– Чем это она тебя так?

– Фонариком, – Света смутилась. – Она где-то нашла фонарь и еще ключи от запасного выхода…

– Ого, здесь есть запасной выход?! Так это же круто!

Он с любопытством вытянул шею, только сейчас заметив стеклянные двери. Цепь и навесной замок валялись на полу дохлой железной змеей. Кирилл довольно принюхался.

– Ах, запах свободы! Чувствуете? Пахнет…

– Дымом, – механически отчеканил Виталий. – Дымом пахнет.

– Я хотел сказать, лесом… Но, может, и дымом тоже. Костром каким-нибудь. Пойдемте, надо выбираться с первого уровня и нашу пропажу ловить.

– Нет, вы не понимаете! – затараторил Виталий, хватая его за руки. – Я не должен!

– Вы не должны здесь оставаться, – раздраженно буркнула Света. – Мы все должны двигаться дальше, не разделяясь. Только так мы сможем закончить эксперимент.

Этот балаган начинал действовать ей на нервы. Уже давно ей казалось, что она – единственный нормальный человек в их четверке. У остальных так или иначе присутствовали явные проблемы с головой. Команда сумасшедших, да и только! Супергерои наоборот. Капитан-истерика, Человек-нервяк и Психоженщина. Угораздило же вляпаться!

– Давайте! Нельзя ее одну отпускать!

Кирилл стоял у дверей, придерживая створку, и махал рукой, приглашая следовать за ним. Он обернулся в сторону улицы, рупором приложил руки ко рту.

– Ли-и-и-и-ля-я-я-я-я! Подожди нас!

Потерев ссадину, Света фыркнула. Эту полудурочную в самом деле нужно найти. Да, профессор и весь персонал НИИ сомнологии убеждали ее, что сновидение безопасно, но боль казалась реальной, а чудовищные видения… нет, пусть кто угодно говорит что угодно, но Света не понимала, как столкновение с подобным может быть безопасным для психики.

– Спасибо большое, – она вернула платок Виталию.

Тот стоял, похожий на суслика, прижимая окровавленную тряпицу к груди. Вид его вызывал у Светы жалость, смешанную с брезгливостью. От нее не укрылось, с каким трепетом пальцы подводника мяли несчастный платок. Черт, Лиля, конечно, психопатка, но суть улавливала верно: от Виталия, с его нервными глазами, потными ладошками и привычкой впадать в ступор, действительно на коже проступали мурашки.

– Виталий, вы идете? – нетерпеливо спросила Света. – Мы вроде договорились не разделяться.

– Д-да… да-да! Я с вами, конечно.

На улице стоял туман. Рваным ватным одеялом стелился между деревьями, прорывался сквозь куцые низкорослые кусты. Вольготно расползаясь по лесу, он тем не менее не спешил захватывать утрамбованную отсевом площадку, редкие фонари и крыльцо запасного выхода. Мерно плескался вокруг, не в силах преодолеть незримый барьер. Где-то там, во мраке затянувшейся ночи, в сыром лесу блуждала напуганная девушка, но никто не торопился ей на помощь, никто не бросался очертя голову в густые заросли. Время, проведенное во сне, кое-чему их научило.

Света с наслаждением глотнула влажный воздух, неимоверно сладкий после душных лабиринтов института. Она оказалась не под крышей впервые за… черт, да сколько же времени прошло? В любом случае, Света радовалась, что покинула серые бетонные стены. В какой-то момент она начала понимать Кирилла. Среди бесконечных углов, давящих потолков, однотипных окон, не дающих освещения, действительно становилось тяжело дышать.

На открытом пространстве Кирилл повеселел. Бледные щеки налились румянцем, губы изгибались в довольной ухмылке, а движения утратили нервозность. Как мальчишка он вприпрыжку сбежал по ступенькам. Придерживаясь рукой за шершавые железные перила, выкрашенные красной краской, закричал в сливающийся строй деревьев:

– Ли-и-и-и-ля-я-я-а-а-аа! Мы-ы-ы-ы-ы здеееесь!

Лес колыхнулся, жадно шелестя листвой. Где-то в глубине затрещали сучья. Древесный массив раздался, вытянулся, закрывая собой небо. Исчезли звезды… или не было никаких звезд? Света уже ни в чем не была уверена. Чернильная тьма, густая, как стынущий гудрон, потекла по земле, поглощая траву, утоптанный отсев и даже тусклый свет редких фонарей. Кирилл, оказавшийся к тьме ближе всех, попятился и споткнулся о ступеньку.

Гремучий треск усиливался. Налетел ветер, швырнул в напряженные лица пыль и сорванные листья. Что-то пробежало, шелестя кустами, будто нарочно стараясь шуметь как можно громче. Стало холодно. Не просто зябко от шального сквозняка, а по-настоящему холодно. Казалось, упади температура еще немного, и повалят изо рта белесые облака пара.

– Лиля? – Кирилл вгляделся в темноту. – Лиля, это ты?

Голос его стал тише, а сам он уже забрался на вторую ступеньку. Уверенности у него явно поубавилось. Света и сама, сколько ни убеждала себя, что это всего лишь сон, всего лишь кошмар, в котором она в кои-то веки не одна, все слабее верила в силы четырех напуганных, едва знакомых друг с другом людей. Нечто там, за лезвием тьмы, вновь захрустело ветками кустов. На этот раз нарочито медленно.

– Лиля? – отступая, позвал Кирилл.

– ЛИЛЯ?! – эхом отозвался низкий голос, от которого пробрало настоящим морозом. – ЛИ-И-ЛЯ?!

– Уходим!

Света дернула оцепеневшего Кирилла за локоть. Пятиться наверх было чертовски неудобно, но они боялись повернуться к говорящему мраку спиной. Лес взвыл, закачался из стороны в сторону, как шаман в иступленной ритуальной пляске. Верхушки-руки гнулись чуть не до земли, и некоторые стволы, не выдержав, с громким хрустом ломались.

За спиной хлопнула дверь. Света обернулась, уже зная, что увидит, и боясь этого. Трясущимися руками Виталий лихорадочно стягивал цепь на дверных ручках. С бледным лицом и выпученными глазами, за стеклом дверей он напоминал рыбу в аквариуме. Щелкнула дужка замка, окончательно отрезая единственный путь к отступлению.

– Эй, открой! – в два прыжка Кирилл преодолел последние ступени, замолотил кулаком в двери. – Ты чего творишь?! Живо впусти нас!

– НАС? НАС! НАС-НАС-НАС-НАС! – гиеной расхохотался мрак.

Тьма качнулась вперед, слизнув темным языком один из дальних фонарей. Ненадолго отпрянула, точно угощение не пришлось по вкусу или оказалось слишком горячим. И тут же нахлынула вновь, проглотив желтый масляный кружок.

– Виталий! – Света постучала по двери согнутым пальцем. – Виталий, откройте нам, пожалуйста!

Пока еще у нее получалось говорить спокойно. С каждым вдохом, с каждым ленивым перекатом беспросветной темени спокойствие таяло, как шарик мороженого на раскаленном асфальте. Кирилл принялся с силой трясти ручки дверей. Звенела цепь, подпрыгивал замок, но вместе они не давали двери открыться, и в этом позвякивании Свете слышалось нечто издевательское.

– Ну же, Виталий, откройте нам, – она сорвалась, толкнула толстое противовандальное стекло ладонями. – Открой сейчас же! Впусти нас, трус!

В мерцающем аквариуме Виталий замотал головой, отступая на шаг. Механически, кажется, даже не замечая того, что делает, он вынул из кармана платок. Медленно развернув ткань, приложил ее окровавленной стороной к лицу, закрыв губы и нос. Свете стало не по себе. Странное поведение Виталия не вставало в один ряд с местными сверхъестественными чудесами. Даже на фоне царящего кошмара оно выглядело по-настоящему безумно и внушало неподдельный страх.