— Сидеть.

Обе послушались, но то и дело косились на дверь, за которой скрылся чиновник.

— Он им не понравился, — констатировал Император.

— Бывает. Люди разные.

— Но ты доверяешь мнению своих собак больше, чем моему? — припомнил Ёншин наш давний разговор.

— Больше, чем даже своему, — подтвердила я.

— Хеду служит мне много лет. Он надежный человек. И я ему доверю.

— Хорошо, — согласилась я, — Мне с ним дела не иметь.

— Ошибаешься. У моего секретаря много обязанностей, и вести с тобой переписку тоже будет он.

Я пожала плечами.

— Хорошо. Не будем сплетничать. Нам нужно многое обсудить.

С этими словами Ёншин поднялся на возвышение. Там, полускрытая прозрачной занавеской, стояла почти точная копия золотого трона из Зала Совещаний. Но её вырезали из темного дерева, позолотив только гриву змеевидного Дракона, клюв и лапы Феникса, когти и пасть Тигра, да глаза и лапы Черепахи.

— Нравится? — заметил Ёншин мой интерес, — поверь, сидеть на нем не так уж и весело.

— Верю. И не рвусь.

— Вот это правильно, — усмехнулся Ёншин и поманил меня дальше, за занавеску.

Часть стены повернулась, открыв проход в другую комнату, поменьше. Центральное место в ней занимал длинный стол.

— Тут будет спокойнее. И тебе, и мне. Я все время боялся, что ты поддашься перед придворными. Они бы тебе все косточки перемыли.

— Соно предупредила, — я устроилась на месте, указанном Императором — по левую руку от центрального стула.

— Везде-то она успевает! — улыбка Ёншина стала теплой, — Ну, к делу? Надеюсь, ты не забыла мою просьбу?

— О создании армии из собак? Я уже говорила — разве что небольшой отряд. На большее у меня сил не хватит.

— А если ты будешь не одна? У меня достаточно сил и средств, чтобы обеспечить тебя всем необходимым. И собаками, и людьми. Возьмешься?

Я закрыла глаза. Отказывать Императору в его собственном доме — глупость несусветная. Но я сомневалась. Отдрессировать одну-двух собак я могла не напрягаясь. Воспитать для них проводников — тоже, тем более, что тот отряд из деревни уже хорошо знает теорию, осталось поднатаскать в практике. Но мне предлагали даже не возглавить что-то вроде «ведомственного питомника». Мне предлагали создать его с нуля! С другой стороны…

— Хорошо! — решилась я, — Я обещала, значит — сделаю!

— Прекрасно! — радость Ёншина казалась искренней, — тогда надо подумать, как назвать ведомство и к какому министерству его прикрепить.

— А их много? — заподозрила я неладное.

— Ну, нам подходит военное, дворцовой охраны или министерство ёнмиранов.

— Можно еще как карательный орган судебного… такое же есть?

— Карательный… — задумчиво протянул Ёншин, — Подожди, ты о чем?

— В моём мире очень много хороших начинаний загнивало на корню только потому, что назначалось слишком много надзирающих и контролирующих органов. Отдайте свои мечты министерству, и ничего путного из этого не выйдет!

— Ты жила в странном мире, — задумался Император, — здесь немного по другому.

Я пожала плечами:

— Может быть, да. А может, и нет. Но скажите мне, разве из ваших чиновников кто-то разбирается в собаководстве? Или мне постоянно придется доказывать, что кормить собак надо именно так, а не сяк, или что мясо нужно именно такое, а не эдакое? И что делать надо, как я говорю, а не как захотела левая пятка министра?

Император молчал. Потом нехотя признал:

— Я погорячился. Наши миры очень похожи. Даже я, правитель, Отец Нации, не всегда могу продавить сопротивление чиновников.

— Так что делать будем?

— Подумать надо. Я многое не принял во внимание… А пока поживешь во дворце. Тебе же выделили комнату во Дворе Ёнмиранов?

— Да, — я вспомнила каморку, в которой ночевала, — Там куда удобнее, чем в деревне. И просторнее.

— Вот и хорошо. Иди, осматривайся. Я дам приказ не тревожить тебя и помогать во всем. Если что-то понадобиться, обращайся к Хансо-рану. Или, если нужда серьезная, то к моему секретарю, Хеду.

— А собаки?

— Собаки? Я уже велел, чтобы их не трогали.

— Я о других. Скоро прибудут щенки, которых я в деревне тренировала. И люди.

— А, эти… О них не беспокойся. Им уже выделено подворье в городе.

Надежда улизнуть от китайских церемоний расправила крылья:

— А может, я тогда там поживу? Заниматься, опять же, проще будет.

— Нет! — в голосе Ёншина зазвучала сталь, — Ты должна быть здесь! Это не обсуждается. Ступай.

Я поклонилась. Принц, которого я знала в деревне, молодой человек, что нашел меня в степи, стал Императором. И изменился. Передо мной сидел правитель, владыка целого государства. Я не знала его размеров, но само поведение Ёншина изменилось очень сильно.

За дверью я остановилась, не зная, куда идти. Телохранители замерли, словно раскрашенные статуи. Кажется, они даже не моргали. Служанки тоже застыли в полупоклоне, совершенно не обращая на меня внимания.

— Госпожа! — обратилась к мне девочка в светло-сиреневом наряде, — Досточтимая Кормилица Императора желает вас видеть!

Соно! Она позаботилась обо всем. Даже о комнатах для меня:

— Жить с ёнмиранами! Еще чего выдумали! Этих охальников розгами гонять надо, а государь только улыбается на их проказы! Вот, тут жить будешь!

Крохотный, по сравнению с остальными покоями, домик стоял в глубине сада. Весь в красно-зеленых узорах, он казался волшебным теремком. Я провела рукой по стене — часть рисунка оказалась искусной инкрустацией.

— Стекло это, не камни. Ну, заходи!

Внутренние стены делили домик на три комнаты. В самой большой стоял стол и стулья, а вдоль стен тянулись стеллажи с красивой посудой.

— Это селадон, — пояснила Соно, — из императорской гончарной мастерской. Нравится?

Узкогорлые кувшины, пузатые вазы, чаши с плавными изгибами… Они казались вырезанными из нефрита, и только едва заметные трещинки кракеллюра намекали, что это все-таки керамика.

— Если мешают, их уберут.

— Да, пожалуйста, — я осмотрела ненадежно закрепленные стеллажи, — Если собаки толкнут…

По знаку Соно фарфор убрали. Вместо него принесли сероватые вазы:

— Они красивы, но не имеют большой ценности. Если твоим собакам захочется, пусть бьют, — смеялась кормилица, пока я с сомнением рассматривала новое украшение.

Вторая комната предназначалась для служанок.