желание поглощало все мои мысли, отравляло разум.

После того как сторожевые метки дали понять, что моя милая лавочница покинула столицу, я даже успел немного поволноваться. Вдруг темный гримуар сумел воспользоваться неопытностью ведьмочки? Но к своему удивлению, оказалось, что Адель находится совсем близко от меня.

Буквально в соседнем доме. И не в одиночестве!

И сначала я честно пытался сдержаться, ведь решил, что отпущу девушку. Буду присматривать, но не более.

Я выдержал всего лишь несколько часов и то потому что старался обмануть себя. Придумать отговорку. И не прогадал — едва оказался у ворот поместья Харвисов, то почуял неладное. Служанка, открывшая дверь, дрожа, соврала, что никого нет дома, хотя я отчетливо чувствовал присутствие Адель и ее страх. Ей грозила опасность.

Но совсем не это я ожидал увидеть, когда ворвался внутрь дома. Увидев свою ведьмочку, которую касался другой мужчина и называл невестой, я пришел в ярость. Тогда же осознал, что слишком был хорошего мнения о себе.

Я не смогу ее отпустить. И ей придется с этим смириться.

Тогда, уходя из полуразрушенной столовой, я уже знал, что приду снова, чтобы поговорить со своей строптивой девочкой наедине. Собирался действительно просто пообщаться и предупредить, чтобы держалась подальше от инкуба, который непонятно зачем прицепился к ней. В сказочку о внеземной любви я не поверил. Для такой расчетливой нечисти, как он, связывать себя с человеком, это низко. Но с ним у меня будет отдельная, более содержательная беседа.

— Ну так что, Адель? Кем мы будем друг для друга? — спросил ее, теряя рассудок от нежности и страсти одновременно.

— А давайте дружить? — она смотрела на меня своими большими глазами. — Я буду очень хорошим другом! Особенно, если вы меня сейчас отпустите.

Отпустить? Это слишком сложно. В этот момент — невозможно. Дружить? В моей голове наша с Адель дружба выглядела далеко от принятых норм и вообще приличий.

Как бы я не старался не переходить черту, не смог удержаться. Накинулся на манящие пухлые губы. Поцеловал и пропал. Сам не понял, как успел перейти поцелуями на тонкую шейку и начал расстегивать ее платье. Забылся. Потерял голову от ее нежного цветочного запаха, мягкой молочной кожи. А то, с каким жаром она целовала в ответ…

Все эти дни с момента нашей последней встречи я работал почти что за весь орден. Нагружал себя делами под завязку, чтобы ни на что не было времени. Даже думать о ней. А сейчас, целуя свое рыжее безумие, я осознал, как устал и как соскучился. До этого момента я будто бы и не жил.

И на несколько сладких секунд, когда Адель была в моих объятиях, я даже подумал, что это взаимно. Что мы наконец-то перестанем мучать друг друга. Что она будет со мной.

Из тумана иллюзий меня с трудом вырвал ее голос.

— Рей, я не хочу! — эта фраза ударила по голове, и столкнула прямиком в пропасть — такими бездонными были ее глаза сейчас. Только вместо удовольствия в них страх.

Я тут же разжал руки, а моей ведьмочке только это и надо было. Она быстро соскочила со стола и убежала.

Дьявол!.. Я не понимал, что не так. Ей было хорошо, я чувствовал, каким податливым стало ее тело, как срывалось дыхание.

Но откуда этот страх? Почему?

С досады и злости скорее на себя, я ударил кулаком несколько раз по стене. И кажется, перестарался — по ней тут же поползла трещина. Но на сантименты не было времени.

Взяв бумагу и перо со стола, я написал небольшое письмо Лаору. Та самая пугливая служанка уже успела мне сообщить, что племянница хозяина поселилась со своим женихом в одну комнату.

— Свободных она нравов, лорд Рейвенс. Столичное воспитание оказывает плохое влияние на… — продолжила пожилая женщина, но под моим тяжелым взглядом замолкла. Я вручил ей золотую монету и поблагодарил за информацию.

«Настоятельно рекомендую пристроить свое пока еще живое тело в другую кровать. Туда, где не будет Адель». — сложив бумагу, отправил по магической связи Ордена. Подписывать не стал — наемник умный, он поймет и послушается.

Бросив взгляд на единственно светлое окно поместья, я сдержал желание пойти к своей ведьмочке. Меня тянуло к Адель. Но я сейчас вряд ли мог адекватно мыслить. И однозначно обещал бы ей то, что не смогу выполнить, лишь бы она простила мою несдержанность.

Я очень хотел бы назвать своей женой Адель, но я не мог. Хотя с каждым днем все более склонялся к мысли, чтобы оставить это все. Выбрать свою любимую женщину, а не долг. Пообещать дяде следить всю жизнь за всеми родственниками Ибисидского, чтобы не допустить бунта. Но я знал, что он не согласится. Королевству нужен этот союз, а меня впервые воротит от слова «долг».

Глава 15.2

* * *

Дядя проводил нас до лестницы, которая вела на нижние этажи поместья. Смахнул с блестящего лба пот и, всем видом показывая крайнюю степень сожаления, сообщил:

— Вот и пришли, дальше я не могу пойти с вами — так много дел накопилось. А вы спускайтесь в подземелье, не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома! Там дальше большая серебряная дверь — вам туда.

Я с сомнением покосилась на дальнего родственника. Что-то мне особо не верилось в добродушие дяди. Как впрочем на внезапные дела. Но дядя Кондрат уже развернулся и, припадая на одну ногу, вполне бодренько удалился.

— Пошел вещички паковать, держу пари! — прокомментировала Сара.

— Разве что золотые зубы Акакина любовно складывать в мешочек и нести к лекарю, — хохотнул Фолиант. — Такие паразиты как Кондратий просто так с насиженного места не отваливают, моя дорогая.

Фоля и Книжуля между собой именовали действующего главу рода Харвисов не иначе как «Кондратий». Я начала замечать, что и у меня в мыслях проскакивает это имечко.

— Вот и я думаю, что он выглядит слишком довольным для человека, который упускает выгоду в виде потерянных украшений и ценных бумаг, — тоже выразила свою мысль. — А вдруг в подземелье нас ждет ловушка?

Несколько задумчивый Лаор обвел внимательным взглядом окружающее пространство, винтовую лестницу, уходящую куда-то в темноту.

— Я просканировал нижние этажи. Даже мышей там нет, — отозвался наемник, а затем по его губам скользнула улыбка. — Но если дядюшка любезно приготовил нам ловушку, то так даже интереснее! Пойдем, Адель.

И он, призвав магический светильник, первый начал спускаться вниз. Мне оставалось только проследовать за ним.

Спуск закончился где-то через сорок с лишним ступенек. Должна признать — несколько пыльных, будто по ним последний раз как раз та самая бабушка, спрятавшая артефакт, и ходила.

— А-пчхи! — громко чихнула Книженция, брезгливо дернув закладкой. — Могли бы сначала хотя бы устроить влажную уборку. Фе! У меня очень чувствительный переплет из дорогой кожи, между прочим!

Пока мой гримуар сетовал на все, Фоля же наоборот, с удовольствием шелестел страницами.

— Наконец-то чувствую уже позабытый аромат злодеяний! Пыльные подземелья, где так удобно проводить кровавые ритуалы с многочисленными жертвоприношениями, винтажные двери, который создают антураж и подходят цветом под клинки… Эх!

— Таки какое непритязательное у нас зло все же, — не выдержала Книжуля, когда темный гримуар начал восхищаться пыльной паутиной. — По мне даже жертвоприношения приятнее совершать в чистоте. А у тебя в мечтах сплошная антисанитария. Мужчина!

— Брось, любимая, пока твой ведьмак будет полы старательно мыть, начищать ножи, да дезинфицировать их, то любая уважающая себя жертва свалит. Или сама принесет в жертву ненормального мага.

— Тю, таки потому уборочкой надо озаботится заранее, а не когда «гости» уже на пороге. То есть на жертвеннике.

Пока магические книги препирались между собой, мы с наемником дошли до больших двустворчатых посеребрянных дверей. На металлической поверхности были выгравированы затейливые узоры, надписи на древнем магическом — красиво, конечно, только вот на двери не было ни намека на ручку и замок. И сама открываться она, разумеется, тоже не собиралась.

— У твоего дяди, кажется, много денег, Адель, — мрачно изрек инкуб.

— С чего ты взял?

— Потому что если мы сейчас эту дверь не откроем, у него появится еще один повод сходить к зубному лекарю. Я обычно стариков не бью, но у меня заканчивается терпение.

— Да брось, это логично, — задумчиво проговорила я, внимательно оглядывая преграду. — Было бы странно, если бы тут путь был усыпан лепестками роз, а на каждом повороте висели указатели в стиле: «За сокровищами туда».

— Я сомневаюсь, что твой дорогой дядюшка спускался