в порядке! – неожиданно доложил минёр.

«Да уж, – подумал помощник, – у тебя-то и правда всё хорошо».

До вечера ещё случилось всякого: помаленьку текло, ломалось, закорачивало, искрило и тихонечко взрывалось. Командир впал в яростную депрессию, требовал немедленного принятия мер, запретил всем спать, есть и расслабляться, приказал непрерывно осматривать матчасть и мониторить состояние систем. Под личным контролем командиров боевых частей. Вот так вот, и только пусть кто пикнет. Никто и не пищал – дураков нет.

Приползши в свою каюту, помощник опять удивился на краю сознания, что минёр снова развлекается наблюдением за спариваниями людей, как будто мало сегодня было ебли. «Ну молодой организм, хули…» – На этом сознание отключилось.

Третий день прошёл более спокойно: вставали на бочки для размагничивания и так только уронили одного швартовщика в море, ничего особенного. Ну потом плотик, кабели, и всё вот это вот чуть не до утра, в общем, помощник опять пополз в каюту, даже не зайдя на чай. А тут снова. Ну вы поняли.

– Минёр, – крикнул помощник в стенку, – да ты хоть кассету поменял бы, а, пассионарий херов!

Звук сделали чуть тише, но ненадолго.

«Да чтоб тебя!» – и не потрудившись надеть даже брюки, помощник пошёл к соседу. Дверь оказалась закрыта, что было странно для боевого корабля в море, но так как у помощника был свой ключ, то чего об этом думать?

– Минёр! – крикнул помощник, распахивая дверь. – Ты…

– Здравствуйте! – сказала жена минёра, прикрываясь шторкой.

– Добрый вечер, – вежливо ответил помощник и добавил, чуть помолчав: – Ну как вам экскурсия?

– Ой, так круто тут у вас вообще!

Минёр стоял молча и густо краснел. Вспомнив о том, что человек он всё-таки воспитанный, помощник пожелал всем спокойной ночи и закрыл дверь. В своей каюте он конечно же первым делом надел штаны и дал себе слово, что никогда больше не шагнёт без них за порог каюты. В дверь скреблись.