за что Государь наградил вас и ваших людей?

— Конечно, можете узнать. Но только не у меня. Я пообещал молчать. И пока я русский подданный и дворянин, слушаться Государя есть моя первейшая обязанность. Но намек сделаю. За определенные технические работы, которые мы провели.

— Но вы когда-нибудь ознакомите мир со вашими трудами?

— Безусловно. И планирую в этом году.

— Это связано с предстоящей поездкой?

— Конечно.

— Прошли слухи о ваших работах над водолазным костюмом. Вы усовершенствовали систему Зибе?

— Пусть Зибе сам ее совершенствует. Мы создали свою. Очевидно, вы ознакомились с патентами?

— Хорошо, спрошу прямо. То взрывчатое вещество, над которым вы работали, может стать достоянием Английской короны за очень хорошую плату, подданство и земельный надел?

— Вопрос платы сначала. Все остальное потом.

— Речь идет о десяти тысячах рублей.

— Такая речь пусть идет к себе в Англию. Здесь речи меньше чем о ста тысячах не задерживаются.

— Я не могу дать ответ сразу. Мои полномочия в таких вопросах ограничены.

— Взамен я дам вам горшок с веществом и инструкцией по изготовлению. Но будьте осторожны, за нами могут следить.

— Не беспокойтесь. Как мне вас найти?

— В деревушке Н. По направлению на Москву есть трактир. Оставите записку у трактирщика.

Очередной агент Смит уехал, а с ним и не очень умелая наружка.

— Чего хотел? — Спросил Игнат.

— Денег предлагал на дорожку.

— Взял?

— Не, больно мало давал. Пришлось торговаться. Теперь с ученых глаз не сводить.

Подошли к команде.

— А что, ребята, не желаете в Англии жить? — щурюсь я и считываю каждое движение глаз и мимических мышц.

У Француза разочарование, у Химика напряжение, Егору смешно. Игнат не- проницаем.

— Я так считаю, — выдохнул Рослин, — то, чего мы сейчас добились, случилось только благодаря тем обстоятельствам, в которых мы живем и работаем. Изменятся обстоятельства, не известно, сможем ли мы хоть что-нибудь.

— Здравые размышления, — киваю я.

— Раз мы — одна семья, то дозвольте высказаться с прямотой. Сложись иначе, я был бы пьяницей в Кологриве, да и жив ли еще обретался, неизвестно. Я сейчас у меня жена на сносях. По форме живота, Домна говорит, мальчик будет. Скоро уже рожать. У меня есть все для любимой работы. Меня охраняют, как наследного принца, уважают и любят. Есть деньги. Мы выстроим на Острове большой и теплый дом. А на остальное есть вы.

— А я добавлю про себя, — вступил Иван Иванович, — Старость — то время, когда пора подводить итоги. Господь привел меня к вам, и покидать мне семью ни к чему. Я надеюсь еще потешить свое научное любопытство с вашей помощью.

— На том и порешим, — закончил я.

Весенняя распутица и последующая посевная немного притормозили испытания. Сил дальше придумывать что-то пока нет. Нужной точности на километре дистанции я так и не получил. Никакой не получил. Из десяти ракет одна, если пуск будет с твердой земли, может и попадет. В самом лучшем случае. А при качке да в движении и думать нечего. Но других нет.

Вид у ракеты внушительный. Четыре метра в длину, калибр основной части сто пятьдесят миллиметров. Боеголовка шире корпуса в два раза, торчит из пусковой трубы. Оперения нет.

Нитроглицерин Химик сделал. Как глицерин изготовить, вычитали во французском журнале. Долго подбирали условия нитрования. Потом очень долго искали причину нестойкости. Оказалась, все та же. Надо тщательно промывать.

Прискакал гонец от трактирщика Алексея с запиской. Смит пишет, что одобрена выплата ста тысяч российских рублей ассигнациями.

— Что решил? — Спросил Егор.

— Сомневаюсь. Тебя как раз хотел спросить. Сначала предполагал послать ребят. Пусть разомнутся и поучатся. Но если просто деньги забрать, следующий шаг будет более жесткий.

— Тогда положим всех, кто рядом будет. И дело с концом.

— И что, не догадаются? Я сразу про бомбу подумал. И письмо подложить, что, мол, вот ваша взрывчатка и пояснения к ней, благодарю за покупку, мы рады видеть вас в нашем болоте. А то, что куски собирать будут, так это неосторожное обращение и нарушение техники безопасности.

— Так хорошо же придумал.

— Не решит проблему. Не отстанут. Мы сунулись в сферу безопасности и могущества государств. За любое реальное преимущество здесь не жалеют ни денег, ни жизней. Что такое для бюджета страны пристроить несколько человек под собственный присмотр, дать хоть каждому по сто тысяч? Ничто. Тут другая опасность. Если нельзя получить, надо сделать так, чтоб и у соперника не было. Вот чего я боюсь. Что-нибудь решится в английской башке, да будут засылать убивчиков. От каждого не убережешься.

— Пока на болоте сидят, ничего.

— В тюрьме еще надежней.

— Уж ты скажешь.

— Сделаем не так. Попрошу другие условия. Потянем время.

Я написал письмо мистеру Смиту, в котором выразил опасения своим положением и предложил произвести обмен на английской территории и за фунты стерлингов по курсу. Через неделю получил ответ, что очень благоразумно поступаю. Так надежней. И он еще раз убедился, что я порядочный человек. Время дорого, но они будут ждать моего прибытия в Англию. Все корабли заходят в Портсмут. Поэтому я легко могу там уйти. Но лучше всего отговориться посещением замка Карисбрук в Ньюпорте. Это местная достопримечательность. Там нужно обратиться к смотрителю замка с шифром, который прилагается в виде короткой записки с цифрами и буквами. Он устроит остальное.

В начале мая Васильев прислал письмо, что хлорированная вода все еще не протухла, что уже заслуживает срочного доклада на Коллегии. Гаврилов продолжает работу над другими видами порченой воды, которой весной в избытке. На мою просьбу об участии Петрова, можно предложить только место натуралиста, потому что Гаврилова обижать нельзя. Он очень старается. И пора прибыть в Кронштадт для погрузки наших вещей.

Я написал ответ, что Петров будет заниматься медицинскими исследованиями по предупреждению цинги новыми препаратами. Двум врачам точно скучно не будет, общий язык найдут. Если не удастся устроить вторую должность судового лекаря, то пусть хоть натуралистом идет.

С той же почтой Викентий Иванович написал мне, что назначен званый вечер по поводу отправки нашей экспедиции в начале июня. Мне быть обязательно.

Работа закипела. Ракет получилось только восемь штук. Две сделали с мелинитом, остальные с пироксилином. Их как следует залили воском, где надо. Для упаковки сколотили длинные ящики и забили стружкой. Установки разбираются, но труба тоже длинная. Для них схожие ящики, но пошире.

Когда дороги просохли к середине мая, моя команда стала собираться в дальнюю дорогу по-крестьянски: с проводами, слезами, котомками и молебнами. Лошадей с телегами пришлось докупать в Суличе и Костроме. Сено и овес для