Оно и хорошо. И разобраться во всем как следует успеет, и своего наследника обучит. А то и вовсе перескочат через него, позволив любимым делом спокойно заниматься. Вот только каким – вопрос тот еще. Интересов у него много было, только пока лучше всего всякие шалости удавались. И не потому, что он назло всем делать что-то пытался. Просто ум у него пытливый. Хотя, с появлением Василисы жизнь в Городце оживилась. Девушка вносила новые предложения. Взять зимние забавы, которые многим, а прежде всего стрельцам, понравились. И летние они уже обсуждать начали, да только явились эти жрецы. Все это девушка называла словом спорт. И, признаться, гонять по площадке мяч из специально обработанной кожи мальчишке нравилось куда больше, чем бояр выслушивать. Также, как зимой на лыжах бегать да из лука стрелять по мишени. Стрельцы же вместо луков пищали использовали. Царь-батюшка сначала хмурился, а после признал, что оно для войска пользительно.

Вновь покачав головой, Елисей заставил себя вернуться к тому, где он находится, и что происходит. Укрывшись за плотным кустарником, он попросил Горыныча вырыть в земле ямку, где развел костер. Можно было бы использовать как укрытие Змея, но рисковать царевич не хотел. Так огонь точно не будет виден, а темнота скроет дым. Правда, сам Горыныч все равно улегся дополнительной большой преградой, чтобы уж наверняка. Через его тушу точно ничего не просветит.

В свете огня мальчика принялся изучать карту. По всему выходило, что войско пойдет через южные земли. Преодолеть на лошадях Каменный пояс было сложно. Возможно, их бог помог бы, но дальше лежала лесная местность, местами болотистая, у нечисти характер противный. Сама Яга кривилась, вспоминая обитателей этих мест.

Зато на пути войска находились крепости, куда отец гонцов отправлял на самых выносливых лошадях. Южные рубежи хорошо охраняются. В степи кого только нет. Давно ли Османы баловались, набегами ходили. Так что за то направление можно особо не переживать. Там врага остановят. Главное, понять, куда он двинется.

Закончив рассматривать карту, Елисей свернул ее и убрал в сумку. После затушил огонь, засыпал снятой землей, и они с Горынычем постарались углубиться в лес, насколько это возможно Змею. Там и остались ночевать. Караул вызвались нести головы каждая в свой черед, а на рассвете разбудить царевича. Ямку для костра приготовили загодя, равно как и дрова. Их вовсе по пути собрали. После чего правая и левая головы спрятались под крылья, а средняя повернулась в ту сторону, где оставался противник. Царевич забрался под низко опущенные лапы старой ели, расстелил там по старой хвое одеяло, сверху плащом укрылся и уснул.

Утром его разбудила левая голова, после чего Горыныч устроился спать сам. Елисей развел огонь, поджарил немного хлеба, запил скромный завтрак, иной нищий лучше питается, водой из фляги, и принялся ждать, когда со стороны войска вражьего звуки начнут доноситься.

Ждать пришлось не долго. Когда ночная мгла сменилась легкими сумерками, до укрытия разведчиков донесся звук рожков и барабанов. Лагерь противника просыпался. В небо вновь потянулись струйки дыма. Царевич поспешил разбудить Горыныча. Тот недовольно заворчал. Шутка ли, всю ночь спал частями. Только под утро удалось полностью отдохнуть. Но ворчание это было больше для виду. Головы быстро уминали караваи, полученные в последней деревне.

Когда с едой было покончено, они старательно замаскировали свои следы, после чего выбрались на небольшую полянку. Елисей забрался Змею на спину, и Горыныч поднялся в небо. Держаться он старался над самыми деревьями. Царевич вглядывался в зрительную трубу, стараясь следить за тем, куда движется головное войско.

– За ними лететь, али как? – уточнила средняя голова.

– Давай потихонечку, – решил наследник, – надо убедиться, что они югом пойдут. После двинем вперед, предупредим глав городских, а оттуда уже в Городец.

Головы дружно кивнули и полетели параллельным курсом с отправившимся дальше войском.

– Все, – Василиса устало откинулась на спинку предоставленного ей для работы стула, и отложила лист с картой. – Все, что могла, я вам нарисовала. Копии могут и писцы сделать. У них они даже лучше выйдут. Все, что взором колдовским могла увидеть, тоже изобразила. Остальное же пока скрыто даже от богов.

– А ежели завтра еще раз попробовать? – Елизар Елисеевич взял карту и принялся ее внимательно изучать.

– Только когда царевич вернется, – возразила Василиса. – Возможно, он сможет рассказать нам то, что можно против врага использовать. Тогда и знание новое откроется. Пока же все, что я рисовать буду, это где враг сейчас находится.

– Не хочешь ты помогать нам, Василиса Ивановна, – покачал головой царь.

– Да куды еще-то, – возмутилась сидевшая рядом Яга. – Уж кто бы возмущался. Ты на девочку-то погляди. Совсем замучил ее. Вон исхудала как, румянец пропал, под глазами тени. Это вам кажется, что все так просто. А колдовство силы тянет. Еще немного, и из души вытягивать начнет.

– Понял я, понял, – пошел на попятный Елизар Елисеевич, посмотрев прежде на недовольного Кощея. – Раз никак, значит, никак. Значит, Елисея ждать будем. Может, когда он появится, нам и колдовство не нужно будет. Об одном прошу, Василисушка, ты уж посматривай, как далеко войско это забралась. Не по тому, что прихоть у меня такая, прошу, потому, что людские жизни это все. Мало ли, путь оно изменит, так хоть гонцов послать в ту сторону, предупредить об опасности.

– Хорошо, – согласилась молодая Яга. – Но мне для этого сюда ездить надобности нет. Коли дадите карты, то и дома смотреть смогу. Опять же, людям помощь нужна. Сейчас кто в поле, кто в огородах, всем до нас с Ариной Романовной дело есть. Тот спину перетрудил, этот мозоли натер, сего корова боднула на выпасе.

– И бабке Матрене язык почесать надобно, – неожиданно ядовито добавил Костя.

– Не без того, но что делать, – вздохнула девушка.

– Так, может, Василисе тогда будет лучше на подворье царское перебраться, – предложила Яга. – Вроде как в центре города, страждущим ближе идти, чем до домишки на задворках. Опять же, войско в поход отправляется, надобно лекарей, что с ним пойдут, научить, что да как делать, травы им собрать, отвары приготовить, да мало ли чего еще.

– А Марфа всему городу растреплет, что я сюда переехала, чтобы ближе к Кощею быть, – вздохнула девушка. – Мол, сам царь полюбовников покрывает, помогает, а сын родной без отца, у чужих людей живет.

– А с этим нам как раз бабка Матрена и поможет, – хитро улыбнулась Яга. – Навещу ее сегодня, переговорю. Завтра такие разговоры по Городцу пойдут, Марфа еще пожалеет, что согласилась в Никиткиной афере участвовать.

– А почему вы думаете, что в этом Никитка виноват? – нахмурился Елизар Елисеевич. – Может, ее это правда.

– Да какая там правда, коли ни одно колдовство показать ее не может. Темно и все тут, – возразила Яга. – Коли все так, как она говорит, зачем все скрывать? Опять же, Никитка давно Косте завидует, видит, что вы его к себе приблизили, советов просите, с поручениями важными отправляете. Вот зависть и одолела. Он же тоже удалец, а веры мало. Зависть, она и на убийство толкает, не только на клевету.