— Это не для трактира, а для мужчины. Ося, ты долженмне помочь познакомиться с партнером Тараса Шульговского!

— Ничего подобного, — помотал головой тот. —Я должен тебя охранять. И вообще. Может, я не хочу, чтобы ты с кем-то тамзнакомилась!

— Ося, — строго сказала Вероника, — ты мненравишься, но исключительно как брат. Так что давай не будем ссориться.

Записанный в братья Рыськин некоторое время дулся, потомоттаял и потребовал, чтобы ему изложили план кампании во всех подробностях.

Вероника охотно принялась излагать.

— В крайнем случае получишь в глаз, — закончилаона свое повествование. — Всего и делов-то.

— Ну ни фига себе! — возмутился тот. — Глаз,между прочим, профессиональное орудие телохранителя. Я не могу им рисковать.

— Ося, это образное выражение. Возможно, Марягинпопадет тебе в ухо. Или в живот.

— Мне не нравится твой план, — Отрезал Рыськин.

— Но другого у меня нет! — жалобно воскликнулаВероника. — Ося, пожалуйста! Я так хочу выбраться из этой истории живой!

Рыськин еще некоторое время покочевряжился, но потом,конечно, согласился. Перед Вероникой он не мог устоять. Тем более ему отчаянноне хотелось, чтобы ее убили. Вдруг он не сможет сработать как надо и еепристрелят или переедут? Он никогда себе этого не простит! Нет уж, пусть лучшеона активно ищет своего убийцу. Вдруг да найдет?

* * *

Дверь кабинета Марягина открылась ровно в семь часов вечера.Вероника, которая листала книжку, устроившись на банкетке под фикусом,настороженно подняла голову, словно собака, услышавшая подозрительный шум.

И тут на пороге появился сам Большой Босс, как назвала егоЗоя. В действительности он не казался таким уж большим, то есть высоким.Вероника мигом прикинула, что на каблуках будет почти с него ростом. Однакодержался он как министр иностранных дел во время зарубежного визита.

— Станислав Георгиевич! — вышла вслед за нимсекретарша. — Звонит Симаков. Сказать, что вы уже ушли?

— Но я ведь еще не ушел, Вера! — укоризненноответил тот. — Не заставляйте меня краснеть.

«Фу-у! — про себя сказала Вероника. — Он жуткийзануда, да еще и на „вы“ со своей секретаршей. Человек чести, долга и совести.Пожалуй, мне придется очень, очень легко». Марягин снова скрылся в кабинете, аВероника вышла на улицу и нырнула в машину к Осе.

— Сейчас выйдет, — сказала она напряженнымголосом. — Вот он, гляди!

Она подбородком показала на появившегося Марягина, и Осяпоцокал языком. У Стаса были в меру приятное лицо с упрямым крутым лбом идовольно узкие, но очень темные глаза с густыми ресницами. Простецкий нос,мягкий рот, радушные щеки как будто бы говорили, что перед вами рубаха-парень.Но глаза это отрицали. Они были внимательными, умными и холодными.

— Едем! — велела Вероника. — Марягин оставитмашину здесь, на стоянке, а сам пойдет ужинать. Пешком. Мы его опередим.

— Откуда ты это знаешь? — мрачно спросил Рыськин. Мрачностьего была понятной. Ему вовсе не светило получить в глаз от мужика, комплекциякоторого обещала обидчику, по меньшей мере, полет вверх тормашками. Он и самбыл не хилым, но сразу же понял, что Марягин недурственно натренирован и подвыпендрежным пиджачком у него стальной пресс и каменные предплечья.

— Проследи за тем, чтобы этот тип меня не убил, —пробормотал Ося, когда Вероника полезла из машины.

Она фыркнула, вероятно, посчитав его слова забавной шуткой,и направилась к входу в едальное заведение. Следующие двадцать минут Вероникаисправно играла роль под названием «одинокая грустная девушка». Она рассеяннонабрала в мисочку аппетитных кусочков рыбы, грибов и овощей и теперь ждала,пока они приготовятся. Лицо ее было откровенно печальным. Марягин стоял тут жеи наблюдал за тем, как поджаривается его порция. Только раз он поглядел наВеронику. И потом еще один раз, когда она устроилась за соседним столиком.

Едва она отправила первую порцию еды в рот, как на сценепоявился актер номер два — Ося Рыськин. Он заказал себе только кофе и теперьшел к столику «одинокой грустной девушки» развязной походкой плохого парня.Уселся без спросу и принялся громко отпускать сальные шутки. Марягин тщательнопережевывал пищу. Из-за довольно громкой музыки, игравшей в зале, он навернякане слышал большей части того, что говорил «плохой парень».

Представление продолжилось на улице. Как только Марягинподнес к губам салфетку, Вероника поднялась, резко отодвинув стул, инаправилась к выходу. Ося отодвинул поднос и пошел за ней. Они точно знали, гдестоит машина Марягина, и разыграли на его пути сценку «Отстань от меня,негодяй!».

— По-моему, он готов, — шепотом сообщила ВероникаРыськину, когда увидела, что Марягин остановился метрах в пяти и пристальносмотрит на них.

Ося протянул руку и ущипнул «одинокую грустную девушку» заплотно обтянутый платьем зад. Она изо всех сил стукнула его по руке иотшатнулась. Ося очень правдоподобно изобразил хохот гиены. Они увлеклись и накакое-то время потеряли Марягина из виду. И очень зря. Потому что через двеминуты он появился с другой стороны в сопровождении милиционера.

— У этого человека под пиджаком оружие, — заявилМарягин ледяным тоном, не подарив ни одного взгляда «одинокой грустной девушке».

Веронику перекорежило от ярости. Ей стоило огромного трудадержать себя в руках. Как бы то ни было, но у Оси действительно оказался присебе пистолет, а посему он уже во второй раз загремел в ментовку, а Вероникаосталась одна в игривом красном платье, туфлях на шпильке и без копейки денег.Деньги лежали в кошельке, кошелек — в сумочке, а сумочка в машине. Машина былазаперта, а ключ остался в кармане у Рыськина. Там же, в сумочке, погребен имобильный телефон.

Вероника прикинула, что если идти домой пешком, то как разпоспеешь к утру. Придется добираться, пересаживаясь с троллейбуса натроллейбус. Да еще зайцем. И там придется несладко. Ключа нет, придетсяпроситься на ночь к соседям. А соседи запросто могут не пустить, потому чтоотношения не сложились. Если бы не страх быть убитой, она бы лучше провела этуночь на лавочке возле дома, чем проситься к ним.

На противоположной стороне улицы находилась остановка, аиз-за поворота как раз показалась тупоносая морда троллейбуса. Вероника быстропошла через дорогу, и тут…

Все повторилось в точности, как это уже было возлесупермаркета. Грязно-серый «Москвич» вынырнул из-за поворота и рыкнул мотором.За рулем сидела женщина в зеленом — узкое лицо, черные очки. Вероникавскрикнула и отпрыгнула назад, но женщина вывернула руль — прекрасная, бледнаяи яростная. Медные волосы разметались по плечам. Настоящее исчадие ада!Вероника поняла, что сейчас будет боль, чернота и, может быть, даже смерть.

И тут кто-то схватил ее за шиворот и дернул изо всех сил.Ткань затрещала и лопнула, а Вероника упала на спину и покатилась по асфальту.«Москвич» тотчас же нырнул в подворотню и через пару секунд исчез, словно«Летучий голландец».