— Светлана, а у него что, пистолет есть?

— Я не видела.

— Может, лучше милицию вызовем? Разбираться вот стакими фруктами — прямая их обязанность.

Им же за это деньги платят. А мне за что страдать? Я и такуже пострадала — он обворовал меня до нитки.

Ему осталось меня шлепнуть и все. Кто тогда будет за правдубороться?

— Ты откуда взяла эту сумасшедшую? — усталымголосом спросил меня Илья.

— Кто я? Я сумасшедшая? Это я-то сумасшедшая?! —Видимо, чаша Наташкиного терпения переполнилась, и она бросилась на Илью скулаками. — Да ты только посмотри, Светка, какой он наглец! Что он себепозволяет? На каком основании? Ах ты, гад, нашел где отлежаться — у моейподруги! Спрятался в тылу противника! Захочешь — не додумаешься и не найдешь. Аты, кроме амнезии, ничего не мог придумать?

— Ната, прекрати, — попыталась я образумитьподругу. — Ты же мне обещала…

— Что я тебе обещала?

— Ты обещала всего лишь на него посмотреть.

— А что на него смотреть-то? Я тебе точно говорю: этоон. Я его, гада, ни с кем не спутаю. Только при тебе он большей частью молчит,а при мне более разговорчивым был. Манны небесные обещал! Язык у него хорошоподвешен, зато в постели он — дерьмо.

Я в тысячу раз лучше видала. Так что любовник из негоникакой.

— Наташа! — в очередной раз попыталась я успокоитьсвою подругу, но, глядя в ее горящие глаза, поняла, что мне это вряд ли подсилу.

— Я уже знаешь сколько лет Наташа! Тебе и не снилось!Это я к тому говорю, что если ты глаз на него положила и решишь с нимпереспать, то поверь мне: ничего хорошего. Может, по жизни он и рысак, датолько в постели далеко не рысак. Я за свои слова отвечаю. Троечка с большойнатяжкой. Все, чему он в жизни научился, так это грабить одиноких дамочек ивыносить из их жилища все, что они заработали непосильным трудом. — С этимисловами Наталья сжала кулаки и кинулась в сторону Ильи. — Я не будудожидаться милиции! Я сама с тобой разберусь! Где мои драгоценности, гадлежачий? Говори!

Ударив Илью по лицу, она содрала с него простынь и всталакак вкопанная. Потому что, запустив руку под кровать, Илья достал оттудапистолет и навел его на Наташку со словами:

— Ты что, совсем нюх потеряла? Последний разпредупреждаю!

Наталья побледнела как полотно и голосом, полным ужаса,произнесла:

— Света, откуда у него ссадины и синяки? А это плечо…Там даже кожи нет!

— Я же тебе уже десять раз говорила, что сбила егомашиной. А ты меня совершенно не слышишь.

Ты слышишь только себя.

Наталья не смотрела на пистолет, хотя и не скрывала того,что он произвел на нее вполне понятное впечатление. Она не сводила глаз сизраненного тела Ильи. И чем больше она на него смотрела, тем все больше ибольше бледнела, и наконец лицо ее стало по цвету белым, как стена.

— Света… — придушенным шепотом заговорила она послеминутного столбняка.

— Что?

— У него шрама от аппендицита нет.

— А почему он должен у него быть?

— У того, кто меня ограбил, шрам был ужасный во всепузо. Он сказал, что у него аппендицит лопнул и ему сложнейшую операцию делали.Может быть, он тоже был накладной?

— Кто накладной? — заметно вздрогнула я.

— Шрам.

— Шрам?!

— Ну да.

— Все, Наташка, тебя понесло!

— Лысина же у него накладная. Может, и шрам такой же?Хотя шрам вряд ли приделать можно. Я бы это на ощупь почувствовала. Прямочертовщина какая-то! А шрам был такой безобразный, будто его не в больнице, акакие-то кустари шили. Я даже не думала, что в наше цивилизованное времячеловека так неаккуратно распороть и заштопать можно. Оказывается, и такоебывает. Света, но ведь лицо одно и то же. Я тебе точно говорю: лицо одно и тоже. Глаза, рот, нос… Фигура, в конце концов! Только шрам не совпадает, и все.

— Может, еще и трусы спустить, ты там посмотришь? Вдругнайдешь какое отличие? У меня там родинка есть, — противно засмеялся Илья,не опуская руку с пистолетом.

— Я там не запомнила, — залилась краской Наталья.

— А что ж так плохо? Тех, с кем находишься в близкихотношениях, нужно знать в лицо. Так что, будем проверять или нет?

— Илья, прекрати, — заступилась я заНаташку. — Ты уже, наверно, понял, что у моей подруги большой стресс.Сегодня ночью ее ограбили на очень большую сумму. Ограбивший ее человек как двекапли похож на тебя, но, она поняла, что это не ты.

— Спать не нужно с кем попало, без разбора, тогда играбить никто не будет.

— Не тебе судить — вновь прокричала Наташка.

— Илья, а откуда у тебя пистолет? — задала явопрос, возникший в моей голове сразу, как только я увидела оружие.

— Я никогда не хожу без оружия.

— Но ведь я проверяла все твои вещи, стирала их.

Там его не было.

— Перед тем как ты это сделала, я сунул его подкровать.

Взмахнув пистолетом в нашу сторону, Илья облокотился о стенуи, сменив тон на более спокойный, сказал:

— Садитесь на стулья.

Мы с Наташкой сели на стулья и обе посмотрели на Илью так,словно видели его в первый раз в жизни. Илья положил пистолет рядом с собой и,украдкой взглянув на Наталью, заговорил уже обычным голосом:

— Вообще-то я никогда не прощаю подобных вещей,особенно тех, кто кидается на меня с кулаками, но сегодня, так и быть, япостараюсь закрыть глаза на этот инцидент.

— Да уж, постарайся, пожалуйста, — произнесла яеще слегка дрожащим голосом.

— Я же сказал, что постараюсь. А теперь совершенноспокойно расскажите мне о том, что произошло. Я так понял, что объявился мойбрат. И что же он натворил на этот раз?

— Какой брат? — спросили мы с Наташей в одинголос.

— Брат-близнец, — совершенно спокойно ответилИлья.

— Близнец?

— А что тут удивительного? У меня есть брат-близнец,который отличается от меня только большим шрамом на животе. Других отличий выне найдете.