В общем виноват был практически каждый и спокойно работать в такой атмосфере на пустой желудок было просто невыносимо. Вот и решился строгий полковник, съедаемый внутренними демонами голода и гнева, вначале посетить местное кафе, подкрепиться, а заодно, раз уж все равно был недалеко, проверить порядок в казармах молодого пополнения. Там то наверняка найдутся виновные для услады излишне педантичной души.

— Смирно! — раздался голос в полупустой казарме заставив подорваться лишь тех немногих, кто был из-за травм чудом не допущен к стандартному графику и находился в расположении роты.

— Вольно, солдат! — полковник огляделся по сторонам и недоуменно почесал затылок. — А где все?

— Я… — начал было мямлить боец, но был прерван.

— Господин полковник, лейтенант Розенкранц — командир роты молодого пополнения. Подразделение подвергается дисциплинарному наказанию за нарушение правил уставных взаимоотношений и неудовлетворительные знания по устройству современного вооружения.

— Вольно, лейтенант! Твоих бойцов я уже видел на плацу. Однако их маловато, не находишь? Где остальные?

— Пойдёмте, господин полковник, я вам все покажу.

В полумраке кабинета был всего один источник света — огромный монитор, на который выводились все данные с камер наблюдения и всех разведывательных и охранных сателлитов, которые неустанно мониторили всю территорию. Однако сегодня вместо десятков маленьких окошек на монитор было выведено всего одно большое и на нем не было ничего кроме заснеженных руин простирающихся до самого горизонта. Вид плавно менялся расплываясь по краям белой рябью создаваемой падающим снегом, а потом среди всего прочего показалась группа людей раскиданных по периметру разрушенного квартала. Они были полностью закованы в изрядно потрепанную броню Зилота и находились на боевых позициях водя стволами в разные стороны.

— Я даже боюсь спрашивать как они туда попали и что там вообще происходит. Меня больше интересует почему снаряжение стоимостью в десятки миллионов кредитов находится в таком плачевном состоянии.

— Потому что вот.

Картинка быстро замелькала и через некоторое время на мониторе появилось изображение того же места, на котором происходил ожесточенный бой людей с группой неизвестных тварей внушительного размера. Они метались от одного бойца к другому, наносили удары, периодически по касательной получая ответ от людей. В основном по ним лупили снайперы и штурмовики, тяжело же вооруженная пехота в большинстве случаев от выстрелов воздерживалась дабы не накрыть своих товарищей дружественным огнем. И лишь на отходах неизвестного противника его заливали всеми доступными калибрами от термобарических гранат до плазменных сгустков «Вулкана». Вот только на открытом пространстве все усилия сводились на нет абсолютно нереальной реакцией тварей, которые раз за разом уворачивались от выстрелов, а потом возвращались назад с новыми силами.

В итоге на поле боя воцарился временный паритет. Твари своими когтями никак не могли серьезно навредить людям через прочную броню, а те в ввиду своей медлительности из-за отключённых сервоприводов не могли попасть по неуловимому противнику, а если и могли, то смертельного урона все равно не наносили. Но чем больше отражалось атак, тем сильнее страдало снаряжение и боезапас, а значит упорство тварей, которые каждый раз возвращались полные сил рано или поздно могло привести к весьма печальным последствиям.

— Так, кто вообще затеял всю эту вакханалию с тренировками необученных людей за пределами безопасной зоны? Да и черт бы с ними, но материальный ущерб…

— Господин полковник, насколько я могу судить вы сами разрешили эту вакханалию, — на мониторе в этот момент возник электронный документ оформленный по всем правилам бюрократической машины. — Это ведь ваша подпись?

— Ах да, припоминаю что-то подобное, — недовольно буркнул глава корпуса наивно пытаясь вспомнить данный документ, который подписал скорее всего даже не читая… — Но все же людей нужно эвакуировать, пока там ещё есть кого.

— Не переживайте, господин полковник, помощь уже в пути, хоть и весьма не стандартная…

***

Черт меня дёрнул остаться в этом ледяном аду! Проклятый морализм и пропаганда лейтенанта про единое целое… Однако всеми фибрами своей скрипящей от негодования души я понимал, что поступаю абсолютно правильно. Причем я был настолько уверен в своей правоте, что на попытки повлиять на мое мнение просто развернулся и пошел в ту сторону, где последний раз видел залпы «Вулкана».

Но стоит признать пошел не я один. Сначала за мной увязался Руди, и Лекс. В лёгкой броне им, что два километра, что пять — не принципиально. А в случае с Лексом, так ему тут просто нравилось. Главное, чтобы скучно не было. Ну а за ними подтянулся Рэй, Макс и даже бедолага Калан шумя своими соплами попробовал пойти за нами, но метров через пятьдесят махнул на нас рукой осознавая, что такой темп в тяжёлой броне он просто не вытянет и станет скорее обузой. Видя всю эту ситуацию, словно по команде, за нами ломанулась большая часть товарищей. Нет, конечно, были и те, кто даже находясь в нормальном физическом состоянии проявили малодушие и в первых рядах завалились в транспортники. Ну что ж, им этого никто не запрещал.

Где-то через полтора километра пути о своем решении помочь начал жалеть каждый. За это время и без того не слишком хорошая погода изменилась в худшую сторону. Мало тог, что снег стал валить стеной, снижая видимость практически до нуля, так ещё и проклятый ветер изменил направление и стал дуть всем в лицо, да так, что к моим сорока килограммам брони по ощущениям добавилось ещё столько же. Однако люди каким-то чудом шли вперед не взирая на усталость голод и уже явную безрассудность этого поступка. По-хорошему бы плюнуть на все развернуться и отправиться с попутным ветром за барьер, но такого желания никто не изъявлял. Все просто молча смотрели друг на друга, но шли вперед. Вероятно, это испытание было для каждого чем-то вроде соревнования, проигрывать которое никто не хотел.

В итоге