И тут же задумался, застыл на месте, опустив меч в безвольно брошенной руке. Мысль поразила меня, как молния, – а я ведь теперь потерял свое самое главное преимущество – способность проникать в Серый мир! Променял на человеческое тело! На секс! На вкусную еду! На… в общем – на все, что доступно человеку и недоступно коту!

Стоп. Коту это все тоже доступно, но… другое! У кота другой секс (которого, кстати, я так и не попробовал), другая еда (а что, сырая рыба мне нравилась!), и я всегда мог сбежать в Серый мир. Всегда! Я всегда мог подслушать, что говорят враги и друзья, – невидимый, неслышимый, в полной безопасности. Мог мгновенно перемещаться в пространстве – и на довольно большое расстояние! А теперь что? Теперь я на что годен? Развлекаться с девчонками и вкусно жрать?

Хмм… а почему бы и нет? В задницу Серый мир! В задницу сырую рыбу и ночевки на чердаках! Даешь развлечения, секс и купания, оргии бесстыдные даешь! Ха-ха-ха! Я, может, только жить начинаю! И хорошо начинаю, кстати! Я богатый мажор, сын вельможи, к моим услугам любые женщины и все, что мне захочется! Завидуйте, демоны! И ангелы – тоже!

Йа-хооо!

Я подпрыгнул, крутнулся на месте, сразил нескольких воображаемых злодеев, припал к земле, подкрадываясь, и… едва не врезался в стройные женские ножки.

– Смотрю, ты времени зря не теряешь! – Элена была сердита, а на кулаке ее краснела свежая ссадина. – Это ты сказал охранникам, чтобы меня не пускали? Что, эти сучки рабыни лучше меня? Лучше в постели, чем я?!

Ее голос сделался обманчиво мягким, вкрадчивым, и я поспешил ответить, глядя на тихих, как мышки, девушек, перестилавших мою скомканную, залитую любовными соками постель. Девчонки точно были сестрами – похожи, как горошины из стручка.

«Хорошие, ага! Небось больших денег стоят! Не меньше чем по тридцать золотых!» – пришла странная, не присущая жителю прогрессивного мира мысль. Неужели я становлюсь Эйларом?!

Когда был котом – котовая душа начинала сращиваться с моей, у меня возникали странные, не присущие человеку желания.

Как только влез в человека – личность носителя, пусть даже и исчезнувшего, тоже стала пропитывать мою душу! Так вот откуда тот факт, что я рабство воспринимаю как данность и совсем не испытываю отвращения от мысли, что владею несколькими рабынями! И то, как я резво скакал с мечом, тоже кое о чем говорит! Эдак скоро я стану совсем уже местным… например – перестану стесняться, когда меня застанут с голым задом или лежащим на женщине в пике процесса!

Насколько помню, недавно я это делал прямо во время разговора с «мамашей», и все как в порядке вещей! Тьфу! Не я, Эйлар! А была тогда со мной эта… как ее… светленькая такая рабыня. Интересно, куда она делась? Или НЕ интересно…

Р-р-раз!

Кулак просвистел мимо моего уха, и я автоматически, не думая, уклонился, мгновенно – как закрывается глаз, чтобы не напороться на ветку.

Два!

Нога, такая красивая, стройная и такая опасная! И все-таки я успел поглядеть туда, когда она так красиво сделала круговое движение. Маваши гири, так вроде это называется? Я тоже продвинутый, я фильмы всякие смотрел и единоборствами интересовался! Как и все пацаны!

– Ты чего, охренела?! – только и успел сказать, машинально парируя, уклоняясь, отводя зубодробительные удары. – За что?!

– Ты! Без меня! Развлекался! Меня! Не спросив! Подлец!

– С ума сошла?! Это же рабыни! – вырвалось у меня в контексте «это же резиновая баба, чего ревнуешь»?! Я и сам офигел – вот это вжился в роль рабовладельца! Эй, Петя, что с тобой делается?!

– Ииииии! – оглушительно завизжали рабыни, выбегая из комнаты и виляя крепкими задками. Это прозвучало похоже на полицейскую сирену, и «полиция» не заставила себя ждать.

– Взять ее! Взять эту суку! – «Моя» «мамаша» сейчас никак не походила на девятиклассницу, больше на разъяренную фурию или Медузу Горгону. Нет – на бабу с картины какого-то французского художника эпохи разрушения Бастилии. Та баба стоит на баррикаде, вывалив здоровенные сисяндры (непонятно зачем!), и указывает, куда надо бежать толпе люмпенов, чтобы обрести счастливую жизнь.

Так и тут – «мамаша» указывала на Элену, отступившую к стене, только вместо флага и винтаря в руке у нее был меч, похожий на стальную указку в руке строгой учительницы начальных классов. Да и комплекцией «мамаша» раза в три поменьше бабы с картины. Впрочем – это не мешало ей оставаться одной из самых опасных женщин в мире – Эйлар великолепно помнил, что она может вытворять этим узким прямым мечом.

– Убейте ее, – кричала разъяренная «мамаша», и человек пять парней фейри разной степени побитости бросились вперед, рассекая воздух мечами чуть покороче, но зато и пошире. Таким удобнее биться в тесных помещениях, и удар этого меча спокойно разваливает человека пополам. Если достанет, конечно.

Прежде чем я успел вмешаться, двое парней уже полегли, потеряв мечи, тут же оказавшиеся в руках буйной принцессы. Трое других невольно притормозили, видя такое положение дел и желая пропустить вперед хозяйку, жаждущую смерти супостатки (непонятно почему, кстати!).

Я уже слышал голоса бегущего сюда подкрепления, когда, не думая, не размышляя больше ни секунды, прыгнул вперед и, заслонив Элену спиной, возмущенно завопил:

– Мама, ты с ума сошла, что ли?! Это я ее пригласил! Она пришла ко мне! Вы чего тут устроили?!

– Она напала на наших людей! Избила их! Отняла оружие! А потом забралась в дом и напала на тебя! Это ты с ума сошел! Отойди от нее! Она должна быть наказана!

– Да мы просто тренировались! Утренняя разминка! – так же естественно возмутился я, краем глаза замечая знакомую фигуру. – Папа, что она творит?! Напала на мою подружку, хочет убить принцессу крови! Ты представляешь, что будет?!

– Это еще что такое?! Что за бред?! – искренне возмутился «папа». – Оланда, что происходит?!

«Мама» яростно зыркнула на Элену, потом на меня, резко повернулась на пятках и пошла прочь, махнув рукой помятым охранникам. Те подхватили двух бесчувственных соратников и вышли, стараясь не смотреть ни на меня, ни на разъяренного хозяина дома, ни на обидчицу, выглядевшую совершенно невинной девочкой-подростком, забредшей на шум – посмотреть, что тут происходит. Мечи она уже бросила на пол.

– Не шалите! – после тяжелой паузы внезапно сказал «папа», повернулся и тоже вышел, не сказав больше ни слова. А на меня вдруг напал хохотунчик – я ржал так, что упал на постель, сотрясаясь в пароксизмах истерического хохота, и очнулся только тогда, когда получил звонкий шлепок по голому заду девичьей, но крепкой, как сталь, тренированной рукой.

– Все? Отсмеялся? – ледяным тоном спросила Элена, устраиваясь рядом, на сдвинутых вместе подушках. – А теперь к делу. Сегодня после полудня приедет колдунья – ты про нее уже слышал. Это очень опасно. Она тебя вычислит на раз. Нужно сделать что-то такое, чтобы эта старая ведьма к тебе не попала. Или ты к ней. Что будем делать? Может, давай я сломаю тебе руку? Или ногу? Ты останешься дома, и…