В целом прогулка оказалась почти бесполезной. Разве что людям себя показала, пару человек успокоила, что не так страшен этот бог, как его войско, но и оно ничто супротив дружин Московии. Только верить в победу надобно да молиться своим богам за ратных людей, тогда все обойдется. Жрецов же наказала не обижать, кулаками не размахивать, разногласия словами решать, ибо люди в заблуждение введены не без колдовства иноземного. Лучше пожалеть убогих, потому как разочарование их жестокое ждет. А драться любой может. Для этого особого ума не надобно. Кто его знает, вдруг опосля и этому богу храмы поставят, наравне с существующими, а люди уже жрецов обидеть успели. Не гоже это.

Пара молодчиков, собиравшихся жреца стащить с его возвышения и поколотить, тут же перестала засучивать рукава и поспешила смешаться с толпой. Зато откуда-то возникла вездесущая бабка Матрена.

– Ой, хлопчик, а вот ответь бабуле, не побрезгуй… – подступила она к мужчине в черном балахоне.

– Что именно собралась выяснять неугомонная пенсионерка средневековой Руси, Василиса выяснять не стала. Осторожно отойдя на безопасное расстояние, она направилась в сторону царского терема. Сначала спокойно, а как свернула за угол с улицы, на рынок ведущей, быстро пошла, разве не побежала.

– Что, Василисушка, – заметил ее один из жителей, – опять беда у кого?

– Что вы, дядька Яков, – девушка сбавила скорость. – Хотя, как посмотреть. Бабка Матрена на рынок пришла, опять жреца заморского вопросами засыпает.

– Не повезло бедолаге, – вздохнул мужчина. – Ладно, или. Если что, я тебя не видел, и вообще, никого не видел.

Девушка быстро поблагодарила и отправилась своей дорогой.

Кощей вошел в дружинный дом, где обитал вместе с другими стрельцами и простыми служивыми. Тут же все головы людей, которые находились там, повернулись в его сторону.

– Ничего пока, – произнес он ставшую привычной фразу. – Царевича ждать будем. Все-таки он это войско своими глазами видел. Всяко, они с Горынычем больше полезного расскажут, чем рисунки Василисы.

– В поход не слышно, когда? – задал волновавший всех вопрос один из служивых в годах. – Уже сколько дней все колдуете, рисуете, да только толку с того, когда войска в казармах отсиживаются.

– А ты знаешь, куда двигаться? – прищурился Кощей. – На Каменный пояс, али к истоку Итиля, или к горам кавказским, или еще куда?

Воин что-то неопределенно хмыкнул, но отвечать не стал. Зато другие принялись что-то недовольно между собой обсуждать.

– В поход хотите, – дав людям высказаться, продолжил Константин. – А теперь представьте, что войско столицу покинуло да к южным рубежам отправилось. Как водится, с пушками, припасом. Отправились мы сначала по течению Итиля, дошли до Хазарского моря, а врага не встретили. Меж тем вражье войско Каменный пояс с юга обошло да на остров Столичный, в самое сердце Московии, двинулось. А кто оборонять его будет? Охрана царская?

– Так мосты можно сжечь, – подал голос кто-то.

– Можно, – согласился Кощей. – Но сами подумайте, сколько людей в Городце, Купце да деревеньках вокруг, а сколько врагов придет. Там не десять тысяч будет, а сто тысяч, если не больше. И против них бабы, старики, дети. Этого вы хотите? Вернутся Елисей и Горыныч, можно будет понять, как они идут. Горыныча в разведку отправлять.

– Так он трус, – заметил кто-то.

– Не такой и трус, – покачал головой колдун. – Опять же ему не драться, а следить, куда войско идет, да нам об этих изменениях сообщать, чтобы успевали свернуть, да новую выгодную позицию намечать.

На этот раз обсуждение длилось куда меньше времени, и было не столь бурным.

– А что, только мы в поход пойдем? А что другие? – осмелился кто-то задать вопрос, волновавший не меньше, чем сроки отправления.

– Не только, – Костя мысленно перекрестился, радуясь, что сейчас уже может отвечать, не кривя душой. – Елизар Елисеевич, как об опасности известно стало, гонцов по городам разослал. Кто-то уже в путь пустился, а кто-то еще весть получает. Сами знаете, одно дело в Казань гонцу добраться, совсем другое, к Новограду или городу Архангельскому. Кроме того, к соседям нашим гонцы отправлены, с просьбой если не помочь, то хоть не мешать в борьбе с неведомым врагом. Послов просили со жрецами осторожно пообщаться, да отправить свои вести к правителям, рассказав, что те обещают.

– Да уж, – произнес кто-то. – Мешать не будут, так уже помогут.

Колдун мысленно вознес молитву. Самое тяжелое миновало. Осталось немного пообщаться с людьми, объяснить, что их ждет. Ну и просить не забывать молитвы возносить, каждому по вере своей, но и другим верованиям уважение воздавать, поминать чужих богов словом добрым. Потому что они за спинами воинов стоять будут. Сейчас успеет внушить важные мысли, после эти люди другим объяснять будут.

– А можно еще вопрос? – после обсуждения последовало из глубины помещения.

– Можно, – Константин прикинул, что еще может интересовать людей, и как им объяснять волю царскую. Но не угадал.

– Когда ты уже Марфу эту выставишь со своего двора да Василису свет Ивановну на место законное возвернешь. А еще лучше, в церкву венчаться поведешь? – задал вопрос один из воев.

– Как из похода вернусь, – пообещал Кощей, – так сразу начну с личной жизнью разбираться. Съезжу в деревню, откуда Марфа прибыла, людей поспрашиваю, с местной нечистью поговорю. Раньше надо было бы, да только сами знаете, не давал Елизар Елисеевич покою. То волки, то медведь шатун, то в Купце неприятности, то леший забалует. Думал, весной отправится, а тут война у порога.

Люди согласно покивали головами.

– Не тяни, Константине, – посыпались советы. – Прощения у Василисы попроси. Миритесь уже. Пусть и ее Елизар Елисеевич тут поселит, предлог найти – дело не хитрое, а вы ближе будете, всяко замиритесь. Негоже, когда колдуны в ссоре, оне недовольны, а страдают невинные.

– Да мы уже, как бы… – смутился Кощей. – Вроде как смилостивилась голубка. Зла не держит. Понятно, шутки теперь шутить будет обидные, ну так сам виноват.

– Ничего, шутку перетерпеть можно, – заметил один из стрельцов. – Тем паче, что и сам виноват. Хуже, когда веры нет.

– Вы то мне верите, али Марфе? – поинтересовался Костя.

– Тебе, тебе, – раздалось со всех сторон. – Марфу Никитка привез, а с каким умыслом, и так понятно. Тебя с Василисой рассорить, девушке утешителем выступить, место твое занять и подле нее, и подле царя-батюшки. Да только просчитался. Василиса Ивановна ему никогда не верила, а Елизар Елисеевич твоей службой завсегда доволен был. Понятно, ему не приятно, что так вышло, но верит он тебе.

– Спасибо, друзья, – голос Кощея дрогнул. – За доверие ваше спасибо. Обязательно ваши надежды оправдаю.

– Да что уж, – усмехнулся кто-то, – ты не с нами сиди, а к невесте ступай, где там она сейчас.