почти на всю Долину Синих Бабочек – владение Лоранов, которое медленно переходило в горы с шахтами и расщелинами, где господствовали Артасы.

– Кланы не смогли бы сосуществовать друг рядом с другом, если бы не поделили между собой Виригию и не договорились о том, кто за что несёт свою часть ответственности. Каждый из нас является частью общего механизма и одновременно несёт свою личную ответственность. Больше всех на наш мир влияют старейшины. Это вершина пути дракона с одной стороны и величайшая ответственность – с другой. Я благодарен судьбе, что не был старейшиной в то время, когда Богиня лишила нас своего благословения, ведь никто не может быть в этом более виноват, чем каждый из старейшин. И одновременно молю Богиню, чтобы мне не пришлось пережить такого испытания.

Я замолчал, позволяя королеве переварить только что сказанное, и она действительно некоторое время молчала, прежде чем заметить:

– Однако, это не ответ на мой вопрос. Неужели вам некуда стремиться? Вы считаете, что нет в жизни большей цели, чем держать под контролем драконов Виригии?

Улыбка коснулась моих губ.

– Видимо, вы были не совсем внимательны. Если предположить, что я возьму в свои руки ещё большую власть, то ответственность на мне станет в разы выше. Это и неэффективно, и не нужно, потому как такая ноша вряд ли будет кому по зубам. О мировом господстве может мечтать только тот, кто никогда в действительности не принимал на себя всю тяжесть ответственности.

– Но почему вы говорите только о власти? – произнесла королева таким тоном, будто считала себя умнее меня. – Можно ведь стремиться и к другим благам. Любовь, создание чего-то нового…

Ого, а она не настолько глупа, как мне казалась. Какой-то зачаток интеллекта всё же чувствуется под её черепной коробкой.

– Очень просто, – горько усмехнулся я. – Я всё ещё глава клана, и это никогда не изменится. Никакая любовь или творческая реализация не отменят того, что в первую очередь моя жизнь посвящена тому, чтобы проклятье Богини никогда не повторилось вновь.

– Это… благородная цель, – ответила она.

Она стояла рядом, устремив взгляд на долину, и профиль её был совершенно прямой: тонкий стан перетекал с длинную шею, и голову королева держала исключительно прямо, словно кол проглотила. Но при этом в ней не было деревянности, которую иной раз можно заметить во фрейлинах, и мне было понятно, почему почивший король выбрал своей избранницей именно её.

– Вы боитесь, что проклятье Богини может повториться, – медленно проговорила она после минутного молчания. – И что ответственность за ошибку ляжет на ваши плечи. И этот страх настолько захватил вас, что вы перестали мыслить шире.

– Удивите меня.

– Помните, о чём мы говорили прошлой ночью?

Я кивнул, припоминая её пространные намёки на совместное будущее.

– Вы предлагаете мне взять на себя ответственность ещё и за человеческий мир. До сих пор мы сосуществовали рядом, не особенно мешая друг другу, и это позволяло Виригии держать хрупкое равновесие.

– Я предлагаю вам совершенно иное. Создать новый мир. Вы ведь Мару, и наверняка за свою жизнь создали немало механизмов. Взять, допустим, дирижабль. Если вы его создали, неужели вы обязаны до конца жизни стоять за его штурвалом? Мне предстоит стать королевой при малолетнем короле и его регенте. И, несмотря на высокий чин и обширный набор обязанностей, у штурвала будут совсем другие люди: регент, министры, советники.

– Но ваше слово всегда будет решающим.

Она посмотрела на меня умилённо и снисходительно одновременно. В первое мгновение я даже замер от неожиданности – королева никогда не смотрела так в мою сторону, но в следующее же понял: вот оно, настоящее лицо Изабеллы. Коварная женщина, мнящая себя умнее и хитрее других, даже если этот “другой” – дракон, проживший на просторах этого мира несколько сотен лет.

– Не будьте наивны, мистер Лукас. Королева никогда ничего не решает, она не голова, но шея. У советников больше власти и возможностей, чем у королевы, но она в свою очередь при грамотном подходе может повлиять на советников, а они, в свою очередь, на канцлеров, казначеев, министров и их помощников…

– У вас удивительное понимание ситуации. Вы не зря занимаете своё место.

Признание. Улыбка королевы стала более широкой и открытой, а значит, этот раунд за мной. Ключик к её величеству буквально валялся у меня под ногами.

– Полагаю, у вас есть и более конкретные идеи о том, как создать новый мир, и я бы с удовольствием их выслушал.

– Дождь начинается, – королева подняла к небу взгляд из-под длинных ресниц. – Если вы не против, я бы пригласила вас в свои покои.

– Это большая честь для меня.

Мы двигались по храму молча и торжественно, словно я сопровождал Изабеллу на бал, не меньше. Только после того, как верхние этажи храма сменились более просторными коридорами жилого крыла, королева поинтересовалась:

– Когда отбытие в Далёкие Стужи?

– По утру, как только солнце поднимется над восточной башней.

– На крыльях?

– Дирижаблем. Нас слишком много, и летим мы не налегке, незачем напрягать крылья.

Изабелла понимающе кивнула.

– Вы отправитесь со всеми, – её голос прозвучал скорее утвердительно, чем вопросительно.

Я ответил не сразу.

– Думаю, моё присутствие будет полезнее в другом месте. Здесь мне доказывать уже нечего.

– Вы довольно близки с Елизаветой, об этом говорят все в храме.

– Не стоит верить каждому слуху, – улыбнулся я, открывая перед ней двери, ведущие в просторные покои. Стража у входа даже глазом не моргнула.

Королева уверенно пересекла гостиную, после чего кивнула на кресло, сказав:

– Подождите здесь, я скоро, – и скрылась в спальне. Спустя несколько минут она вышла в одном корсете на голое тело и свободной недлинной юбке. Отстукивая тонкими высокими каблуками ровный ритм с белым платьем в руках, она прошла к противоположной стороне гостиной и нажала на кнопку, встроенную в столешницу. Через несколько секунд на пороге появился молодой мужчина.

Я не сдержал усмешки. Этим мужчиной и пахла королева Изабелла.

– Грегори, отнеси платье в прачечную. Оно нуждается в самом бережном уходе. Проследи, чтобы прачки его не испортили.

– Да, ваше величество, – поклонился тот и скрылся в коридоре.

Недолго она горевала о своём почившем супруге.

Наконец, королева села в кресло напротив, скрестив ноги и особым образом выгнув спину. Я с любопытством наблюдал за её “охотой”. Бедняжка действительно считала, что держит меня на крючке, и, судя по всему, даже не подозревала, что каждый её жест читается, как открытая книга.

– Вы хотели обсудить конкретные предложения, напомнила она, обмахиваясь кружевным веером на уровне соблазнительной, почти оголённой груди.

– И я