К вечеру оба разведчика уже успели притомиться от ожидания. Войско стояло на месте и никуда особо не спешило. То ли день особый у них был, то ли просто ждали, пока подтянутся все части. Ведь переход такой большой армии всегда сопряжен с трудностями. Растягиваются люди, иной раз пара недель требуется, чтобы первые последних дождались.

– Надобно ночью попробовать взлететь да приблизится к ним, насколько то возможно будет, – предложил Елисей. – Понятно, подгадать направление, чтобы самим не попасться. А так, если и заметят, пусть думают, что птица летает.

– Угу, птица, – скептически хмыкнула правая голова.

– Трехголовая, – добавила средняя.

Левая предпочла отмолчаться, спрятавшись под крылом. Но уже по тому было понятно, что Горыныч боится.

– Да мне самому страшно, – вздохнул царевич. – Но сидеть в темноте и к каждому шороху прислушиваться все равно страшнее. Так хоть попытаемся понять, сколько тут народу собралось, сколько может оказаться. Все польза будет. А то окажется, что летали зря. Так пока основное войско пойдет место для битвы выбирать, отец по городам вести разошлет, чтобы дружины да ополчение подходили, да к соседям вести отправит, чтобы помогли супостата одолеть. В свое время татар так остановили, сейчас опасность куда страшнее. Те сами шли, эти с богом своим…

Горыныч перекрестил пузо и принялся шептать молитвы. Елисей посмотрел на змея и тоже начал молиться. Пусть враг силен, вера чудеса творит. В их случае, вовсе без нее никуда. Не зря сначала жрецов заслали. Да только пока им плохо удается вербовать прихожан. Та же бабка Матрена уже не раз в дискуссию на религиозную тематику вступала, да так разносила горе проповедников, что немного жалко их становилось. Вот только на следующий день они вновь начинали гнусавить привычные возгласы, к вящей досаде вездесущей тетки.

Когда окончательно стемнело, они поднялись в воздух. Опасаясь, что в темноте найти место лагеря не получится, поклажу, вес который несколько уменьшился после обеда, взяли с собой. Подняться получилось достаточно высоко. Ночь была безлунной, а ветер нагнал облаков, так что и звезды тоже не светили. В темноте Горыныча и его наездника можно было принять за одну из туч, что бежали по небу. Зато костры было видно очень хорошо. Елисей попытался сосчитать их, но быстро бросил это занятие.

– Попробуй чуть ближе подобраться, – попросил он Змея.

Левая голова повернулась и столь выразительно посмотрела на царевича, что тот уже готов был устыдиться, но у средней и правой явно было другое мнение, так что они медленно начали приближаться к полосе огней.

– Достаточно, – повернулась к Елисею правая голова?

– Да, ближе не стоит, – царевич достал трубу и, крепко сжав ее в руках, принялся осматривать лагерь. Судя по расплывавшейся по его лицу улыбке, увиденное радовало его. – Если они не прячут чего-то особенного в обозах, то с военной точки зрения особой опасности они для нас не представляют. Разворачивайся, до утра в лесу отсидимся, а потом попробуем проследить, какой дорогой они двинутся.

Горынычу только это были и надо. За пару минут они оказались на расстоянии в два раза большем, чем было до этого. После чего он начал снижаться, высматривая местность, пригодную для посадки. К сожалению, деревья там росли слишком густо. Поэтому пришлось возвращаться на границу леса и степи.

– Не думал я, что ты такой пугливый, – заметил Елисей, когда они со Змеем, наконец, нашли подходящее место для ночевки.

– Мы бы на тебя посмотрели, – буркнула средняя голова, в то время как две другие демонстративно отвернулись, – когда тебе придется отвечать за наследника большой страны. С меня твой батюшка токмо одну голову снимет. Какую-нибудь. Зато обе Яги да Кощей сотворить такое непотребство могут, что страшно.

– Особенно Василиса, – признал царевич. – У нее фантазия богатая, да и воспитана она иначе. Краснеть, как наши боярыни, не станет. Просто сделает, а потом скажет, что опыт медицинский ставила.

– Вот-вот, – скосила на него взгляд правая голова. – А мы себя любим. И сильно. И на опыты сдаваться пока не планируем. Так что лучше будем трусом, чем героем, которого потом будут разделывать заживо.

– И хвосты отрывать в качестве эксперимента, чтобы узнать, как новый вырастает, – добавила левая.

Елисей предпочел промолчать. Понятно, что Яга и Кощей, случись что, спросят со змея по полной. Но шкуру спускать точно не станут. Хотя бы потому, что он им еще пригодиться, те же бочки со смолой да горшки с тлеющими угольями на противника с высоты сбрасывать. Другое дело, что отношение будет уже не таким, как прежде. А с Васи действительно станется не только хвост оторвать, но и еще что придумать. Изучают же некоторые лекари устройство животных изнутри. Говорят, что и мертвецов вскрывают, пусть не афишируют, потому как в народе не поймут. Надо им спознать, как человек устроен, чтобы лучше лечить его. Молодая Яга вполне может поинтересоваться внутренним устройством Горыныча. Уже несколько раз она говорила, что это интересно, три головы, которые мыслят независимо друг от друга, как-то управляют телом, что оно двигается без разлада.

Поймав себя на мысли, что ему бы тоже было интересно это узнать, царевич махнул головой, отгоняя ненужные мысли. Не о том думает. И не сейчас. На все вопросы об устройстве Горыныча и прочих Змеев можно и с Костей потом поговорить. Уж Кощей-то должен все это знать. Сам, понятное дело, никого не разрезал, но предки его давние должны были чем-то подобным заниматься, а книги их колдун хранит и почитывает. Сам в этом Елизару Елисеевичу признавался. А Елисей тогда подслушал. И с отцом согласен. Как таковое, знание зла не несет, если распоряжаться им грамотно. Вон, патриарх, хоть и не в восторге, что мертвые тела изучают, но признает, что оно надобно. Колдуны могут многое, но их мало, а людей, в помощи лекарской нуждающихся, много. Боги еще никого не покарали, значит, дело сие им не противно.

И снова поймал себя мальчишка на том, что мысли в сторону уходят. Надобно ему о войске думать, а он о телах да их устройстве. Словно заколдовал кто. Хотя, он давно ни с кем, кто бы способен был на подобное, не общался. Разве что заметил его какой жрец их иноземного войска. Тогда странно, что тревогу не поднял. Нет, вряд ли. Если бы различили соглядатая в темном небе, да поняли, что это не облако или морок, а разведка воздушная, как их с Горынычем Василиса обозвала, то уже давно весь лагерь по тревоге подняли бы. Значит, не во вражеских жрецах дело. Может, просто интересно. Все-таки наследников такому не обучают. Понятно, как воин, он может вывих вправить, перелом зафиксировать, помочь, если кого ранили, основные травы от частых болезней, кои войско сопровождают, применять умеет. Но остальному его не учили. Не положено, да и некогда. И без того грамоту, историю, наследие творческое, счет всякий, рисование и начертание, знание о землях своих и иных, языки зарубежные, пусть не все, но на трех он свободно общаться может, да еще на трех читать. Науки, кои правителю знать надобно: про деньги, про управление государством, про войско. Да мало ли надобно будущему наследнику вложить в голову, чтобы уже к четырнадцати годам мог он в случае надобности на престол взойти. Благо, батюшка отличался завидным здоровьем, заговоров никто не устраивал, воевода и Кощей войска сами возглавлять могли. Так что, по всем прогнозам колдунов, ждать своей очереди на правление царевичу еще долго.