Пол у бара, из ламината мягкого белого цвета, украшали легкие темно-синие полосы. По периметру стояло несколько высоких белых стульев, но я нигде не увидел кабинок или столиков. «Сатурн» постарался организовать внутреннее пространство так, чтобы мест для посетителей было больше. Над баром висели три электрические стеклянные люстры, обеспечивавшие мягкое освещение в этой части клуба. От танцзала бар отделяло пять огромных несущих белых колонн, и там царила темнота, которую расцвечивали лишь вспышки шара под потолком.

Все вытянутое пространство клуба было заполнено извивающимися телами разной степени обнаженности. Даже бармены за стойкой вместо того, чтобы смешивать напитки для посетителей, обнимались друг с другом. И все же возле стойки бара было больше порядка, чем в танцзале, где многие посетители уже избавились от одежды и без всяких препон занимались производством детей.

Я сам почувствовал первые признаки желания и подумал, что «Даймондбэкс»[42] нуждается в изменении стратегии розыгрыша в начале каждого иннинга, чтобы успокоить питчеров, – в противном случае они проиграют. И они не могут рассчитывать на своих громадных хиттеров, чьих действий будет недостаточно, чтобы выигрывать. Они должны тренироваться каждый день… Кстати, о тренировках – нет. Загон для питчеров нуждается в паре основательных парней, которые способны подавать два или три полных иннинга выигрышных мячей. И тогда они не будут проигрывать матчи, если у первого питчера выдастся неудачный день.

– Отсутствие сидений создает неудобства, – пожаловалась Лакша. – Мне нужно место, где мое тело не подвергалось бы опасности.

– Что? Почему?

– Ты хотя бы представляешь, что я собираюсь сделать?

– Не совсем. Каким-то образом выдавить их души из тел?

– Нет, я так поступаю только в тех случаях, когда овладеваю телом. Ты хочешь, чтобы я всего лишь их убила. Я войду в мозг одной из них и прекращу работу гипоталамуса, отвечающего за биение сердца, потом перейду к следующей и так далее. Их души покинут тела естественным образом в результате смерти. Это займет меньше минуты.

Я нахмурился.

– А что будет происходить с твоим телом, пока ты этим занимаешься?

– Это тело будет в уязвимом, вегетативном состоянии, пока я не вернусь – вот почему мне необходимо место, где я могла бы сесть.

В этот момент к Лакше сзади подошел напыщенный козел, облитый «Драккар нуар», его руки скользнули по ее рукам, и через мгновение он сжал ее грудь. Она тут же наступила каблуком ему на ногу, сделала шаг вперед, резко повернулась вправо и ударила его локтем в висок. Он повалился на пол, как мешок с кукурузной мукой, а по ее лицу пробежала гримаса отвращения.

– Нужно торопиться, – сказала она. – Здесь все зашло слишком далеко.

– Где вакханки? – спросил я.

– Одна на краю танцзала.

Лакша указала на женщину в белом нижнем белье, которая быстро двигала ягодицами, прижатыми к бедрам молодого человека, стоявшего у нее за спиной. По ее губам бродила пьяная улыбка, и в тусклом свете мне показалось, что у нее слишком острые зубы. Аура у всех в танцзале клубилась от алой похоти.

Внезапно я потерял вакханку из виду, ко мне подошла девица с оливковой кожей и поцеловала в губы, ее правая нога прижалась к моей левой икре, язык скользнул в рот. Сейчас мне следовало бы думать о командном виде спорта, но у нее был вкус вишни и чего-то еще…

Ее вырвали из моих объятий, она удивленно вскрикнула, и моя голова дернулась в сторону от пощечины, которую влепила мне Лакша. О, да, бейсбол. Хоумран[43] сейчас был бы очень неплох. Кстати, куда делась девица?

– Тебе пора уходить, ты стал совершенно бесполезен, – сказала Лакша, поворачивая меня в сторону выхода и сильно толкнув вперед.

Вскоре мы выбрались на свежий воздух, к счастью, мы не успели далеко пройти в клуб, но когда я попытался остановиться, Лакша сказала:

– Нет, продолжай идти. Если ты остановишься, у тебя может возникнуть искушение вернуться.

– А как же биты?

– Быстро забирай.

Я подхватил биты, и Лакша проводила меня до самой парковки, заявив, что здесь я буду в безопасности до тех пор, пока она все не сделает. Потом она ушла, оставив меня в глубоких сомнениях, с двумя битами в руках, мечом за спиной и взглядом, направленным в сторону клуба. Я даже не думал о том, как странно я должен выглядеть в глазах людей, проезжавших мимо по улице, пока рядом со мной не остановилась патрульная машина. Она включила проблесковые огни, чтобы остальные автомобили ее объезжали.

– Добрый вечер, сэр, – сказал офицер.

Я кивнул в ответ, продолжая смотреть в сторону клуба и проклиная себя за глупость. Мне следовало бы все понять еще в «Мишени», но я был слишком сосредоточен на достижении цели, чтобы помнить об осторожности. Носить меч – нормальное дело для представителя Железного века, но в современном мире такой человек нуждается в лечении.

– Что вы здесь делаете? – спросил офицер.

Я услышал, как захлопнулась дверь патрульной машины. У меня не было ни времени, ни терпения на ерунду. Если копы здесь останутся, они могут попасть в беду или помешать мне разобраться с проблемами, которые будут возникать на выходе из клуба.

– Жду друга, – сказал я.

– С мечом и парой бит? Вы уверены, что ждете именно друга?

Сожалея о необходимости использовать часть запасенной энергии, я тихо навел заклинание камуфляжа на Фрагарах.

– Какой меч? – осведомился я после этого.

– Меч, который… эй, что вы с ним сделали?

– Я не знаю, о чем вы говорите, офицер. У меня нет меча. – Я услышал, как хлопнула другая дверь, очевидно, к нам присоединялся его напарник, чтобы прикрыть левый фланг.

– Ладно, вот что я вам скажу: почему бы вам не бросить биты и не показать нам удостоверение личности?

Я навел камуфляж на биты и спросил:

– Какие биты?

Конечно, они по-прежнему оставались у меня в руках, только теперь складывалось впечатление, что я стою со сжатыми кулаками. Мне бы следовало поступить так с самого начала, и тогда парни даже не стали бы ко мне подходить. Но я понимал, что они не оставят меня в покое. Мужчина с исчезающим оружием – нет, они не могли меня игнорировать, к тому же им стало любопытно, и я заставил их выглядеть глупо. Естественно, они захотят мне как-то отплатить.

– Покажите какие-нибудь документы, – снова потребовал полицейский.

На мой вкус он вел себя слишком безапелляционно. Ну честно, я ведь был здесь хорошим парнем. Возможно, в прошлом случалось, что я заслуживал плохого отношения, но только не сейчас.