Например, приодеться. Турбин уже давно мечтал об элегантном лиловом костюме от «Хуго Босс». И даже заприметил похожий в витрине бутика.

Лиловый костюм ценой в двадцать с чем-то тысяч рублей ему вполне подошел и был тут же куплен. Но на сегодняшний раунд Владимир все-таки решил облачиться в «Армани». Стиль этого бренда показался ему более демократичным.

Но даже после удачного шоппинга часы все равно упрямо показывали какую-то чушь: только шесть с небольшим. И тогда Турбин решил их попросту заменить. На великолепный «Ролекс», о котором мечтал всю свою сознательную жизнь.

* * *

Ознакомившись с меню «Полярного медведя», Владимир по привычке загрустил. Эти суммы еще совсем недавно были для него заоблачными.

Но тут же одернул сам себя. Ведь он же не тот, прежний. Теперь он – солидный мужчина, который вызывает у публики уважение одним своим видом. Вернее, деньгами, вбуханными в надетые на него шмотки.

Но привычка привычкой, и Турбин все-таки прикинул, в какую сумму ему примерно обойдется заказ. И даже слегка огорчился, когда понял, что вышла она немаленькая.

Его спутница скромностью не отличалась, и заказала самые дорогие блюда, какие здесь только были.

«Ничего, рюмочку выпью – разойдусь», – с досадой подумал Турбин. И тут же добавил к заказу двойное виски «Джек Дэниэл».

Разойтись от выпитого все никак не удавалось, хотя спустя некоторое время Турбин повторил дозу. Но для полного счастья, для ощущения настоящего праздника ему все-таки чего-то не хватало.

Понять, чего именно, он оказался не в силах. Чувство неудовлетворения, появившееся у него внутри, можно было назвать своего рода капризом. Но избавиться от него он не мог – как ни старался.

«Наверное, я все-таки перетрудился, – думал Турбин, невнимательно слушая болтовню своей новой знакомой. – Или… что же тогда?»

А настроение все не улучшалось. Наоборот, раздражение всем происходящим у Турбина росло с каждой минутой. Ему не нравился вкус лосося, запах виски, выражение лица официанта, музыка, интерьер, наконец…

Спустя некоторое время, он уже жалел о том, что взял с собой Нину. Эта подруга была слишком для него вульгарна. Кокетство, якобы невинные вопросы – все выдавало в ней опытную женщину, иначе говоря, самку. Турбину нравился совершенно другой тип прекрасной половины человечества – молоденькие романтичные девушки.

Когда Владимир уже придумывал способ, как побыстрее избавиться от своей спутницы и свалить куда подальше, его мобильный вдруг зазвонил.

Голос был знакомый. Только сейчас Турбин вспомнил, что в это время как раз решаются важные для его предприятия дела.

– Проблему я ликвидировал, – услышал Владимир.

– Точно? Молодец. Надеюсь, все в порядке. Умыл руки?

– Все в порядке. Руки чисты. Никаких зацепок.

– А как же… наш приятель?

– Он не успел, – спокойно констатировал голос. – Мне удалось его опередить.

– Молодец! – улыбнулся Турбин. – Какие планы на завтра?

– Окончательно разобраться с этим другом. Чтобы он больше не стоял у нас на пути.

– Смотри, – покачал головой Владимир. – Это ведь не фички воробьям показывать.

– Я знаю. Не волнуйся.

В трубке раздались короткие гудки. Турбина всегда удивляла и даже иногда немного раздражала привычка этого его компаньона говорить исключительно короткими фразами.

Но теперь, услышав хорошие новости, Владимир резко повеселел. Он тут же стал развлекать скучающую даму разговорами и шутками, активно подливал ей вино и спустя пару минут пригласил на танец.

Веселье в клубе к тому времени было в самом разгаре, и Турбин со своей новой подругой быстро влились в него. И вскоре даже стали самыми заводными танцорами. Они отплясывали так, что ведущий вручил им в качестве приза бутылку шампанского.

И столик в углу, за которым сидела эта пара, стал центром вечера. Именно возле него танцевали стриптизерши, получая от Владимира щедрое вознаграждение. Именно к нему чаще всего подбегал гарсон, чтобы принять новый заказ. Да и остальные посетители клуба то и дело одобрительно поглядывали на этого зажигательного мужчину.

Турбин был польщен таким вниманием к своей персоне. Ведь он всегда любил хорошо погулять. И очень расстраивался, когда по причине отсутствия времени или денег «выйти в люди» у него подолгу не получалось.

* * *

Когда Слепой, наконец, собрался в отель, на часах было уже начало четвертого. Но спать по-прежнему не хотелось.

Официантка принесла ему счет. Даже на ее непроницаемом лице отразилась усталость. Глеб расплатился и вышел. В его честь приятным переливом прозвенели висевшие на двери колокольчики, на миг нарушив ночную тишину.

Сначала Сиверов хотел вызвать такси прямо сюда, но потом все же решил еще немного пройтись перед сном. Можно было еще раз взглянуть на этот город – такой безлюдный, лишенный своей обычной суеты.

Глеб шел вперед быстрым шагом, особо не разбирая дороги. На улице сильно похолодало, и вскоре он почувствовал, что промок. Минут через пятнадцать Слепой даже пожалел о том, что отважился на эту прогулку, ведь как-никак в гостинице было сухо и тепло.

Но места вокруг оказались безлюдными, и таксисты здесь явно были редкими птицами. Обшарпанные пятиэтажки, выстроившиеся по обе стороны небольшой улицы, напоминали о каких-нибудь не самых веселых местах Питера.

Впереди светилось яркое пятно – явно забегаловка не из приличных. С игральными автоматами, дешевым пивом и бездельниками внутри.

Конечно, можно было зайти сюда, чтобы согреться и выпить кофе, но… Чуть поразмыслив, Глеб вместо этого решил ускорить шаг. Дорогу осилит идущий!

Рядом с кафешкой стоял, переминаясь с ноги на ногу, какой-то долговязый парень. Слепой даже не взглянул в его сторону. И собирался было спокойно продолжить свой путь, если бы парень был чуть поскромнее.

– Эй, дружище, чего нос повесил? – спросил он у Глеба, дернув его за рукав.

– О вечном думаю, – криво улыбнулся тот. – Не мешай.

– Может, бабу хочешь? – безо всякой прелюдии вдруг предложил тот.

Глеб невозмутимо покачал головой. Он никогда не имел дела с проститутками. И не потому, что служба не позволяла. Как раз таки с такими женщинами им разрешалось и даже рекомендовалось встречаться, чтобы не было никакой зависимости: сделал дело и гуляй смело.

Просто… Сиверову все это было противно до глубины