– Что-то наши особые сотрудники слишком рано спать ложатся.

– Полицейский должен быть свежим.

Шеф вздохнул.

– Слушай и запоминай хорошенько. Не знаю, в каком ты там состоянии, но ворошить мозгами придется этой ночью здорово.

– Ты хочешь, чтобы и другим не спалось?

– После твоего собеседования с Жалымником мы очень им заинтересовались. И приставили к нему «наружку». Только не ментов, а наших, классных спецов. Говорят, их меньше четверти наших же сотрудников определяет.

– Что они обнаружили?

– В твоем спортцентре на Беговой он обычно встречается с мордоворотом с татуировкой, которая определяет при первой ходке двести шестую статью.

Так, это значит, хулиганка. Довольно безобидная статья для моих обычных клиентов, но весь фокус в том, что эти ребята очень быстро переквалифицируются в рэкетиров, киллеров или плавно вливаются в серьезные бандгруппы. Это статья может привести любого, кто ее когда-то носил, к любому финалу.

– Знаешь, что касается этих уголовных татуировок, им не особенно можно верить. Один раз меня ориентировали на встречу с щипачом, а клиент оказался террористом, который тащил воз приключений с горбачевских времен.

Психологически карманники считаются едва ли самыми незлобивыми ребятами, у них по психопортретам даже есть какая-то тяга к беззлобному переживанию оскорблений, побоев, чужой ненависти, словно они себя все время за что-то наказывают. А мой террорист оказался еще тем гадом, трех человек гражданских на автобусной остановке положил, когда его менты брали. Правда, тут еще возникала проблема квалификации наших ментов.

– И тем не менее его сейчас пытаются идентифицировать исключительно по татуировке.

– Компьютерная помощь Внутренним Делам?

– К утру получим результат.

– Мне бы твой оптимизм.

– После того, как они встретились сегодня, на Цветном бульваре у них состоялось свидание с Папой. Вернее, это он сейчас так называется, а раньше его клички были – Зад, Ботва, ныне Папа. Знаешь такого?

Я напряг мозги, всплывало с полдесятка Пап, потому что это, как ни странно, довольно распространенная кликуха в уголовной среде. На миг поднялся даже пресловутый Распутин.

– А у этого что?

– Зовут его Джазохов Бирул Аветисович, два года назад проходил по делу о культе сатанистов в одном из сибирских мегаполисов. Тогда за ними числилось три человеческих жертвоприношения.

Я почувствовал, что сердце мое на миг замерло, потом замолотило. С этими ребятами вообще невозможно было разговаривать иначе, кроме как посредством автомата.

– И кого они так?

– Они в то время враждовали с сектой кришнаитов. Рассчитывали, что тех самих же и обвинят, если будет что-то громкое. Но следователи все очень быстро вычислили и взялись за дело. Потом, правда, там что-то разладилось, нашли следственные нарушения, многих освободили. В том числе и Папу, но слаженная группа была все-таки раздавлена, и он на время исчез с нашего горизонта.

– А наши там тоже участвовали?

– Наши ведут все дела о сектах, если там есть жертвы. Другое дело, мы не всегда светимся.

Да, это на нашу родную Контору похоже, глубоко копает, но редко где кажет свое личико.

– Слушай, а почему он вообще там оказался, в этих сатанистах?

– Вообще, первый раз Папа ходил к Хозяину за групповое изнасилование. И в довольно тяжелую зону. Там поплыл мозгами, потому что поколачивали его в зоне, как всех петухов.

Петухами звали групповых насильников. И если они не могли доказать, что статью им пришпилили неправильно, их действительно били, иногда так, как могут бить только в наших лагерях, и больше нигде. Я видел таких и в нашей зоне, тяжелое зрелище.

– Вернулся он уже совсем чокнутый, хотя попал под амнистию, учитывая некоторые его, к тому времени, уже хорошо заметные особенности. Потом была эта сибирская карьера Папы, а теперь… – Он подышал в трубку, по ночам наша столичная сотовая связь становится почти приемлемой. – В общем, летом прошедшего года одну изрубленную жертву нашли под Москвой. Есть мнение, что это дело новой секты.

– Слушай, Шеф, Веточка не была изрублена. Ее просто сунули в прорубь…

– В их среде есть разные методы. И потом, если она претендовала лишь на материал, собиралась писать статью, ее могли и не водить к алтарю как жертву. Восприняли просто как шпиона.

– А у них алтарь есть?

Он подумал, потом уверенно сказал:

– Ладно, сделаем так. Направим тебя к одному человеку, чтобы он просветил тебя насчет этих ребят. Предупреждаю сразу, клиенты неприятные. Но работать пока с ними придется тебе.

– А выставить вперед ментов не удастся?

– Под каким предлогом?

– Незарегистрированное объединение?

– Если это шутка, то читай сборник анекдотов на ночь – там есть хохмы получше. А если нет – выброси это из головы. Целее будешь. Эти парни готовы будут изрубить тебя на кусочки, если ты попадешься им в руки. У них ведь такое в мозгах делается, что волосы дыбом встают.

Помолчали. Наконец я решился продолжить:

– А эти двое ребят – Жалымник и мордоворот с двести шестой, могли нападать на меня на даче Аркадии?

Шеф задумчиво постучал карандашом по столу перед собой.

– Это ты сам определи – похожи они или нет. Но учти, пока других подозреваемых у меня для тебя нет.

Это была фраза Основного, заимствованная, как признано, у товарища Сталина, и означала она, что у него сложилось свое виденье дела. То есть произносил он ее очень обдуманно. Не знаю, как с этим обстояло дело у Шефа, но я как-то автоматически подобрался и перестроил некоторые свои ходы на ближайшее будущее.

– А по времени они могли заминировать дачу Ветлинских?

– Откуда я знаю?

– Ну, я подумал, если «наружка» таскалась за ними, то ты можешь знать, есть у них алиби на этот счет или нет, – пояснил я.

– Эксперты говорят, что распространение газа для такого взрыва при данной температуре потребовало бы не менее трех часов. И не более десяти, это установлено по характеру следов, которые потом, кажется, тоже нашли. В этот период мы контролировали их меньше четырех часов. Так что алиби у них, естественно, нет.

– А найденные следы что-то прояснят? Какого они свойства?

– Плохого качества след от автомобильного протектора. На твоем месте я бы на него не рассчитывал.

– Ясно. И последнее. Шеф, если они держат какую-никакую бандочку или секту, какими доходами они могут себя обеспечить? И где могут держать базу?

– Ну, с доходами в нынешней-то Москве все должно быть очень просто – рэкет, вымогательство, запуск в коммерческие круги своих людей.