Частота 12-745. Сканирование орбиты. Запускайте процедуру перехвата — от единичной цели до массива флота.

— Уйдет, — буркнул Тар пессимистично.

— У Тодопиуса практиковался? — оскалился Владис.

От рывка штурвала улица стремительно уменьшилась в размерах.

***

Флайт двигался на удивление ровно — в пику желанию скорейшим образом разорвать дистанцию с преследователями. Но атипичность поведения чревата последствиями. «Почти на месте», — успокоил себя димп. За бортом машины показались городские окраины.

— Ой, — прозвучало рядом. Затравленной птицей Вэрго отшатнулась во глубину транспорта и оттуда глазами размером с блюдце уставилась на попутчика. — Не надо…

— Чего «не надо»? — лаконично спросил Николай. Он тронул рассеченный лоб. Посмотрел на кончики пальцев, окрашенные красным.

Девушка пребывала на грань обморока:

— Не убивайте…Я… Я не боюсь умирать, но мама… Она будет плакать…

— Вэрго, у тебя мозг есть?

— Что?!

— Черепной наполнитель. С ним иногда советуются перед подвигом.

— Я не понимаю…

— Маму вспомнила… Тебя что, гладиатором воспитывали? — Димп равнодушно покосился на девушку, сотрясаемую мелкой дрожью.

— Вас надо… остановить, — сказала она и зажмурилась.

— Согласен. Но это не твоя стезя. Слышал однажды: «С солдатами должны сражаться солдаты». Смекаешь? Ты свой социальный долг, считай, перевыполнила. — Николай хмыкнул: — Как вычислила меня, бессмертная?

— Я голограф. Создаю портретные экспозиции для местной галереи искусств, — прошептала Вэрго.

— Фотографическая память на лица?

— Да, — подтвердила она, мельком глянув в окно, на зеленые водовороты лесных угодий. Флайт снижался над рощами Собири. — Не убивайте.

— А чего ожидала, когда соглашалась? Всепрощения что ли? — Николай аккуратно припарковал флайт у обочины, под шелестом и скрипом древесных крон, на пятнистом рисунке светотени.

— Можно, я закрою глаза? — побледнела Вэрго.

— Конечно, можно. — Николай бесцеремонно выпихнул девушку из аппарата. Она комично села на филей, и обрамленная гроздьями пушистых соцветий, усиленно заморгала. Попробовала сказать что-то… Николай не расслышал — слова отсекла мембрана дверцы, а затем и метры расстояния.

Через минуту он заставил себя забыть о Вэрго; пришла безликой и ушла, оставив после привычный холод. Исправить невозможно — только принять и сконцентрироваться на делах насущных. Установить точный курс, заняться проверкой минилимов — вплоть до прибытия к флагману.

Димп ушиб локоть о замаскированный борт — чутье изношенного носителя подвело, нагруженное усталостью и лесным сумраком. Но нашел, хоть и претерпел в процессе. Деблокирование шлюза прошло без заминки; шепотом цедя проклятия, Охотник забрался в кессон. Успокоенный привычным матово-стальным дизайном чуть понизил отрицательные токи настроения — достиг рубки, упал в кресло и постарался осознать смысл информации, транслируемой пультом.

Мрачные обертоны вернулись. Все несколько хуже, чем он предполагал. Радарные сенсоры уведомляли о крупных орбитальных неприятностях: сферами активного поиска на экранах пульсировали восемь отметок, интенсивностью сигналов соответствующие электронным образам тяжелых крейсеров. Управление, что называется, подсуетилось и за короткий срок пригнало к Аэлону флот.

— Нехорошо, вот это нехорошо… — Николай подался вперед. Изменил чувствительность радарных установок. Аппаратура фиксировала возникновение над планетой массива точечных сигналов, что помасштабнее проблемы вражеского флота. ЦУКОБ распылил на орбите «пятнашки», коллоидную взвесь, излучающую в определенном диапазоне. Миллионы «передатчиков», которые имели нехорошую особенность липнуть ко всем объектам, не прикрытым полем-антистатиком и гарантировали отслеживание любой цели. Бороться с «пятнашками» обременительно, даже аннигиляторами.

Но не попробуешь, не узнаешь.

— И снова здравствуйте. — Николай пристегнулся. Задействовал ручное управление…

С ревом перемолов лесные дебри, планетарные двигатели швырнули флагман в зенит. В руках, слитых со штурвалом, родилась неприятная дрожь. Скорость подъема близилась к штурмовой.

Приборам ускорение не понравилось; зрение резанули красные огни…

Глава 12

Корабль непременно выдержит. Охотник наблюдал за истончавшейся атмосферной дымкой на обзорном экране. Серый муар сменили бездна космоса и продолговатые силуэты крейсеров — излишне детализированных совокупностей палуб, ракетных портов, бластерных орудий и защитных энергоустановок. Умный пилот бы отвернул… Он же направил катер в лобовую атаку, не поддающуюся тактической логике.

Атакуемый крейсер ощерился боеголовками. Вражеские системы наведения подарили Охотнику несколько секунд — зафиксировав фиолетовый клин цели, расщедрились на запрос операторов и подтверждение командования…

Предсказуемо… Картину чуть портили две разраставшиеся искры охотничьих катеров.

Владис и Айс Тар. Без них и праздник не праздник.

Короткий перестук клавиш, резкий поворот штурвала — до ступора. Кишки точно узлом завернуло. Флагман резко изменил тангаж — маневр на излом органики. Абордажный заход прерван.

— Кху… — Николай постарался избавиться от мути в глазах. Хотел видеть последствия.

Бластерные трассы, растворившие космическую чернь в перекрестном огне, серебряные шлейфы ракет — вторичны. Охотник полагал увидеть лишь передислокацию крейсера — смену огневого рубежа. Опытный капитан должен выдвинуться за единичной целью.

Крейсерская громада рассекла слой «пятнашек».

Секундный отчет…

Новый разворот бросил флагман в неизбежное столкновение — так показалось операторам. Избегая поражения дружественным огнем, они отдали команду на подрыв запущенных ракет, чем сотворили над атмосферой Аэлона десятки алых всполохов.

Димп прикинул расстояние между ним, крейсером, Охотниками и слоем взвеси… Результаты оценки приемлемы: углубление под крейсерской надстройкой, отданной командному модулю, увеличивалось в размерах с должной быстротой.

Вырванный столкновением кораблей из ложемента пилота Николай постарался уцепиться за пульт. Инерция познакомила с острыми углами приборов, даровав боль, что лишь жалкая пародия на ад за гранью смерти, на пороге трех извечных дверей. Не стоит и толики внимания. Между тем, расчет верный… Под днищем катера мелькали ослепительно белые всполохи веерного защитного поля крейсера. Тылы прикрывали палубные надстройки, что ограничивало доступ «пятнашек» к флагману. Лучшие условия для массированного аннигиляционного залпа. Компьютер справится.

Николай глянул на часы. 12:14:57 по корабельному исчислению. Через три секунды его флот, пристроенный на орбитальном спутнике, выйдет из режима «покрывала», проверит эфир на наличие стартовых ключей и вновь уйдет в режим маскировки.

Тонко пискнул таймер. Временные рамки непозволительно коротки… Но Николай справился.

Катера, разметав космическую стылость ущелья, пробили маршевый барьер. Вспыхнули напоследок жемчужным ореолом и канули в просторах вселенной.

«Одной заботой меньше». — Димп любовался на поток аннигиляционного буйства, плавивший пространство в сахарные тона. У «пятнашек» нет шанса.

Через несколько мгновений образовалось окно свободного космоса — достаточное, чтобы испытать удачу в попытке уйти. Николай воспользовался, превратился в стремление… Безумие энергий засветило экраны.

Айс Тар привычно подавил досаду, собрался: противник уходил, бронированными контурами гася звезды. Вынырнул из тени крейсера, на миг застыл в прицельной рамке…

Красный маркер!

Айс вдавил педаль аннигилятора. Фиолетовый клин залпа метнулся вослед цели… и соприкоснулся.

«Меткие черти», — отметил Николай, перед тем как утонуть сознанием в болезненном сиянии обзорных экранов. Предметы обрели двухцветную контрастную раскраску, взвыли предупредительные сигналы защитных полей, терзаемых энергией.

Используя инерцию удара, потрясшего корабль, димп прицельно рухнул на тумблер запуска маршевого привода. Дальнейшее