— В такой повод бы коньяку, — пожаловался Молчанов.

— Только через мой труп, — сказал командир Стивенсон.

Все рассмеялись.

— Ну, а теперь время подарков, — воскликнула Нака.

Она протянула командиру ярко-красную коробочку с ленточкой. Стивенсон взял ее с недоверием и легким смущением. Он открывал коробку аккуратно, чтобы ошметки пленки не разлетались. Внутри лежала деревянная фигурка зверька — известного мультипликационного персонажа, одетого в костюм с шикарным галстуком во всю грудь. Стивенсон бережно погладил фигурку по оттопыренным ушкам.

Ричард Пател, как и Молчанов покосились на игрушку в легком недоумении.

— Это любимый мультфильм Эмили. Младшей дочери.

Ричард Пател с пониманием кивнул.

— Как-то на день рождения я подарил ей такого же, только плюшевого. Она везде таскала его с собой. Он весь изорвался, внутренности торчали наружу, но Эмели не позволяла его выбросить. Мы купили набор для шиться, и она штопала дырки. Каждый раз плакала — думала, что делает ему больно, — он улыбнулся и вздохнул с тоской.

Нет, это говорила не бездумная машина с голосом Скотта Стивенсона, это был настоящий человек.

Повисло молчание.

— Доктор Пател, как продвигаются ваши эксперименты? — решил разрядить обстановку Молчанов.

— По плану.

Молчанов протянул Ричарду Пателу лист салата.

— Вот, попробуйте, доктор космическую еду.

Доктор Пател прожевал лист.

— Чувствуется невесомая легкость? — спросил Молчанов.

Нака и Стивенсон рассмеялись. Ричард Пател улыбнулся и кивнул, оценив шутку.

— У нас вообще-то праздник, — твердо сказала Нака. — Командир Стивенсон, сегодня день ваш, а значит право рассказывать истории. Какое первое день рождение вы помните?

Командир Стивенсон глотнул лимонада и поежился, будто это и впрямь алкоголь. Он прожевал кусок мяса, кашлянул и начал говорить:

— Мне было лет шесть, наверное. Мы устроили барбекю с родителями на заднем дворе фермы. До ближайшего города тридцать километров, накануне пролил сильный дождь. По устью реки прорвало дамбу и затопило дорогу. Никто из друзей не смог приехать. В моем распоряжении был огромный торт, который я мог съесть один. Помню, мама сильно переживала о том, что никто не приехал, а я только и думал о торте. Мечтал, как засуну туда руки и буду облизывать пальцы. Мы сидели втроем за огромным столом на заднем дворе. Был очень сильный ветер. То и дело отец вставал и держал зонтик чтобы тот не улетел. А потом он надел сверху белую простынь, на голову нацепил шляпу. Сказал его зовут Мистер Спрингстин, последний клоун с планеты Помпаду, потом он вскочил на старый пень и запел песню «с днем рождения, Скотти». Ветер поднимал простынь, оттуда торчала его голая задница.

Нака ахнула и хохотнула. Командир Стивенсон рассмеялся, погрузившись в воспоминания.

— Это было очень смешно. Мама краснела и смеялась.

— У вас изобретательный папа, — сказала Нака.

— Как же торт? Вам удалось запустить в него руки?

— О, да. Это самые сладкие воспоминания.

Командир Стивенсон с удовлетворением поглядывал на фигурку зверька, будто смотрел на собственную дочь.

— Третий тост за любовь, — предложил Молчанов. — Так у нас, у русских, принято.

— Любовь к кому? — спросила Нака.

— К родителям, женам, детям, кому угодно. Мы пьем за это чувство, которое делает человека счастливым.

Нака с восторженностью выслушала и тоже подняла бокал.

— За вечную любовь, — сказала она громко.

Они выпили.

— Кстати, а где Иван? — спросил командир Стивенсон.

Молчанов посмотрел в сторону перехода.

— Я оставлял ему сообщение, — сказал он. — Должно быть он не прочел. Я позову его.

Молчанов потянулся к передатчику. Стивенсон остановил его.

— Я уверен он просто занят. Подойдет как освободиться.

Молчанов кивнул и оставил передатчик в покое. Нака взяла в руки модуль-компьютер.

— Сэр, а перед тем как стать пилотом, кем вы хотели быть?

Стивенсон пожал плечами и почему-то взглянул на Ричарда Патела.

— Наверное, физиком, — он засмеялся.

— А может быть музыкантом?

Нака нажала на кнопку и из колонок зазвучала музыка. Истерично запищали гитары, неистово колотил барабанщик. Солист надрывисто пел о своей гитаре, с которой не расстается даже в постели и если бы она была девушкой с большим грудями, то он непременно запустил бы ей руку в резонаторное отверстие.

Молчанов и Ричард Пател не понимали, что происходит.

Командир Стивенсон выхватил из рук Наки модуль-компьютер и судорожно тыкал пальцем по экрану пока музыка не выключилась. Потом виновато осмотрелся, словно совершил массовое убийство.

— Прости, Нака. Это было так неожиданно, что я… Я поступил не достойно мужчины.

Ричард Пател указал пальцем на колонки и с удивлением спросил:

— Это были вы?

Командир Стивенсон ответил виноватым молчанием. Ричард Пател хмыкнул, затем еще раз все сильнее сглатывая смех. Не выдержав, он безудержно расхохотался. Командир Стивенсон вздохнул и тоже засмеялся, к всеобщему смеху присоединились все.

Нака перепугалась до смерти. Стивенсон вновь принес извинения ей в почтительном джентельменском стиле.

— Как представлю вас с волосами до плеч, — Ричард Пател показал на себе длинные волосы, глянул на Стивенсона и снова расхохотался.

И впрямь, лысина командира Стивенсона так подходила ему, что казалось, будто он с ней родился.

Командира пришлось уговаривать всем, чтобы он рассказал подробно про то, что они только что услышали через колонки.

— Это было в колледже, — начал он, краснея на глазах. — Мне было девятнадцать. Много энергии и желания нарушать правила. Рок запретили, как музыку, провоцирующую революционные настроения у молодежи. Тогда я не понимал, что это был правильный шаг ради спасения страны. Мир шатался на грани, войны полыхали отовсюду. Мы с друзьями решили создать группу в стиле KISS. Кто-нибудь слышал о такой?

Ричард Пател кивнул, Нака и Молчанов пожали плечами.

— В восьмидесятые годы прошлого века они славились тем, что жутко красили лица, носили длинные черные волосы, кожаные куртки и ботинки на высокой платформе. Мы даже записали альбом, но интерес к группе как-то сник сам собой. Мы быстро повзрослели. Все это было глупой детской затеей.

— У вас талант. Редкий тембр голоса. Я знаю, — сказала Нака.

— Спасибо, что пытаешься меня подбодрить, — ответил командир Стивенсон с легким недоверием.