но почему-то показалось – она чуть сердится. Из-за того что дети здесь? Из-за которых надо чаще вспоминать о мерах предосторожности? Или она считает детей ненужным довеском к невольным, добровольно-вынужденным защитникам старого замка?

Старая ведьма вышла, так ничего и не сказав. Она-то, в отличие от остальных, жила в тесной каморке – стенка в стенку от «каминной». И Карина решила, что именно непоседливые дети являются причиной, что Оркена терпит временное житие в крохотной комнатке (видела её, когда кровати переносили). Зато небесный – вообще неизвестно, где спит… Да и спит ли.

Словно услышав её мысли, Индар вышел следом за Оркеной.

Карина, продолжавшая сидеть у еле тлеющего камина на коленях, снова положила перед собой меч, наполовину выдвинув его из ножен.

Оглянулся Лукас. Этот плевать хотел на потайные подводные течения между взрослыми. Добрая знакомая разглядывает свой меч? Надо присоединиться! И, естественно, не в одиночку. Карине даже показалось – она расслышала, как мальчик возбуждённо сказал своим товарищам по играм:

- Пойдём – посмотрим!

Ита спала на руках Ниссы, так что к Карине подошла компания из трёх мальчишек и одной девочки – Слоан. Лиадейн было встревоженно оглянулась, но Карина улыбнулась ей, ещё и кивнув: «Всё хорошо!», и женщина-оборотень успокоилась.

- Карина, покажи меч! – с жаром попросил Лукас.

Вот это вляпалась… По спине мороз, а потом изнутри полыхнуло страшным жаром. Аж щёки припекло… Нет, с Лукасом-то всё понятно. Видела она мечи других. Простенькие, без каких-либо знаков и украшений. А у неё, у пришлой, меч издалека притягивает глаз инкрустацией на рукояти, да и ножны богато смотрятся. Но ведь… Клинок-то огнём пылает! Показать детям – неизвестно, что будет. Может, огонь магический, а эта мелкотня возьмёт, да расскажет взрослым о диковинке в руках Карины! И не показать нельзя… Что же делать?!

Карина слабо улыбалась Лукасу и Слоан, мысленно лихорадочно решая задачу: увидят – не увидят дети магическое пламя? И внезапно выдохнула.

- Лукас, меч не так интересен, - доверительно, с заговорщицкими интонациями сказала она. – Я вам лучше кинжал покажу. Вот это вещь!

Кинжал, на клинке которого тоже красовалась вязь неизвестных слов, а на рукояти поблёскивали камешки, грязь с которых в свободное время Карина с трудом оттёрла, чтобы засияли, немедленно пошёл по рукам. Мальчишки взволнованно обсуждали оружие, а Слоан это дело быстро прискучило, и она убежала к спящей подружке. А один из мальчиков-оборотней, чьего имени Карина так и не запомнила, спросил:

- А почему свой меч не покажешь? – И тут же добавил, сам того не зная – выручая её: - Боишься, что порежемся?

- Ты очень умный, что сообразил это, - серьёзно сказала Карина, и мальчишка чуть свысока хмыкнул, хоть и был явно польщён.

Потом они кровожадным взглядом окинули помещение и нашли местечко, которое сочли удобным для тира. Мальчишки, как будущие воины, раздобыли из топлива для камина несколько брёвнышек и поставили их, прислонив к стене. Игра простая: кидают ножи по одному – и считают, сколько каждый сумеет попасть в дерево; чей нож вонзился в ствол больше всех, тот и победитель. Уговорились вести себя тихо, чтобы не мешать всё ещё страдающему от магической травмы барону Мазуину... Правда, через некоторое время после начала игры «в ножички» барон с трудом встал и кивнул двум пажам принцессы на выход из «каминной». Ушёл вместе с ними – наверное, поставить их на пост на смену уставшим мужчинам.

Сначала Карина просто наблюдала за метанием ножей, контролируя, чтобы никто из мальчишек не побежал доставать оружие из дерева в процессе метания другими, а потом эта нехитрая игра захватила её, и она с азартом принялась кидать свой кинжал в цель. Получалось слишком метко. И, если сначала Карина радовалась своей меткости, то после третьего броска поняла, что надо бы поумерить свой пыл, и принялась бросать всё так же метко, но в собственную цель – так, чтобы кинжал падал, якобы пролетев мимо древесного ствола.

Над ней приунывшие было после её первых побед мальчишки, воспрянув, посмеялись и даже попытались утешать, что в следующий раз попадёт. А она, демонстративно повздыхав, отошла в сторону. И – небольшое недоумение: почему она решила, что надо прятать своё неожиданное умение метать ножи?

К спине будто мягко прижалась тёплая ладонь.

Обернулась.

Индар вошёл и встал сбоку от двери, присматриваясь к детской забаве. А заодно и к ней, к Карине. На её оглядку едва заметно дрогнул губами, словно нехотя собираясь улыбнуться. В тёмной полумаске глаза блеснули ненастной хмурью… Что это он?

Поскольку мальчишки теперь не обращали на неё внимания, занятые игрой, Карина, поколебавшись, подошла к небесному. Ей почудилось, что он этого хотел.

- В твоём мире у тебя были дети? – следя за детьми, спросил Индар.

- Нет, не было, - прямо ответила Карина.

- А семья своя была?

- Нет. У меня были родители, которые слишком рано умерли.

- А ты хотела бы стать семейной? – упорно гнул своё небесный. – Ты любишь детей?

Она изумлённо взглянула на него. С чего бы это он начал о её семейном положении? Может, издевается?.. Или ждёт от неё какого-то странного ответа, который ему что-то объяснит в ней?

Присматриваясь к Индару, Карина вдруг заметила то, что в начале разговора не видела. Ведь он стоял у самой входной двери, и его лицо было скрыто полумраком: сияние светильников не попадало на его лицо. Он похудел. Это первое открытие, которое она сделала. Скулы стали острей, а желваки на челюстях отчётливей. Глаза чуть опали. В общем, небесный имел вид человека, которому пришлось долго и трудно работать чисто физически. Чем он за дверями «каминной» занимается? И тут она вспомнила недавно заглянувшую старуху Оркену. А ведь та тоже похудела – и основательно. Если в первую встречу это была довольно тучная, какая-то даже царственно полная старуха, то теперь одежда на них обвисла так, что былая царственность пропала. Что это с главными магами замка? Чем они занимаются?..

Ещё немного помедлив, чувствуя тревогу, Карина всё же ответила:

- Где мне сейчас с семьёй? Мне тридцать седьмой год – в моём мире это возраст, когда женщина редко может найти… - Она опомнилась. Не слишком ли откровенно? И не слишком ли она принижает себя. – Зачем тебе знать об этом, небесный?

- Дети к тебе льнут, - рассеянно сказал тот, так и не посмотрев на неё.

Он шевельнулся было,