– минуло две седмицы. Немало чего, произошло за это время. Многие из его новых знакомых, покинули Кенугард. Несколько десятков лодий русов и две тысячи воинов, мастеров и переселенцев – ушли вверх по Днепру. Алексий, стремился занять весь торговый путь по этой реке и далее... Тем более, что многие рода словен, дреговичей, кривичей и радимичей, живущие там – прислали к русам своих выборных представителей, пожелав пойти под руку киевского конунга.

Поэтому, Ян как кормчий, а Вышата в качестве тиуна, и Буслай, будучи дружинником – исполняя княжескую службу, отправились на север вместе с этой флотилией, еще десять дней назад. Ставить грады и остроги. И закрепляться в тех землях.

Полученные от Литаны и Божедара дары – вызвали естественно, огромный интерес и определенную зависть, не только у друзей Асгейра, но и у других викингов. Особенно, меч русов – притягивал взоры старших хольдов. Еще бы, ведь даже заслуженные форинги не имели такого оружия. Только сам ярл, мог похвастать не только мечем, но вдобавок – алебардой, щитом и полным доспехов русов. С Асгейром, затем говорил сам Эйнар и конечно, сразу же спросил, как у молодого дренга, оказалось столь дорогое и редкое оружие. Сын Брана, не смутившись, рассказал хевдингу в присутствии его херсиров, что спас от несчастного случая малолетнего отпрыска ромейского посла. За что и получил, от него в дар меч, а от его жены – зеркальце и бусы для своей невесты…

Нидаросский ярл, поразмыслив в сложившихся обстоятельствах, изменил свои замыслы. Разорив славянские веси в верховьях Данпара и с огромной выгодой сбыв русам свои северные товары, и добычу от грабежей склавинов – Эйнар не видел больше возможностей, тут дальше разжиться. Возвращаться же домой, было рано. И поэтому он решил, пойти на своих драккарах в Миклагард. Но не с пустыми руками. Однако, продавать там грекам полученное здесь серебро, или купленные у русов и восточных купцов товары – хевдинг тоже не собирался. Не выгодно. А придумал, спускаясь по реке – ограбить и захватить в полон уличей. Сидевших в своем граде Пересечине, ниже по течению Непра. Вождь викингов был осведомлен – что это племя, уже сильно ослаблено противостоянием со степняками и козарами. И это обстоятельство, должно значительно облегчить ему задачу.

А главное – так поступая, он не только забирал у славян, необходимые ему для продажи в Новом Риме товары (меха, мед, воск, кожи, зерно, ткани и рабов), но и не входил во вражду с Алексием. Поскольку, уличи не были под его защитой и не подчинялись владетелю Кенугарда. Более того, они признали над собой власть хазарского кагана – противника киевского конунга! Таким образом, после путешествия в Миклагард, ярл Эйнар получал возможность, затем вернуться через земли русов назад домой. Если, конечно, он – не решит потом, плыть на Родину длинным окольным путем, вокруг Испании…

Отдыхая от гребли, Асгейр сидел на своем драккаре, идущем вниз к порогам Данаприса. Сменившие его товарищи, дружно налегали на весла, помогая быстрому течению реки и попутному ветру, надувавшему парус, споро нести судно на юг. Четыре корабля викингов, разграбив и спалив главный град угличей Пересечин, отягощенные обильной добычей двигались в Миклагард. Наблюдая за бурлящей у борта водой и проплывавшими мимо берегами, сын Брана погрузился в мрачные воспоминания.

Ярлу Эйнару, вполне удалось напасть на вильцев неожиданно. Вестфольдинги, прилагая все усилия, очень быстро спустились по реке к поселениям лутичей. И ранним утром, в предрассветном тумане их драккары, вышли к их столичному горду. Никто не успел предупредить лучан, о грозящей опасности. Пользуясь благоприятно складывающимися обстоятельствами, бесшумно вырезав стражу, викинги внезапно ворвались в Пересечин. Однако, несмотря на это, бой в городе оказался довольно жарким и длился почти полдня. Ведь теперь, северянам пришлось иметь дело не с плохо обученными и неважно вооруженными ополченцами, а в основном с умелыми дружинниками местного князя. Да и сами лютичи – недаром получили такое прозвище. Закалившись в постоянных схватках с кочевниками на степной украйне, свободолюбивые и непокорные ульцы, всегда были готовы дать отпор врагам.

Правда Асгейру, не довелось принять участие в сражении. Поскольку, тихо пристав к берегу неподалеку от града, хирдманны покидая свои корабли чтобы напасть на славян – на всякий случай, обязательно оставляли на каждом драккаре по два человека, сторожить и беречь их суда. Обычно, это были недужные или легкораненые воины. Либо, молодые дренги.

Опытные хольды, потребовали от молодняка, выделить одного из фелагов для охраны «Орла». Товарищи Асгейра, немного завидовавшие ему – решили лишить его удобного случая, обновить в крови свой новый меч. И не дать возможности, отличиться в настоящем сражении и насладиться правом победителя в захваченном селении (что подразумевало, насилие и пытки над беззащитными горожанами). Поэтому, молодому дренгу пришлось сидеть на корабле, в обществе маявшегося животом Грольфа. И только слышать и наблюдать со стороны – отзвуки битвы, дымы горящего Пересечина и крики несчастных женщин.

Впрочем, несмотря на полученную неплохую добычу, победа досталась скандинавам не без болезненных потерь. Лютичи дрались ожесточенно. Сорок три викинга погибли или впоследствии умерли от тяжелых ран. И среди них, оказался товарищ Асгейра Моди. Брошенная сзади сулица, пронзила его незащищенную кольчугой спину. Молодой воин, имел только кожаный доспех. Правда и железная рубаха – вряд ли уберегла бы парня, от пущенного с расстояния в несколько шагов острого копья. Бруни не находил себе места, горюя о смерти брата. Пытаясь унять душевную боль и отомстить, он долго пытал и мучил пленных улутичей. А когда вечером, мертвых викингов сожгли на погребальном костре – принес в жертву пятерых склавусов.

Кайдар, во главе десяти сотен всадников, двигался по степи на запад – к реке Варух, которую ромеи называют Борисфен, а тюрки Узу-лу. Солнце склонялось к закату. И уже вскоре, придется становиться на вечерний привал. Кундур, с гордостью обвел взглядом своих воинов – тысяча отлично обученных, отборных и прекрасно вооруженных бойцов на неутомимых конях. Придержав своего скакуна, он с полной грудью вдохнул, насыщенный запахами ковыля и влагой близлежащей реки пьянящий воздух равнины.

После того, как джавшигыр Худрун со своей железной сотней примчался из Куябы, принеся тревожные вести – готовившееся выступление хазарского войска на Самбатос против киевского бека, было отложено. Однако, шад Ханукка, позволил своему старшему сыну взять тысячу воинов и очистить западные торговые пути от тюрок и кабаров, очень оживившихся после побед русов. Необходимо