Осторожно снимаю летягу с головы и прячу за пазуху. И только потом задумываюсь, что же на это скажет Мэл…

АР-24

Вроде бы нецензурная лексика ей не свойственна. Впрочем, чего я там не слышал, переживу.

Правда, пазуха моя слегка занята…

Песец с зэткой с любопытством обнюхивают друг друга, шерудят под комбезом, устраиваясь, но во всяком случае, не дерутся.

Другой вопрос, что мне делать с зэткой. По большому счёту тащить её на корабль опасно. Но и оставлять здесь – тоже. Мало ли, в какие руки попадёт и для чего потом используют.

Таким опасным созданиям место там, где определила для них природа. Но он так испуганно прижимается ко мне, как к единственному хотя бы относительно знакомому существу…

Сомневаюсь, что Мэл согласится отвезти его на родину.

Наконец вырываюсь из парка. Ладно. Будем решать проблемы по мере поступления.

А сейчас…

Эбонитовый клон!

Сейчас у меня на хвосте снова погоня!

А сад-то, похоже, экранировал моё местопребывание. Этакая природная защита, под которой можно проворачивать разные делишки. Хотя, их тут везде проворачивают.

Ускоряюсь, до ангаров уже недалеко: это действительно самый быстрый путь туда добраться.

Со всех сторон сканируются боевые дроны, охрана с оружием и даже несколько киборгов. Но вроде не особенно новые модели – видимо, владельцы станции пока не вмешиваются. У них наверняка оборудование помощнее и поновее.

А значит, есть надежда, что вылеты с «Перигея» не перекрыты. Режим у станции довольно свободный: нашёл пустое место для стоянки, и залетай. Коды доступа раздают автоматически.

Снова включаю двигатели, мчусь на всех парах вперёд.

Одновременно пытаюсь добраться до открывающих кодов станции. Специально для этого часть процессора задействую. Если ангары всё же перекрыли, плазмомётами внешние ворота не высадить. Особенно учитывая, что перед ними ещё шлюз.

А вот внутренние запросто.

«Виола», – устанавливаю контакт с кораблём.

«Да, дядя Принц», – тут же отвечает мелкая, вызывая иррациональное ощущение, будто втягиваю ребёнка в какую-то взрослую потасовку.

Сбрасываю наваждение, тряхнув головой. Точнее, хочу тряхнуть, но процессор пресекает нерациональное действие.

«Держи наготове плазмомёты, не активируй пока, чтобы не привлечь внимание, – передаю. – По моей команде стреляй».

Сбрасываю схему, обозначив мишенью дверь из ангара во внутренний коридор.

«Окей!» – сообщает корабль вместо базового «принято».

Увеличиваю скорость до максимума. И всё равно не успеваю.

Видимо, здесь есть ещё какие-то пути, которых нет даже на скачанных мной схемах: погоня появляется оттуда, откуда по моим данным не должна. Приходится корректировать по ходу, вносить изменения в планы на бегу. Уклоняться от выстрелов и отстреливаться в ответ.

Последний рывок, уже скоро начнётся тот коридор, что ведёт вдоль ангаров.

Россыпь дронов окружает, пара киборгов выскакивают впереди, отрезая пути к кораблю, пытаясь загнать меня назад.

Эбонитовый х-хвост, а сзади, на пару ярусов ниже, из чокнутого сада, выруливают мужики. Похоже, засекли зэтку и тоже ломанулись за нами.

Прилетает ещё одна схема от Виолы с передвигающимися точками. Дополнительный ракурс помогает лучше видеть общую картину. И в то же время осознаю, что преследователей слишком много!

И они явно что-то имеют ко мне. Ну или к АР-24, клон их знает.

«Принять бой?» – снова советуется сам с собой процессор.

«Расчёт операции?» – задаю команду.

«Вероятность успешного выполнения задания 3,5%»

М-да, не густо…

Дроны окружают, открывают огонь. Пока удаётся уклоняться от снарядов и лучей, но противники сжимают круг, сужая мне место для манёвра.

«Готов к отражению атаки», – постановляет процессор, переходя в боевой режим.

Вовремя я успел зарядиться, в свою очередь активирую мини-плазму, прокладываю себе путь к ангарам.

Дроны перестраиваются, киборги уже в соседних коридорах, ещё пара мгновений, и будут здесь.

Вдруг раздаётся писк на высоких частотах, опускаю голову. Похоже, я слишком прижал зэтку. Ослабляю хватку – и зверёк неожиданно выдирается. Взбирается мне на голову – и чем она ему приглянулась?!

Не успеваю перехватить, как прыгает назад. Оборачиваюсь, ругаясь сквозь… увы, сквозь зубы процессор не пропускает, но внутри от души использую несколько крепких словечек.

И тут же замолкаю.

Началось! Зэтка выставляет странный спиралевидный орган, зеленоватый, как и вся она. Он загорается флуоресцентным свечением, распуская непонятной природы поле, которое как магнитом сбивает с траектории и притягивает всё, что в нас летит.

Приостанавливаюсь, наблюдая. Зверёк растёт, переполняется лучами, разрывными дротиками, разнокалиберными снарядами, и плазмой закусывает. И куда только всё это в него лезет?!

Поворачивается ко мне, смотрит большими глазами. Жалобно икает…

Процессор подаёт сигнал, и я понимаю, что сейчас начнётся. Пока охрана отсиживается за прочными переборками, а дроны, к которым присоединяются киборги, продолжают атаковать, я делаю стремительный рывок на задних ускорителях вперёд, пролетаю за пару мгновений коридор.

Комбинезон не выдерживает, плавится в тех местах, где разогреваются двигатели. Не обращаю на него внимания.

«Виола, давай!» – кричу, и двери ангара вылетают от разряда плазмы.

Проныриваю в затуманенную крошкой дыру как раз в тот момент, когда сзади «взрывается» зэтка.

Падаю на пол, прикрывая песца, пытаюсь выглянуть в дыру.

Сюрприз!

Дронов и киборгов волной сносит по сторонам, сминает несколько переборок, повреждает какую-то трубу, откуда начинает валить пар.

Поднимаюсь с пола. Зэтка вновь делается маленькой, со всех лапок догоняет меня.

Взвывает сирена, на этот раз уже на каждой доступной частоте.

Нет, всё-таки оштрафовать надо того идиота, который притащил зэтку на космическую станцию.

Но судя по тому, что зверушка впереди меня проскакивает в открытый Виолой люк, Мелагрен оштрафует меня самого.

Так и не выпустив песца запрыгиваю внутрь, люк тут же закрывается, вокруг корабля запускается защитное поле. А я обращаюсь к тому разделу процессора, который всё это время подбирал ключ к кодам доступа…

Есть! Обычно код на вылет выдают операторы, но нам с процессором удалось забраться в программу и сгенерировать свой. Вводим его, первые ворота, ведущие в шлюз, отворяются. Виола, осторожно маневрируя, перемещается туда.