— А затем Влад стал воровать.

— Как «воровать»?! — удивилась я.

— Ну, как люди воруют…

— Люди воруют, когда им чего-то не хватает, —растерянно произнесла я. — Если не ошибаюсь, Влад ведь ни в чем ненуждался.

— Иногда люди воруют и оттого, что у них все есть.

— Бессмыслица. Получается, когда все хорошо, то тожеплохо.

— У него патология какая-то. Несмотря на то что мывсегда жили в достатке, Влад стал подделывать подпись и при помощи придуманныхим махинаций снимать деньги с отцовских счетов. Сначала это были мелкие суммы,но затем они все увеличивались и увеличивались. Влад никогда и ни в чем не зналмеры.

Уж если он за что-то взялся и куда-то влез, то неостановится до тех пор, пока не дойдет, что называется, до упора.

— А как же последствия?

— Влад никогда не думал о последствиях. Он всегда жилодним днем. Короче, он стал регулярно обворовывать отца. И я уже сказал: этобыли немалые суммы.

— А куда он их девал?

— Казино, девушки, клубы, скачки, рестораны, машины… Онстал наплевательски относиться к делам компании, наш семейный бизнес пересталего интересовать. Он просто ушел в загул. Наслаждался жизнью и решил, что длятого, чтобы красиво жить, не обязательно много работать. Нужно просто иметьголову на плечах и осторожно снимать деньги с отцовских счетов. Он менялдевушек как перчатки. Каждый день. Он знал, что все девушки любят деньги, аденег у отца очень много — хватит на все развлечения, да еще и останется. Еголюбовницей стала сама жизнь. Влад любил ее праздность, красоту, доступность идаже безбашенность. Он хотел насладиться всеми благами жизни, захватить ипопробовать все, что можно, пока до старости еще далеко, и прожить отпущенныйсрок на полную катушку. Он хотел все и сразу. Не желал ждать. Он простовозненавидел бизнес, говорил, что есть люди, которые созданы для работы, а естьлюди, созданные для отдыха и куража. Влад интересен собой, богат, наследникмощной компании… Аппетиты его росли как на дрожжах, и однажды он окончательнообнаглел — украл с отцовского счета довольно большую сумму. Отец тут же провелрасследование и, когда узнал, что деньги воруются уже на протяжении долгоговремени да еще его родным сыном, пришел в дикую ярость. Он тут же нанялдетектива, который разложил последний год жизни Влада буквально по полочкам.Для отца стало неприятным открытием, что Влад уже давно отошел от бизнеса,живет за счет украденных денег, много пьет и сидит на коксе.

Отец хотел простить своего сына за тот не праведный путь,который он выбрал, и дать ему шанс начать все сначала, но.., не смог. А тут ещеу мамы пропали драгоценности, и оказалось, что это тоже дело рук Влада.

— У мамы пропали драгоценности… — бесцеремонно перебилаИлью Наталья. — Теперь понятно, откуда это все тянется. Если этот недоумокворовал у родной матери, то что можно говорить о краже у случайной девушки!

Илья никак не отреагировал на Наташкины слова и продолжил:

— Одним словом, пропажа маминых драгоценностейокончательно добила отца, и он выгнал Влада из дома. И не просто выгнал! Онсказал, что у него больше нет сына.

— Что значит «нет»? Он от него отказался? —спросила я вкрадчивым голосом.

— Он вычеркнул его из своей жизни. Плюс ко всему оноставил его без денег и лишил наследства.

— Ну дела. Твой отец был таким жестоким?

— Он был очень правильным и порядочным человеком. Послетого как он выгнал Влада из дома, он очень сильно переживал по этому поводу.

— Кто? Отец или Влад?

— Отец. А Влад вообще никогда не умел переживать.

— Понятно. Да уж, братец у тебя… Мне казалось, чтоблизнецы похожи не только внешне, но и характеры у них должны быть одинаковыми.

— Но Влад принял удар спокойно, — как будто неуслышал мою последнюю фразу Илья. — Не унижался и ни в чем не раскаялся. Инаучился жить без отца.

— Каким образом?

— Он, как никто другой, мог пользоваться благамиженщин.

— Он альфонс? — вновь влезла в разговор Наташка,но так и не получила ответа.

— Несмотря на то что у Влада уже не было прежнихденег, — не обращая внимания на Наталью, продолжил Илья, — онпо-прежнему не знал отбоя от женщин. Одна из его любовниц сняла ему квартиру,другая принялась оплачивать счета, а третья исполнять все его прихоти.

— Значит, все-таки альфонс, — в который раз влезлав разговор Наталья. — Только это не чистый альфонс. Это гибрид — смесьальфонса с вором-домушником. Уникальный случай.

Но, как и в предыдущий раз, Илья не обратил внимания наНаташкину реплику и продолжил свой рассказ:

— Несмотря на то что Влад совершенно не общался сотцом, я не мог не поддерживать с ним отношения и всегда переживал по поводутого, что все наследство было переписано на меня, а мой брат так глупо и нелепоостался за бортом. Не знаю почему, но я чувствовал себя виноватым в сложившейсяситуации, мучился. В глубине души я осуждал отца и понимал, что, в отличие отнего, не могу вычеркнуть родного брата из своей жизни. Я не порвал отношения сбратом. Иногда я приезжал к нему на квартиру.

Он всегда был окружен красивыми женщинами, и это наводиломеня на различные размышления. Однажды Влад попросил меня поговорить с отцом ипопросить от его имени у него прощения. Я это сделал, но отец был непреклонен.Он заявил, что не хочет ни видеть его, ни слышать о нем.

— И все же твой отец был очень жестокимчеловеком, — не могла не вставить я свой комментарий. — Ведь он жеего родной сын!

— Он просто не умел прощать, — поправил меня Илья.

— Даже близких?

— Близких простить еще труднее.

— А мне всегда казалось, что наоборот.

— Легче простить, если у тебя украл посторонний.Тяжелее простить, если тебя обворовал близкий человек, — Илья немногопомолчал в задумчивости, а затем продолжил свой рассказ:

— Мы стали встречаться с Владом все реже и реже. Онперестал звонить, а я перестал приезжать к нему на квартиру.