Когда-то она была хорошенькой, и ее звали Брук, или Бритни, или Стейси. Возможно, была капитаном команды поддержки или королевой выпускного бала, ездила в школу на розовом кабриолете, который ей купил папочка. Однако сейчас ее ногти стали подобны когтям, зубы заострились, изо рта капала кровь – чужая. Я с размаху опустил биту, зажатую в правой руке, на ее лицо прежде, чем она успела вскочить на ноги. Я даже нанес ей еще один удар, чтобы прикончить ее наверняка, сожалея о необходимости и думая, что невозможно привыкнуть к тому, чтобы проламывать черепа. Потом я поднял голову, чтобы отыскать, куда направилась вторая вакханка.

Она устремилась ко мне. Нет, она все еще меня не видела, но знала, что кто-то мгновение назад разобрался с ее сестрой и находится где-то рядом. Эта никогда не была хорошенькой. Ее вьющиеся волосы напоминали ворсистый ковер, испачканный кровью с прилипшими кусочками плоти жертв. Сросшиеся брови над похожим на клюв носом напоминали злобную волосатую гусеницу, такие же, как у миниатюрной вакханки, заостренные зубы дополняли мерзкую картину. Ее руки выглядели как обрюзгшие голени барашка, но в них чувствовалась противоестественная сила. Я узнал об этом, потому что в тот момент, когда бита из моей правой руки уже опускалась сверху вниз ей на голову, вакханка каким-то образом почувствовала опасность и сломала ее пополам, как в одном из эпизодов фильма «Парень-каратист».

Теперь, когда у меня в руке остался лишь острый обломок биты, мне следовало думать очень быстро, ведь вакханка продолжала рваться вперед, пытаясь достать меня вытянутой правой рукой с когтями и одновременно собираясь схватить левой. Я понимал, что, если она сумеет меня удержать, мне конец. Я перехватил биту так, чтобы мой большой палец оказался внизу, а не наверху, и когда ее когти больно задели мое левое плечо, нанес удар вниз заостренным концом в то место, где ее шея соединялась с ключицей. Это заставило ее немного умерить пыл, она взвыла и выпустила меня. Я сбросил заклинание невидимости от оставшейся части биты, чтобы она поняла, что причинило ей такую боль. Вакханка вырвала обломок, я отскочил назад и перебросил биту из левой руки в правую. Из ее тела брызнул фонтан крови, но она явно не собиралась терять сознание; ей даже удалось выйти на новый уровень ярости, хотя я считал, что никогда не видел существа, охваченного столь всеобъемлющей злобой.

Я шагнул вправо настолько бесшумно, насколько мог, а она выплеснула в крике последние остатки своего разума. Несмотря на невероятную силу, вакханка получила смертельное ранение и не могла продолжать схватку, теряя столько крови с такой скоростью. Вакханки не обладают серьезными способностями к исцелению, и она не могла видеть сквозь мое заклинание, поэтому я подумал, что мне нужно всего лишь подождать пару минут и позаботиться о том, чтобы она не причинила вреда кому-нибудь еще. Однако проклятое существо сделало глубокий вдох, снова завопило и унюхало меня.

Окровавленный обломок биты внезапно превратился в деревянный кол, полетевший прямо мне в сердце, когда она развернула и швырнула его в меня с невероятной точностью. Мне пришлось упасть на землю, но, прежде чем я успел откатиться в сторону, она бросилась на меня. Я быстро выставил перед собой вторую биту, убрав камуфляж и с нее, надеясь, что вакханка ее схватит, а не потянется к моей шее. Я не сомневался, что, если ей удастся добраться до моей головы, она ее оторвет. Однако вакханка клюнула на приманку и попыталась вырвать биту из моей руки, и я с трудом удержал оружие во время ее первой спазматической попытки. Кровь мерзкого существа продолжала капать на меня, разрушая заклинание невидимости, и хотя ее сила убывала, я чувствовал, что она все еще значительно превосходит мою.

Я приготовился к следующему могучему рывку, и когда она дернула на себя биту, понял, что должен покончить с ней прежде, чем она сумеет пустить ее в ход. Она во второй раз попыталась вырвать у меня биту – я не стал ее удерживать, а сразу отпустил, и вакханка не встретила никакого сопротивления. В результате она оказалась совершенно беззащитной, как я и рассчитывал, поэтому я собрал остатки энергии из своего амулета, направил ее в свое левое плечо и руку, вскочил и врезал вакханке кулаком в челюсть. От удара у меня хрустнула первая фаланга указательного и среднего пальцев, но мне удалось сломать своему врагу шею.

Это помогло мне решить основную проблему, но осталось еще несколько других. Я полностью истратил магическую энергию, а потому не мог начать исцеление или хотя бы блокировать боль. На меня обрушилась знакомая слабость, которую я испытывал после заклинания Холодного Огня, не говоря уже о теле вакханки, рухнувшем на мои ноги. Из «Сатурна» продолжали выбегать объятые паникой посетители клуба, а Фрэнк и Эрик, полицейские с разбитыми носами, уже двигались в мою сторону с пистолетами наготове. Ко всему прочему, я уже больше не мог поддерживать заклинание невидимости, и они сумели меня увидеть. Время и место для сражения с ними были не самыми лучшими, поэтому я его проиграл.

О, они были счастливы снова меня увидеть. Причем не только меня, но и исчезнувший ранее меч, а также лежавшую на мне женщину с огромной кровавой раной. И уже не имело значения, что меч оставался в ножнах на спине; как и то, что даже поверхностная научная экспертиза установит, что рана нанесена не мечом; полицейские не сомневались, что я обезглавил несчастную женщину с плохой прической.

Мне предложили поднять руки, лечь на землю лицом вниз в стороне от женщины, потом надели наручники, в то время как из клуба продолжали выбегать полуобнаженные люди. Они явно спасались не от меня, а от того ужаса, что поджидал их внутри. Как только копы разобрались со мной, до них стало доходить, что я не представляю угрозы для окружающих: посетители клуба безумно боялись чего-то еще. Фрэнк решил, что ему, возможно, следует заглянуть внутрь.

– Не делай этого Фрэнк, – сказал я. – Одна из них все еще там.

– Заткнись, – сказал Эрик, ткнув меня под ребра дулом пистолета. Установив старшинство, он спросил: – Ты кого имел в виду?

– Леди в белом, которые убивают людей. И если вы решите туда войти, используйте дубинку, а не пистолет.

– Все ясно, – саркастически сказал Фрэнк. – Леди в белом убивают людей. Как эта совсем мертвая дамочка перед нами. Мы обязательно последуем твоему совету.

Фрэнк вошел в зал, выставив перед собой пистолет, а Эрик попытался забрать Фрагарах, лежавший рядом со мной на асфальте. Меч был связан со мной заклинанием, его нельзя было унести далее пяти футов от моего тела, и, в отличие от невидимости, для поддержания этих чар не требовалась моя энергия. Меч останется связанным со мной до тех пор, пока я не сниму заклинание, поэтому Эрик проигрывал поединок с неодушевленным предметом. Полицейский так удивился, когда меч стал вырываться из его рук, что уронил мое оружие на землю. Он попытался еще раз и снова уронил меч.

– Проклятье, что происходит? Как ты это делаешь? – спросил он.

– Что делаю, офицер? Я лежу лицом вниз на парковке со скованными за спиной руками. Какими пулями вы пользуетесь?

– Заткнись. С цельнометаллической оболочкой.

– Пожалуйста, скажите мне, что она медная.