Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я навел на себя заклинание невидимости и спросил:
– А с кем вы разговариваете? – и сделал пару шагов вперед.
Это напугало их по-настоящему. Оба положили руки на пистолеты и спросили друг у друга, куда я делся. Мой камуфляж не давал полной невидимости, но ночью его вполне хватало. Я отошел в сторону примерно на десяток ярдов, а они принялись озираться по сторонам и просить меня вернуться. Водитель предложил вызвать помощь.
– Помощь для чего, Фрэнк? – спросил первый полицейский. – У нас здесь ничего нет.
– Может быть, он сбежал в клуб? – предположил Фрэнк.
– Хочешь проверить?
Мне совсем не понравился оборот, который принимали события. Если пара пистолетов появляется там, где полно пьяных, ждать хорошего не приходится.
– Да, – сказал Фрэнк, – пойдем проверим. Тот тип выглядел весьма опасным.
Я выглядел весьма опасным? Да, в клубе происходили весьма опасные вещи, но я был совершенно ни при чем. Мне требовалось что-то срочно сделать, поэтому я решил избрать путь «Трех балбесов», раз уж два полицейских подошли друг к другу, чтобы взяться за клуб, где полно возбужденных девиц. Способность друида видеть связь между природными явлениями и связывать их вместе иногда толкает на озорство, и хотя обычно я так поступаю ради невинных развлечений, сейчас попытаюсь спасти их жизни. Я пробормотал заклинание, связывающее клетки кожи так, что они не могли разъединиться – а именно клетки кожи правой ладони и клетки кожи левой щеки Фрэнка. Но как только они соприкоснулись, я тут же разорвал связь между ними – в результате Фрэнк получил звучную пощечину от своего напарника.
Тот отреагировал, как любой американец, неожиданно получивший пощечину от своего приятеля.
– О, ну ты урод, Эрик! Какого хрена?
Теперь я знал имена обоих. Фрэнк тут же ответил такой же звонкой пощечиной, прежде чем Эрик успел объяснить, что это был мышечный спазм, а дальше все пошло-поехало. Я невероятно веселился, наблюдая за полицейскими, которые обменивались пощечинами. Мне редко удавалось так классно проводить время, пока я кого-то ждал.
У Эрика было преимущество в длине рук, зато Фрэнк двигался значительно быстрее и успевал наносить две или три пощечины на одну Эрика. Через полминуты такого обмена Эрик решил, что с него хватит, сжал кулак и обрушил его на нос Фрэнка. Тот вскрикнул и отступил назад, подняв руку к лицу. Через мгновение он увидел, что его ладонь залита кровью.
– О, дерьмо, извини, Фрэнк, – сказал Эрик, поднимая руки вверх.
– Извинениями не поможешь, – прорычал Фрэнк, который бросился на напарника и провел классическую подсечку.
Однако Эрику удалось вывернуться, он упал на плечо и даже сумел уберечь голову от удара о мостовую. Некоторое время они катались по земле, и никто не мог получить преимущества, но в конце концов ярость помогла Фрэнку справиться с более крупным противником, и он оказался сверху. Ему удалось провести несколько солидных ударов, и теперь лица у обоих были разбиты в кровь. Они явно не привыкли испытывать такую сильную боль, поэтому лежали и обменивались анатомическими эпитетами, обвиняя матерей друг друга в сексуальных эскападах с домашними животными. Хорошие времена.
Лакша не возвращалась, более того, за все это время из клуба никто не вышел. Музыка продолжала рваться наружу, в ночь, и я спросил себя, не пора ли начать беспокоиться.
Полицейские офицеры с трудом поднялись на ноги, намереваясь свалить все свои страдания на меня. У них выходило, будто я атаковал их с бейсбольными битами, сломал обоим носы и сбежал. Они получат компенсацию, а меня будут разыскивать за нападение на офицеров полиции. Замечательно.
Когда они вернулись к патрульной машине, чтобы сделать лживый рапорт в участок, я услышал слабые крики, доносившиеся из клуба, и пронзительные вопли на фоне техноритма. В дверях показалась Лакша со злой усмешкой на лице, вслед за ней начали выскакивать люди в нижнем белье: охваченные паникой, они убегали, спасая свои жизни.
Усмешка Лакши потускнела, когда она заметила полицейскую машину, но нигде не нашла меня. Она продолжала идти вперед – сзади напирала толпа, и я зашипел, чтобы привлечь ее внимание.
– Где ты? – спросила она.
– Используй свои чувства. Я под заклинанием невидимости.
Глаза Лакши закатились, а потом она увидела меня слева от того места, где стояла.
– О, замечательно.
– Что там произошло? – спросил я, указывая в сторону клуба.
– Я убила двенадцать вакханок, как мы и договаривались.
– И поэтому людей охватила паника?
– Частично. Но главным образом дело в том, что там есть еще трое, и они рвут людей на части.
Не следует забывать, что я мужчина и ирландец, но от слов Лакши мое лицо изменило цвет от яичной скорлупы к белизне кости. Либо оценки Малины оказались неверными, либо в клубе появились новые вакханки.
– Ну, и почему ты не убила остальных? – спросил я.
– Потому что мы договорились только на двенадцать.
– В таком случае не рассчитывай, что я принесу тебе дополнительные яблоки. Где они?
– Я уверена, что они очень скоро выйдут наружу, чтобы со мной разобраться. Их легко отличить от остальных: они в белых обтягивающих платьях, залитых вином, в руках у них посохи. В глазах горит жажда крови, а в зубах зажаты куски плоти – ты их ни с кем не спутаешь.
Она не шутила. Особенно пронзительный вопль вновь привлек мое внимание к входу, где маленькая брюнетка в белой ночнушке схватила высокую женщину за волосы и ворот платья. Прямо у меня на глазах миниатюрная женщина, которая не могла весить больше ста десяти фунтов, оторвала более крупную от земли, раскрутила, как метательница диска, и швырнула по высокой дуге через парковку над нашими головами, где та приземлилась на крышу патрульной машины Фрэнка и Эрика.
Я едва не пожалел, что Грануаль этого не видит: она бы перестала считать вакханок жертвами. Лакша рассмеялась, каким-то непостижимым образом посчитав смерть женщины забавной. Вероятно, у нас с ней разное чувство юмора.
Я не мог оставаться в стороне. Очевидно, Лакша больше ничего не собиралась делать, а теперь еще и полиция окажется втянутой в эту историю. Я понимал, что должен уничтожить угрозу до того, как полетят пули, которые будут отскакивать рикошетом от магических шкур вакханок. Опасность оказаться вовлеченным в оргию исчезла; счастливые моменты миновали, началось безумие.
Оставаясь под заклинанием невидимости, я атаковал крошечную вакханку, когда та бросилась за следующей запаниковавшей жертвой. Из клуба выскочила вторая вакханка, окровавленная и разгневанная, ее широко раскрытые глаза отыскали взрослого мужчину, и она, перекинув его через колено, сломала ему спину одним из приемов рестлинга, которые обычно не показывают в шоу.
Я уже ничего не мог для него сделать, но для жертвы, за которой устремилась миниатюрная вакханка, еще оставалась надежда. Когда она схватила мужчину за ворот рубашки от «Дольче и Габбана», я подрубил ей ноги битой, зажатой в левой руке, она неуклюже упала на спину, зашипела, как кошка, которой наступили на хвост, и теперь, когда я оказался совсем рядом, меня поразила ее невероятная молодость.