– Как провела время? – спросил он. – Быстро адаптировалась?

– Да. Как мило, что ты спросил… – пустым голосом ответила Чарли.

– Зачем ты хотела меня видеть?

– Да я думаю, ты и сам знаешь…. Сегодня произошло убийство, и мы с Дороти думаем, что убийца – человек из конверта. – она достала из кармана джинсов сложенный в несколько раз бланк и передала его Каю.

– Зря ты завела себе друзей. – бросил Кай, расправляя лист.

– Почему? – напряглась Чарли, но тот не ответил, поселив в ней мрачность и безнадегу. Она даже испугалась.

– Да, он принимал участие. – сказал Кай, глядя на фото. – Но не один.

– Но как такое могло произойти?! – покачала головой Чарли. – Ведь ты же всё контролируешь, я правильно понимаю?

– Да. – ровно ответил тот.

– Ну так почему ты не вмешался?!

– Пойдем туда. – сказал Кай, кивнув влево, где на перекрестке Дынной и Персиковой улиц находился кинотеатр с вывеской «Ретро». Он снова сложил досье, но возвращать не собирался.

– С тобой очень тяжело разговаривать. – вздохнула Чарли. – Как со стеной.

Кай впереди замер, развернулся и сверкнул на нее недобрым черным взглядом.

– И я не боюсь тебя, кстати… – заметила та, качая головой.

– А я и не собираюсь тебя пугать, только показать тебе кое-что. – спокойно сказал он.

– Ладно. – она подняла ладони, поравнявшись с ним. – Но у меня есть просьба.

– Я слушаю.

– Я хочу, чтобы анкета этого человека попала кому-то из моих друзей и в ближайшее время.

– Ты уверенна? – Кай метнул на нее испытующий взгляд. – Мне кажется, ты изменишь свое мнение после того, что я покажу тебе.

Чарли скривилась и пожала плечами. Они дошли до кинотеатра, где уже висела новая афиша, обещая на завтра Трамвай Желание и Аферу. Кино всегда отвлекает – глядишь, и об иранце вскоре никто не вспомнит. В зале стоял непроглядный мрак, и Чарли ненароком врезалась в спину своего спутника, но неловкость не успела распуститься пышным цветом, потому что огромный экран загорелся белым, отвлекая всё внимание на себя. Кай прошел по последнему ряду и сел, Чарли последовала за ним.

Какое-то время ничего не происходило, а потом на экране появилась шумная оживленная улица в центре какого-то города. Впереди простиралось шоссе, по которому на огромной скорости летели автомобили. Спиной к экрану на первом плане выстроилась толпа, стоящая на перекрестке и ждущая, когда загорится светофор. Вскоре камера сфокусировалась буквально на четырех-пяти спинах, заполонивших собой весь экран. Среди них Чарли безошибочно узнала иранца – огромный, как скала, человек в черной ветровке. Прямо перед ним стоял такой же высокий парень с короткими светлыми волосами довольно крепкого телосложения с бычьей жилистой шеей. Кристофер Ричардс, сомнений быть не могло. Они не стояли в арьергарде, скорей наоборот. Иранец оказался чуть ли не замыкающим. То есть о том, чтобы столкнуть Ричардса под колеса, речи не шло. У иранца имелся другой план.

Он залез в карман брюк и извлек шприц, зажатый в кулаке – никто не смотрел на него, но осторожность никогда не помешает. Яд весьма надежная штука, как ни крути. Иранец накрыл большим пальцем поршень, готовый сделать инъекцию, и медленно приблизил иглу к области поясницы Ричардса. Светофор вот-вот должен был зажечься, и напряженные пальцы иранца едва заметно подрагивали. И в тот момент, когда он приготовился воткнуть шприц, Ричардс резко развернулся и схватил его руку. Он улыбался, а иранец что-то испуганно верещал на своем языке.

Потом на несколько минут обстановка сменилась. Город растаял на фоне комнаты № 111, в которой Чарли довелось побывать совсем недавно. Напуганный иранец посреди нее, и никаких признаков Ричардса. Он вдруг с ужасом уставился на собственную кисть, до сих пор сжимающую шприц, чувствуя неладное. На ней очень быстро стали проявляться чьи-то пальцы. Сначала прозрачные, но неминуемо обрастающие плотью, абсолютно реальные. Пальцы Кристофера Ричардса. И в этот же момент номер сто одиннадцать начал расплываться на фоне какого-то темного помещения. Как тогда с Дороти. Только это была не стена в подземке, а подвал, освещенный единственной лампочкой, свисающей с потолка. Здесь находился не только Ричардс, хоть лиц Чарли и не видела, только руки, оттаскивающие кричащего иранца в угол… так отчаянно и надрывно.

– Я не хочу дальше смотреть. – Чарли повернулась к Каю и схватила его за руку. – Слышишь меня? – она повысила голос, потому что в этот момент взвыл иранец.

– Ладно. – бесстрастно согласился Кай, и экран снова стал белым.

Чарли тяжело вздохнула, чувствуя, как воздух цепляется за стенки дыхательных путей маленькими когтистыми лапками, пытаясь совладать с тем, что только что увидела… пытаясь выкинуть из головы этот отчаянный вопль боли. Вопль человека, который понял, что пропал, и ничто ему уже не поможет.

– Я пытался его вернуть, ты видела. – сказал Кай. – Но есть еще один, кто может делать то же самое… кто обладает такой же силой, как я.

– Ты знаешь, кто это?

– Нет, я не вижу его. Он делает всё, чтобы я не видел его. Он прячется от меня. И я не думаю, что это очень хорошая мысль заниматься Ричардсом в ближайшее время, понимаешь?

– Да. – голос Чарли дрогнул. – Теперь понимаю…. Но, там были еще люди – я видела. Вдруг мы все в опасности?

– Возможно, Шарлин, потому что их много, но я не могу остановиться. Надо продолжать.

– Это же опасно! – не поняла та.

– Да. – кивнул тот. – Но все эти люди, которых ты знаешь… которые живут с тобой рядом – они все знали, на что шли. Они просто хотят очистить этот мир от грязи. Они хотят его продлить.

– Продлить? – натянуто переспросила Чарли. Теперь, когда все ее друзья оказались не более чем пушечным мясом, она как-то погасла. Мурашки бежали по телу. – А зачем?

От этого вопроса стало не по себе. Она словно выдавила давно набухший и порядком доставший ее прыщ. И то, что выплеснулось, оказалось и впрямь неприглядным, собственно, как и положено гною. Чарли не жила сама и не видела смысла жить другим….

– Позволь я расскажу тебе историю про одну очень богатую женщину. – сказал Кай через минуту и сложил на груди руки. – У нее всего было настолько много, что ее перестала радовать жизнь. Она начала очень остро чувствовать приближение смерти, и это сводило ее с ума. Однажды она поняла, что больше не может справляться с собой и решила заказать себя наемному убийце. На самоубийство у нее не хватило духу.

– Это известная история. – заметила Чарли.

– Значит, мы говорим о разных. – ровно сказал Кай. – Это другая история. Настоящая…. Так вот, когда дело было сделано, и она наняла убийцу, ее жизнь вдруг наполнилась смыслом. Каждый день она испытывала множество эмоций, замечала, как прекрасно всё вокруг, потому что не знала, когда именно ее убьют – таков уговор. И она ценила каждый свой час, ведь он действительно мог стать последним. Ей начало казаться, что убийца попросту играет с ней, и она стала фантазировать на его счет, и да, действительно, влюбилась в образ, который сама же и создала. Её жизнь стала полноценной, и так прошло много времени. Насколько я знаю, она прожила до глубокой старости и умерла счастливой, чувствуя и наслаждаясь каждым своим часом, и до последнего ожидая увидеть своего убийцу.