случилось! Хорошо еще, что Боря предложил ее увезти. Мы ему чуть ли не руки готовы были целовать за это. Он ее, оказывается, хорошо знал. И сказал, что повезет женщину домой.

– К себе домой!

– Я этого тогда не знала.

Саша смотрел на Вику. Действительно не знала или притворяется? А вдруг Вика проследила, куда Борис увез Таню? Поняла, что привез он ее к себе, сделала соответствующие выводы, пришла к Борису да и зарезала его. Конечно, такая чудовищная жестокость мало вязалась с милым обликом Вики, но кто знает, самые жестокие убийцы в истории криминалистики зачастую обладали привлекательной внешностью и хорошими манерами, которые помогали им завлекать свои жертвы. Вдруг Вика приревновала? От ревности у нее запросто мог помутиться разум. К слову говоря, как и у Сани. Или даже у той же Тани в голове могло случиться временное помутнение, особенно если Борис как-то не так повел себя с ней.

И Саша оказался перед выбором. Логика и здравый смысл подсказывали ему, что нужно срочно мчаться в полицию и докладывать официальному следствию об этих трех подозреваемых. Но что-то иное властно требовало от него молчать об их участии в этом деле.

– Вика, а зачем Борису Захаровичу было желать смерти вашей пациентки?

– Смерти? Она что, умерла?

– Нет, не та, что молодая. А та, что приходила до нее, старая. Ты же понимаешь, таблетки подменила ей именно ты. Значит, и в ее смерти виновна тоже ты.

– Ой, да я же не знала ничего! Боря попросил у меня эти таблетки вытащить, чтобы посмотреть, что за лекарство она принимает. Сказал, что хочет их знакомому врачу показать. Потом еще сказал, что знает, пациентка какой-то очень дорогой препарат пьет. Он хочет его для нее купить, тоже своего рода доброе дело. Я же вам говорила, что Боря долг сыну этой женщины отрабатывал? Анализы оплатил. Мало ему показалось. Еще и таблетки для нее купить хотел за свой счет. Я для него коробочку с таблетками из сумочки пациентки вытащила, ему отдала. Он в аптеку сбегал и мне их спустя полчаса назад вернул.

– Те же самые?

– Внутрь я не заглядывала. По виду те же самые.

– А как они выглядели?

– Коробочка. В ней белая пластиковая баночка с крышечкой. Крышечку снимаешь, внутри таблетки.

То есть таблетки ничего не стоило подменить. Старые, безвредные или даже отчасти полезные, высыпать, а новые, смертельно опасные, засыпать. И после этого Борису Захаровичу оставалось только ждать, когда мать Сани выпьет то, что для нее являлось ядом.

Именно такого ответа сыщик и ожидал. Теперь ему все было более или менее ясно. Борис Захарович хотел избавиться от несчастной, и ему это удалось. Но вот зачем? Что послужило причиной, чтобы такой человек, как Захарыч, пошел на убийство? Насколько Саша успел изучить характер этого человека, такая причина могла быть только одна – деньги!

Жажда наживы могла подтолкнуть Захарыча на свершение еще и не такого злодеяния.

Деньги! Корень зла именно в них. Чего-то Захарыч с Саней не поделили. Саня упоминал, что и у его отца с Захарычем были какие-то общие дела. А какие именно, не сказал. Вот и получается, что надо тряхнуть Саню, да не по-детски.

«Либо он говорит мне всю правду, либо я иду в полицию!»

Саша твердо решил, что донесет на приятеля, если тот вздумает увиливать и выкручиваться. Увы, словно предчувствуя, что вечером ему предстоит сделать серьезный выбор, Саня весь день был неуловим. И добраться до свидетеля Саша сумел лишь под вечер, когда вся их компания собачников начала вылезать на улицу. Собаки они ведь такие, хочешь или не хочешь, а выйти со своим питомцем вечером хозяин обязан. Вот и Саня не стал исключением. Появился вместе с Афродитой и был немедленно атакован Сашей.

Припертый буквально к стенке, Саня был вынужден сдать свои позиции.

– Хорошо, я все тебе расскажу, – сказал он, когда они вдвоем отошли в сторону. – Только пообещай, что ты не выдашь меня Тане.

– Что еще за тайны Мадридского двора? – рассердился на него Саша. – Ты разве не понимаешь? Дело очень серьезное. Убит человек. Даже два человека. И у следствия есть все основания, чтобы обвинить тебя в убийстве Захарыча!

– Какие?

– Мотив! Возможность!

– Ты забыл орудие убийства. Его у меня нет.

– Поищут и найдут, – пообещал ему Саша. – Мы с тобой оба знаем, как погиб Захарыч. Ему перерезали горло. Сделали это ножом. А найти среди твоих кухонных ножей инструмент с лезвием, подходящим по форме и размеру, для полиции дело плевое. И даже если не найдут, а просто узнают, что отравил твою мать именно Захарыч, вопросы к тебе возникнут в огромном количестве. А уж когда выяснится, что ты и на месте преступления побывал…

– Я там был уже после убийства! После, а не во время!

– Это ты еще попотеешь, чтобы доказать. В общем, неприятности я тебе гарантирую. Чтобы ты там ни натворил, неудовольствие твоей жены и рядом не стояло по сравнению с тюремной камерой, в которой ты окажешься, если вздумаешь финтить и дальше!

– Сразу видно, что ты не женат.

– Саня, прекращай!

– Какой ты строгий!

Но напрасно Саня пытался перевести все в шутку. Саша не был намерен шутить с ним. Убедившись, что развеселить и отвлечь Сашу ему не удастся, приятель принялся снова вздыхать и плакаться.

– Я бы давным-давно тебе все рассказал, но боялся, что ты мне не поверишь, – заканючил он. – История такая удивительная, что, если бы мне самому кто-нибудь другой рассказал, я бы этому человеку просто не поверил.

– А ты попытайся.

И Саня начал рассказывать. Саша выслушал все очень внимательно. И чем дольше слушал, тем сильней выпучивались у него глаза.

– Это Игра, – рассказывал ему Саня. – И мне предложили принять в ней участие. Кто предложил? Скрывать мне нечего, наш Борис Захарович и предложил. Я и раньше знал его. И по старым друзьям отца, и еще кое по каким делам. Доверия особенного у меня к нему никогда не было, но тут я подумал, почему бы и не рискнуть. Тем более что вложений Игра не требовала никаких, а выхлоп в итоге мог составить очень приличную сумму. Хочешь знать сколько? Миллион! Да, да! Целый миллион, и еще не наших рубликов, а самых что ни на есть настоящих евриков. Представляешь? И главное, делать ничего особенного не надо было. Ходи себе, ищи ключи. Подсказки разные получаешь и ищешь. Конечно, голову поломать иной раз маленько приходилось, чтобы подсказки эти расшифровать, но