Ты был там, ты видел, чем закончилась война. — Воспоминания вновь исказили гладкое лицо. — Нет, ты в любом случае видел самый исток, начало всего. И...

— И то, что было сделано, должно остаться таковым,— чуть приподнял он палец. — Или что, ты вообразила себя мессией? Вестницей перемен. — Легкий смешок.

— Королева допустила ошибку, но тогда я не смогла бы этому помешать. — Черная магия замерла. — Теперь все будет как должно.

— Хм-м, — расслабленно развел руки Корнар. — А еще меня называют безумцем.

— Знаешь... — Момент слабости, легкой грусти. — Раньше я считала тебя своим кумиром.

— Даже так?

— Да-а, тот, кому не писаны правила. Я думала, ты станешь моим союзником. — Злоба вновь наполнила взгляд. — Но теперь я вижу, ты просто червяк, что копошится в грязи смертных утех.

Глаза златоволосого наполнились тьмой.

— Через пару минут, — широкая улыбка, — попробуй повторить это снова.

— Я сильнее тебя, я всегда была сильнее, я...

— Признанный гений, все дела, хех, почти божество. — Энергия окутала пальцы. — Один наш знакомый научил меня забавной вещи. — Нарастающий гул. — Даже смертный может бросить вызов судьбе. — Тишина. — А я чуть выше смертного, у меня все шансы.

— А-А-А-А! — закричала Биатриси!

Поток тьмы обрушился на Корнара, но тот, выставив перед собой руки, послал вперед ответную силу. Две тьмы, столкнувшись, отдались тусклой вспышкой, накрыв округу полотном безумия. На ближайших домах, дверях, окнах, мертвых телах появились глаза, смеющиеся рты, искривленные руки. Пси-магия стерла границу разумного, и два демонических волшебника могли изменять реальность, как им захочется. Все это было ложью, но для разума — правдой, и те несчастные, кто попал в пелену, умирая здесь, умирали по-настоящему.

Из бурлящего потока тьмы показалась Беатриси. Огромным гигантом в три этажа она занесла руку, желая раздавить Корнара, как жука. Удар! Землю затрясло, демон, попав под огромные костяшки, рассыпался стаей ворон, и эти вороны, устремившись к лицу Беатриси, начали клевать ей глаза. Взрыв! Гигант Беатриси распалась стеклом, большие осколки, втыкаясь в землю, оглушающе звенели. В этот же момент одна из ворон, каркнув, упала замертво, и через секунду Корнар выпрямился, спокойно отряхивая мантию.

— Какие грубые методы, — отклонил он голову в сторону.

Беатриси была сзади, её рука обратилась клинком, и выпад не попал в цель. Еще одна Беатриси налетела сбоку, также размахивая клинками-руками. Златовласый спокойно уклонялся. Когда появился еще один клон, еще один и еще, он хлопнул в ладоши. Из земли вырвались искаженные мертвецы, со все теми же ртами и глазами по всему телу. Они, хватая иллюзии, пожирали их. Поток безумия и не думал сбавлять темп, на каждое гротескное заклинание демон находил креативное решение. Пляска из невообразимых образов, что чередовались один за другим.

Разверзшаяся пасть в земле, черные крылья, чтобы улететь. Черная молния бьет с неба, металлическая статуя солдатика вырастает ей навстречу, чтобы отвести разряд.

— М-м-м, физические иллюзии… Несерьезно, — скучающе смотрел Корнар, как по улице бушующим потоком катится волна кислоты. Она сжигала все, чего касалась, её высота достигала крыш. Спрятавшиеся люди, утопая, заживо варились в шипучем месиве и, умирая разумом, просто впадали в реальности в крепкий сон, от которого уже никогда не проснутся.

Коранр развел руки в стороны и, повернувшись спиной, упал прямо навстречу потоку.

В следующую секунду он уже стоял на крыше дома, Беатриси — на другой крыше.

— Просто разминка,— поправила она волосы.

Где реальность, где иллюзия? Все перемешалось. Демоница концентрировала эссенцию, добавляя в неё розовые нотки. Выстрел! Розовый луч угас, сплетаясь с темной дымкой, вызванной движением рук Корнара. Но обманный маневр был выполнен. Еще одна иллюзия налетела на златовласого, успев коснуться его лба.

Темнота.

— Убей её! — кричит седой мужчина, указывая на кошку в углу комнаты.

— Я... — юноша теряется в сомнениях. Юный Корнар только-только учится владеть пси-магией, его ломают, заставляют терпеть эмоциональную боль. И подаренное в начале обучения животное должно быть убито. — Я... — чуть не плачет юноша. Но еще доля секунды — и взгляд проясняется. — Так, стоп,— моментально успокаивается он. — Уже что-то поинтересней, — вальяжно улыбается демон. — О, я даже помню этот момент, — посмотрел он на старика, который явно не ожидал такой реакции. — Учитель! Сукин ты сын, когда это было? Лет двести... триста назад. Ах, ностальгия!

— Корнар! Убей кошку, немедленно! — стучал посохом старец.

— Да, я помню... — взглянул темный с легкой улыбкой на загнанное животное. — Миссис Пуцель, м-м-м… Прости, Пуц, но я и вправду убил тебя тогда. — Взгляд на старика. — А потом убил тебя, плешивый ты козел.

Через пару секунд из тени комнаты показалась сама Беатриси. Картина перед ней была явно не той, на какую она рассчитывала. Корнар, сидя в кресле, поглаживал свою кошку, а иллюзия учителя валялась на полу с куском своего же посоха в глотке.

— Что? Не смогла найти ничего похуже в моей памяти? — выдохнул златовласый, давая ей второй шанс.

Беатриси лукаво улыбнулась.

— Ты недооцениваешь меня.

Темнота.

Теперь был коридор. В ту и в другую сторону он тянулся бесконечно. Темные глаза зацепились за висящий портрет. Мама, сын, две дочки. Все эти люди давно забыты, и забыты не просто так.

— Ах, все же нашла,— слегка выдохнул Корнар, готовясь. По-своему он желал пройти через это еще раз, посмотреть, что изменилось. Изменился ли он. И, повернувшись обратно в сторону прохода, сказал: — Привет, мам.

— Корнар. — Женщина с золотистыми волосами. На лице неприкрытое отвращение. — Жалкий недоносок.

Демон грустно улыбнулся.

— Да, ты никогда не любила меня, я помню, помню, — чуть сорвался его голос. И, пока демон шел к ней, каждый его шаг сопровождался появлением новой картины на стене.

Шаг — женщина топит мальчишку в ведре воды.

Шаг — отдает его "служить" богатым и мерзким толстосумам.

Шаг — кричит на него, ведь Корнар был самым слабым в их династии магов. Самый бесполезный, портящий безупречную репутацию.

Шаг — ...

Корнар в своем истинном облике теперь был на голову выше своей матери, он смотрел в её глаза.

— Знаешь, что на последней картине? — Мягкая улыбка. Он играл локоном своих длинных волос. Поворот головы.

Картина изображала, как юноша, загнав свою собственную мать в Клетку Боли, наблюдал,