— Нас интересует либо попавший в больницу мужчина, что маловероятно, либо труп недельной давности, молодой брюнет около двадцати лет, светлые глаза. Труп необязательно криминальный. Но, возможно, имеется нечто, что затруднит его опознание. Причем, Кирилл, перспективнее его искать у ваших коллег в соседней области.

— Идет! — сказал вдруг повеселевший Миронов. — Сделаю! Позвоню на днях.

— Ты сейчас сходи! — попросил Никита.

— Не борзей!

— Как хочешь, — пожал плечами Никита. — Если выяснится, что преступление можно было раскрыть по горячим следам, а ты не почесался, начальство этого не оценит.

— От кого же начальство узнает? — хмыкнул Миронов.

— От меня! — одновременно произнесли Никита и Юля.

Миронов поджал губы.

— Ладно, шантажисты! Пойду, сводки возьму да попрошу запрос отправить. А вы сидите тут пока, и — ни гу-гу!

Майор вышел, плотно закрыв за собой дверь. Юля повернулась к Никите.

— С чего вдруг он обрадовался?

— А что ж не радоваться? Если труп найдут на территории соседей, это уже не его головная боль.

— Получается, если Макса убили, труп надо искать там?

— Сама посуди, от Миролюбова до соседней области рукой подать, минут тридцать езды. Ну, это в том случае, если убийца имел голову на плечах и хотел замести следы. Но, сама понимаешь, труп вообще можно не найти! Утопили в реке, сожгли, сбросили в карьер и присыпали породой… Как говорится, чем дальше в лес, тем толще партизаны!

— Фу! — скривилась Юля. — Какие страсти! Кому это нужно? Макс — не мафиози и не криминальный авторитет. И вообще, что это за цинизм? Как тебе не стыдно?

— Профессия, черт ее побери! — вздохнул Никита. — Мать Макса в нашем морге уже была — нет его там! Заявление она, понятное дело, написала, но по месту жительства, правильно? А как у нас разыскивают людей, ты и сама в курсе. Макс совершеннолетний, да еще от армии косит. Значит, интересен одному военкомату, а они сами розыском отказников не занимаются. Только через полицию! Все, круг замкнулся! Он же не ребенок пятилетний, не уголовный преступник, не душевнобольной, не зэк, чтобы искать его со всем усердием. Полиции по барабану, что он не пьет, что из дома ушел в старых штанах и шлепанцах. Никого это не волнует по большому счету…

Миронова не было минут сорок. Он появился в дверях с тощей пачкой бумаг, бдительно оглядел кабинет, как будто за время его отсутствия в него набежала шайка разбойников, раскурочила сейф и выкрала секретные документы и, самое важное, электрочайник известной фирмы, привыкшей думать за хозяев.

— У нас два трупа такого возраста, — с ходу сказал Миронов. — Но они вам не подходят. Один «подснежник», его недавно нашли под теплотрассой. Труп скелетированный, видать, еще с прошлого года лежал. Судя по останкам — мужчина лет двадцати-тридцати. Второй — жертва ДТП, нашли за городом. Гляньте, не ваш?

Никита бегло взглянул на фотографию и покачал головой.

— У соседей такой труп всего один, — продолжил Миронов и сунул Никите распечатанное фото. — Тоже на дороге нашли, в кювете.

Никита посмотрел на фото, и лицо его перекосилось.

— Нашелся Максимка! — тихо сказал он и посмотрел на майора. — Что с ним случилось?

— Черепно-мозговая, — ответил Миронов, взглянув в сопроводительную записку. — Или случайное дорожно-транспортное, или убийство. Второе — скорее. Одна прижизненная рана на затылке, остальные — следы волочения и падения с высоты. Скажете, что происходит? Откуда знаете парня?

— Скажем! — кивнула Юля. — Господи, ужас какой! Надо теперь матери сообщить! Бедная Ирина!

Майская погода наконец показала свой непредсказуемый нрав. Жара, которая еще не успела надоесть горожанам, внезапно сменилась холодом с пронизывающим ветром. Синоптики осторожно обещали проливные дожди, а в горах — снег. Улицы опустели, прогуливаться под моросящим дождиком в выходной день никому не хотелось. По этой причине в городском парке было пустынно. Бармены летних кафе кутались в куртки, ежились и поминали недобрыми словами хозяев, решивших, что в такую погоду кто-то пойдет на шашлыки и пиво.

В длинном, напоминавшем конюшню, летнем кафе с оптимистичным названием «Надежда» сидел человек лет пятидесяти и неторопливо потягивал из чашки не то чай, не то кофе. От чашки шел парок. На столе валялись обертка от шоколадного батончика, пачка сигарет, стояла бумажная тарелка с недоеденным куском пиццы. Дешевая пепельница была полна окурков. Человек отпивал из чашки маленькими глотками, уходить явно не собирался, лишь время от времени бросал по сторонам осторожные взгляды. Официантка в толстой кофте иногда посматривала на единственного посетителя с сонным равнодушием. Тот, похоже, приготовился сидеть долго.

Завадский вошел в кафе и, ни минуты не колеблясь, направился к мужчине, который сразу отставил чашку в сторону. Оживившаяся вмиг официантка бросила на Завадского заинтересованный взгляд, тотчас поспешила к столику и замерла напротив, устремив по-коровьи большие и выпуклые глаза на нового посетителя. Красавцы с мужественным профилем кафе посещали не часто, обычно здесь крутились мрачные небритые личности с испитыми физиономиями.

— Глинтвейн есть? — спросил Завадский.

Официантка сконфуженно развела руками.

— Тогда просто чай с лимоном!

Когда девушка отошла, Завадский посмотрел на соседа по столику и холодно спросил:

— Принесли?

Мужчина кивнул и бросил на стол прозрачную пластиковую папку, в которой лежала тонкая стопка бумаг. Завадский открыл ее и бегло просмотрел распечатки. Подошла с чаем официантка, и он перевернул бумаги лицевой стороной вниз.

Официантка медленно, словно стремясь растянуть удовольствие, получила от клиента купюру, неторопливо отсчитала сдачу, которую, вопреки правилам, не положила на стол, а сунула прямо в горячую мужскую ладонь.

Клиент скупо улыбнулся, отчего от уголков глаз пошли лучики-морщинки, сделавшие лицо его еще более привлекательным.

— Вам больше ничего не нужно? — с придыханием спросила она.

Клиент улыбнулся еще шире и придержал ее ладонь.

Лицо официантки полыхнуло румянцем, глаза подернулись поволокой, и она нервно облизала вмиг пересохшие губы.

— Чуть позже, — улыбнулся Завадский и разжал пальцы.

Официантка нехотя отошла к стойке. Завадский, улыбаясь, проводил ее долгим взглядом. Девушка пару раз оглянулась и чуть не врезалась в барный стульчик. Мужчина, сидевший напротив, хмыкнул:

— Как на вас женщины реагируют!

Завадский не ответил и снова перевернул бумаги. Просмотрев их более внимательно, поднял глаза на собеседника.

— Все это тщательно изучу, но мне интересно ваше мнение. Что скажете об этом дуэте?