Доктора Джеймс Форрестер и Предиман Шах из медицинского центра Седарс-Синай в Лос-Анджелесе подобным образом критически отзывались о том факте, что кардиологи слишком быстро решают прибегнуть к операциям по ангиопластике или коронарному шунтированию. Отталкиваясь от результатов своих собственных исследований, они пишут: «…Мы пришли к необыкновенному заключению, что во время ангиограммы не обнаруживаются, а последующей заменой или лечением поврежденных сосудов не заживляются повреждения, которые в конечном счете и приводят к инфаркту миокарда».

В июне 2005 года ученые, которые провели метаанализ 2950 случаев ишемической болезни сердца, отчитались в своей статье в журнале «Кровообращение» о том, что у пациентов с хронической нестабильной болезнью хирургическое вмешательство «не привело к какому-нибудь заметному улучшению по таким показателям, как смертность, количество случаев инфаркта миокарда или необходимость последующей замены сосудов, по сравнению с теми больными, которые получали более консервативное лечение». А всего год спустя доктор Ричард Красуски, высококлассный врач из кардиологического отделения Клиники Кливленда, категорически заявил, что подобное радикальное лечение пациентов со стабильной стенокардией является, как правило, необоснованным. «Мы не защищаем больных от сердечного приступа или смерти», — говорит он. Причина следующая: «Сердечный приступ может случиться в любой сердечной артерии, не обязательно в той, которая была подвержена ангиопластике или процедуре установления стента. Так что в общем случае лучшей профилактикой остается устранение и контроль факторов риска, благодаря чему можно защитить каждый кровеносный сосуд своего организма».

Идея, лежащая в основе моего исследования, была простейшей: используя программу питания, в основе которой лежат продукты растительного происхождения, снизить уровень холестерина у пациентов до значений, наблюдаемых у народов, которые никогда не сталкивались с болезнями сердца.

В 1985 году мои пациенты решили отдать судьбу здоровья своих сердца и сосудов в руки хирурга общей практики, который сказал им, что их болезнь не существует у трех четвертей населения нашей планеты. Если удается хотя бы остановить ее развитие или даже вылечить такие проблемы у животных, сказал я им, значит, этого можно добиться и у людей. В итоге они решили присоединиться к моему захватывающему эксперименту.

Полученные в ходе исследования данные отчетливо подтвердили, что мы были правы. Благодаря своему решению принять участие в исследовании мои пациенты не только смогли положить конец развитию своей болезни — собранная на их собственном опыте информация заложила новые стандарты в методах лечения ишемической болезни сердца.

В наших силах остановить развитие болезни и добиться ее регрессии. Мы можем сделать себя неуязвимыми к сердечному приступу. Ишемическая болезнь сердца не должна появляться изначально, а даже если это и произошло, то она не должна прогрессировать.

До сих пор я продолжаю слышать скептические доводы врачей о том, что их пациенты якобы никогда не смогут придерживаться столь строгой программы питания. Как же они могут быть настолько в этом уверены, если так и не дали своим пациентам возможности попробовать сделать этот важный шаг на пути к выздоровлению. По своему опыту и после более чем двадцати лет общения с пациентами, страдающими от ишемической болезни сердца, я пришел к выводу, что все в точности наоборот.

Если вы объясните пациенту с больным сердцем, что существует программа, которая в кратчайшие сроки облегчит его боль или вовсе от нее избавит, которая способна исключить необходимость дальнейшего хирургического вмешательства (можно забыть о коронарных шунтах, ангиопластиках или стентах), которая способна вылечить и укрепить его сердечно-сосудистую систему, польза от которой для организма со временем только увеличивается, то люди, скорее всего, начинаут к вам прислушиваться. На самом деле, согласно моему богатому опыту, многие люди, подобно тому мужчине, который присутствовал на моем выступлении на корабельном круизе и не смог поверить, что ему никто не сказал о том, что есть и другой способ лечения, были не на шутку возмущены тем фактом, что никто не удосужился до этого сказать им правду.

У больных, которым проводят операцию по коронарному шунтированию, в среднем есть 2,4 % вероятности умереть и дополнительные 5 % шансов перенести сердечный приступ или инсульт непосредственно на операционном столе. 4 % пациентов, которым устанавливают стенты, переносят сердечный приступ во время стентирования, а 1 % пациентов и вовсе умирают. Если обратиться к статистике, то за последний год в США было проведено более 1 млн операций по установлению стентов, что означает 40 000 сердечных приступов и 10 000 смертельных случаев прямо под скальпелем хирурга. Как сказал ныне покойный хирург-уролог Клиники Кливленда Уильям Энгель, «вполне приемлемо время от времени терять своих пациентов, однако не лучше не торопить события».

У одного из моих пациентов с хирургической кардиологией связаны, мягко говоря, неприятные воспоминания. В сентябре 2004 года Джим Миллиган, директор страховой компании из города Вустер, штат Огайо, помогал своей жене закатывать помидоры. Внезапно он начал сильно потеть и испытывать сильнейшую боль в груди. На следующий день по настоянию своей жены он отправился в местное отделение неотложной помощи, где ему сказали, что у него сердечный приступ.

«Скорая» второпях отвезла его в больницу для проведения срочной ангиограммы, которая выявила значительную закупорку коронарных артерий. Врач ввел катетер, чтобы установить стенты. Внезапно у Джима перехватило дыхание, он почувствовал неприятный привкус во рту, его начало трясти. У него случился анафилактический шок — смертельно опасная аллергическая реакция на использованный во время снятия ангиограммы краситель. Операция была немедленно остановлена, и следующие пять дней Джим провел в реанимационном отделении.

За следующие четыре месяца, согласно полученным с помощью ядерного сканирования сердца[28]данным, кровоснабжение сердечной мышцы значительно ухудшилось. Его фракция выброса левого желудочка — показатель способности сердца перекачивать кровь, который обычно выше 50 %, — опустилась ниже 40 %.

Джим позвонил мне в январе 2005 года. После нашего первого разговора стало очевидно, что он полностью проникся нашей идеей. За четыре последующих месяца уровень холестерина у него в крови обрушился с 224 мг/дл до 140 мг/дл. Кардиолог, который работал с Джимом на протяжении уже многих лет, попросил его вернуться в Колумбус — региональный центр штата Огайо — для проведения очередной ангиопластики и, вполне вероятно, установки новых стентов. Однако Джим был непреклонен — он хотел продолжать следовать нашей программе по борьбе с болезнью. Он обратился к другому кардиологу, который разделяет мою позицию и поддерживает Джима в его решении. «Если доктор Эссельстин говорит вам что-то сделать, — сказал он Джиму, — то я обязательно вам в этом помогу».