Что ж, значит, действительно надо переезжать. Ему самому так будет легче. Даже после их откровенно плохого секса он все равно продолжает думать о ней, смотреть на неё, хотеть её. Наваждение, проклятье какое-то. А так, sejde z oи i, sejde z mysli — с глаз долой, из сердца вон.

Мирек коротко кивнул и пошел собирать вещи. Лара, закусив губу, смотрела в окно. Она раньше так хотела, чтобы он съехал. Мечтала о том, чтобы не жить со своим студентом под одной крышей. Почему же теперь, когда это желание наконец исполняется, ей так тоскливо?

* * *

Он и правда уехал на следующий день. Все вещи уместились в две огромные спортивные сумки, плюс скейт. Тонда, разумеется, пришел помочь, и Лара вышла с ним поздороваться, пока Мирек проверял, не осталось ли тут еще что-то из его вещей.

— Продукты в холодильнике, — напомнила Лара.

— Я не буду забирать, — отказался Мирек.

— Мир, — угрожающе начала она, но тот ответил в своей извечной манере:

— Если тебе не надо, выброси.

— Вот и выброшу, — мстительно пообещала Лара.

— Как хочешь, — пожал плечами он. — Ну… пока.

Наверное, если бы рядом не было Тонды, Лара бы обняла Мирека, потому что вряд ли когда-то еще она на это решится. Ну не в коридоре же университета бросаться на шею своему студенту? Тем более, что она интуитивно ощущала: его отъезд положит конец той странной и неправильной близости, которая между ними была. Что ж, может, это к лучшему.

— Пока, — Лара сказала это максимально нейтрально, старательно не глядя ему в глаза. Знает она эти два зеленых омута: заглянешь туда и пропадешь. А если не дай бог взгляд скользнет на упрямые, красиво очерченные губы, то вообще беда.

— До свидания, Лариса Дмитриевна, — попрощался Тонда.

— До свидания, — отозвалась она.

За ребятами захлопнулась дверь, и Лара еще несколько минут стояла, пытаясь взять себя в руки. Вот и всё, теперь они будут видеться только на занятиях. Она бездумно прошлась по квартире: без его электрического гриля кухня казалось странно пустой, в ванной еще чувствовался аромат его геля для душа, а комната… А комната теперь всегда будет ассоциироваться с их близостью. Лара неловко присела на его кровать, ощущая себя так, будто делает что-то запретное. Вот тут она стояла, прогнувшись и вцепившись в спинку пальцами. А Мирек был сзади. Несмотря на то что хороших впечатлений от этого секса у Лары не осталось, её все равно окатило жаром. Вспоминать до безумия красивого Мирека, абсолютно обнаженного, и то, как он её трогал, было приятно. «Наверное, нам стоило еще раз попробовать, вдруг бы получилось», — подумала Лара и тут же, устыдившись своих мыслей, вскочила с кровати. Вот что за ерунда лезет в голову! Хватит, напробовалась уже!

Лара вышла из комнаты и направилась к холодильнику, чтобы понять, что же Мирек там оставил. Открыла дверцу, заглянула на его полку и чуть не разревелась.

Три ее любимые шоколадки, йогурты, несколько упаковок сыра и колбасы, фрукты, которые он никогда не ел. Черт, специально же для неё купил. И когда только успел.

Еще и пять тысяч эти, которые жгли карман. Лара понимала, что обидит его, если вернет деньги, но было так стыдно, что Мирек в отличие от нее, взрослой работающей женщины, придумал, как можно заработать. А она сама? Неужели совсем ни на что не способна?

Лара налила себе чаю, взяла блокнот с ручкой и уселась возле окна. Что же может делать девушка с высшим филологическим образованием и опытом работы в университете? Можно найти подработку корректором, но там и в рублях зарплата маленькая, а если в кроны перевести, совсем копейки получаются. Можно преподавать русский язык школьникам по скайпу. Это востребовано и неплохо оплачивается, но проблема в том, что Лара вообще ни разу не учила детей и о школьном курсе русского языка имела очень смутное представление, так же, как и об экзаменах ЕГЭ и ОГЭ. Вряд ли родители захотят для своего ребенка такого репетитора. Или тогда придется ставить очень невысокую цену, что опять же невыгодно, учитывая курс кроны по отношению к рублю.

Лара задумалась, машинально покусывая ручку. Официальную работу в Чехии она не найдет, её виза предполагала только одного работодателя. Да и чешский язык у нее очень слабый: понимать понимает, а говорит плохо. Может, какие-то услуги для русских, которые здесь живут? Уборщица или няня? Мысль об отмывании чужих квартир энтузиазма не вызывала, а вот посидеть с детьми — почему бы и нет?

Она нашла группу в Фейсбуке «Русские в Праге» и выложила там свое объявление, честно указав, что не имеет опыта и может работать только во второй половине дня или по выходным. Через несколько часов Ларе позвонили. Женщина уточнила, легально ли она находится на территории Чехии, спросила про возраст, про образование и, наконец, сказала так, будто делала ей огромное одолжение:

— Я, конечно, искала няню с опытом, но мы можем попробовать. Платить буду 150 крон в час, если устраивает, жду завтра с четырех до семи.

Лара успела изучить ценовые предложения нянь и знала, что они берут 200–250 крон в час, но справедливо рассудила, что не в её положении сейчас торговаться. И согласилась, записав продиктованный адрес. А уже положив трубку, сообразила, что даже не догадалась спросить, как зовут ребенка и сколько ему лет. Отличная няня!

Просто Мэри Поппинс! Перезванивать было неловко, и Лара надеялась, что сможет завтра сориентироваться на месте и что ее не будет ждать вместо милого малыша тринадцатилетний подросток.

На следующий день Лара приехала на свое новое место работы. Приехала заранее, за полчаса, потому что безумно боялась опоздать. Вчера она до самой ночи читала все, что нашла в интернете, про дошкольную психологию, про детские игры и даже про оказание первой медицинской помощи детям. Лара любила подходить к вопросам основательно, это было одно из тех качеств, за которые ее оставили на кафедре после окончания магистратуры.

Район, куда она приехала, был в центре — старые дома возле площади Иржиго с Подебрад. Это значило, что семья, пригласившая ее, была небедной: аренда квартир здесь стоила достаточно дорого. Впрочем, сам факт того, что люди нанимают няню, красноречиво говорит об их достатке.

Без десяти четыре Лара позвонила в дверь и поднялась на второй этаж. Ей открыла женщина лет тридцати: длинные ноги в коротких шортах, пушистые тапочки и красиво уложенные иссиня-черные волосы. На руках у нее сидела хорошенькая девочка, которая при виде незнакомки сразу же сморщила лицо и заревела.

— Проходи, — распорядилась женщина, как-то сразу перейдя на «ты». — Эвелина сейчас успокоится.

Лара разделась под аккомпанемент рева малышки и спросила, где можно помыть руки, чем заслужила одобрительный кивок от мамы девочки.

— Ванная там, — махнула она рукой. — И давай быстрее, мне скоро звонить должны.

Эвелина и правда скоро успокоилась, и женщина отвела Лару в детскую.

— Я буду в другой комнате, ребенка ко мне не пускай. Горшок тут, чистые вещи в комоде, играйте во что хотите. В шесть часов придешь на кухню и покормишь ее, я покажу, чем. Вопросы?