Вздохнув, поправляю лямку сумки на плече. Переминаюсь с ноги на ногу.

Ну и вот как это называется? «Стой здесь и никуда…»

Что-то мне подсказывает, что свою беглянку Микула может очень долго искать и не найдёт. Знать бы ещё, зачем она ему сдалась?

А мне что делать? Что теперь, чёрт знает сколько торчать истуканом посреди площади у всех на виду? Я уже себя глупо чувствую. И взращённая многолетними кошмарами агорафобия уже слегка царапает изнутри, угрожая привычным и неприятным до дрожи дискомфортом.

Конечно идти куда-либо одной, когда мне прямым текстом велели ждать здесь, будет невероятно-глупым. Во-первых — я не знаю, куда идти. Необходимость разменять золотой никуда не делась, но сама я искать местный обменник не рискну. Во-вторых — мы можем элементарно потерять друг друга. Это ведь не Земля с распространенной везде мобильной связью, где можно в любой момент созвониться и найтись.

В принципе всё не так уж и ужасно, дорогу в табор я в любом случае найду. Но Микула… кажется, действительно переживает за мою безопасность. И некрасиво заставлять человека беспокоиться. Пусть даже он оборотень.

Но убраться с отрытого места мне просто жизненно необходимо.

Поэтому ещё раз оглядываюсь вокруг. Теперь уже более пристально, обращая особое внимание на вывески и возможные варианты, где я могла бы дождаться своего начальника, оставаясь поблизости. И взгляд цепляется за красочную палатку со сладостями рядом с фонтаном. И за просто громадные вафельные рожки со смесью мороженного и фруктов, которые вручает парочке ребятишек мороженщик.

М-м-м, я такие в детстве ела. Братья угощали, когда мы приезжали в Мариску. Даже вкус на губах вспоминается. И так безумно хочется ощутить его вновь. Вспомнить во всех оттенках.

В принципе… почему нет?

Это совсем рядом. Я увижу, когда вернётся Микула. Да и он меня скорее всего без проблем найдёт.

Решившись, я уже без промедлений направляюсь к палатке, мелочи в кармане мне хватает, и вскоре я уже с почти детским восторгом принимаю от усатого дядьки своё законное лакомство. А ещё через пару минут устраиваюсь с рожком на бортике фонтана, спрятавшись в тени старой корявой акации, и с наслаждением откусываю первый кусочек.

М-м-м, это просто божественно. Восхитительный вкус, так сильно напоминающий детство, фейерверком взрывается у меня во рту, заставляя буквально зажмуриться от удовольствия. Мягкая нежность сливочного мороженного в сочетании с кисленькими ягодами, фруктами и орешками… и пусть весь мир подождёт. Ладно, Микула может бегать, сколько его душе угодно.

Подобрав ноги и сев на широкий бортик по-турецки, я полностью сосредотачиваюсь на своей вкусняшке. Всё равно рядом никого нет.

Однако вскоре это меняется. В метре от меня плюхается худощавый парень, приблизительно ровесник Юргена, только темноволосый. Поношенная затёртая одежда тем не менее выглядит довольно щеголевато. Как и сдвинутая набок кепка.

Окинув цепким взглядом площадь, он неожиданно оборачивается ко мне. Прищуренные зеленовато-карие глаза буквально сканируют всю меня, не оставив без внимания ни одной детали.

— Ты что на нашей территории забыл? — неожиданно спрашивает он с весьма нахальной интонацией.

О небо. Вот только разборок с местной шпаной мне не хватало. Микула был прав. Я, действительно, магнит для неприятностей. Сидела же никого не трогала.

— Ни на чью территорию не претендую. Всего лишь ем мороженное и жду своего начальника, — отвечаю максимально спокойно.

Может, отвалит?

— Мажор, значит? С работой? — недобро сужаются глаза парня.

Не отвалит. Эх.

— Так получилось. Можно сказать, повезло, — пожимаю плечами, стараясь выглядеть невозмутимо. На рожон лезть не стоит. Но и слабость демонстрировать никак нельзя. Бред это всё, про «лежачих не бьют». Их ещё и ногами добивают.

— И где же тебе это так повезло найти тёплое местечко? Может, и меня возьмут? Я уж точно получше всяких дрыщей доходяжных буду, — заявляет нахально, цыкнув языком.

Это он обо мне? Хм. Смешно. Наверное, мальчишка подросток бы буквально взвился на такое оскорбление. Хорошо, что я не парень и меня этим не зацепить.

— В таборе тётушки Родны. Может слыхал? За городом стоит. Вчера представление было, — невозмутимо откусываю новую порцию своего лакомства.

— Так ты на ведьму работаешь? — мгновенно меняется в лице местный недоделанный авторитет. Во взгляде мелькает что-то весьма похожее на уважение.

И он даже отодвигается немного.

— Угу. А начальник у меня оборотень. Медведь. Так что, замолвить словечко? — я едва сдерживаюсь, чтобы не бросить на него насмешливый взгляд. Но этим точно могу спровоцировать. Парни в пубертатном возрасте особенно обидчивы и мнительны, это я знаю. И родных братьев помню, и приёмных.

— Обойдусь, — фыркает мой собеседник. И, кажется, наконец теряет ко мне интерес.

Его внимание привлекает ещё один мальчишка-подросток, вроде бы вразвалочку двигающийся к нам. Но при этом он то с кем-то столкнётся, то кого-то обогнёт буквально впритык… Юркий и незаметный, как мышонок. Но что-то в его движениях меня настораживает. А потом я мельком вижу, как парнишка незаметно прячет в карман штанов чей-то кошель. Щипач что ли? Да такой ловкий, что никто ничего даже не замечает. Даже я не вижу, как он вытаскивает свою добычу, хотя уже поняла, что происходит.

— Здорово, Ферк, — оказавшись у фонтана, садится рядом с первым моим соседом по каменному бортику. — Не видел, с чего тут гвалт стоял?

— Здорово, Деян. Шофранка облажалась, — скривившись, снова цыкает языком… Ферк.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Гнать её надо. Бестолочь, — авторитетно заявляет мелкий ловкач-карманник.

— А по шее не хошь? — взвивается раздражённо его подельник и товарищ по банде, как я понимаю.

— Да что ты с этой полукровкой бешеной носишься?

— Не твоё дело, — слышу злое ворчание Ферка, но оно обрывается на полуслове.

Из того же ряда, откуда явился второй парнишка, выходит высокий худой мужчина в чёрной одежде, с безобразным шрамом, пересекающим всю левую щёку. Обведя площадь острым, как скальпель взглядом, он безошибочно находит нашу компанию у фонтана. Поднимает руку и подаёт кому-то непонятный сигнал.