Мы не только закончили ссориться, но, видимо, и разговаривать.

– Так куда ты хочешь поехать?

– Обратно на вечеринку.

Он сердито смотрит на меня, и я говорю:

– Мне нужно сказать Лизе, где я. Я собиралась поехать домой вместе с ней и не хочу, чтобы она волновалась.

Я не сообщаю, что хочу увидеть Дэнни, хочу поцеловать его, может, даже хочу заняться этим с Дэнни. Я не готова к окончанию этой ночи. Почему я позволила Филиппу оттащить меня к машине? О чем я думала?

– Я уже сказал Лизе, что отвезу тебя домой.

Подождите-ка. Как он это сделал? Мы не говорили ей, а драка произошла мгновенно, выходит, он… все спланировал.

Он не просто придурок.

Он предусмотрительный придурок.

– До начала драки? – с вызовом спрашиваю я.

– Да.

– Так ты это спланировал?

– Ну, давай просто скажем, что я достаточно умен, чтобы предугадать дальнейшее развитие событий. Так куда едем?

Я правда не знаю, что делать. Знаю лишь, что не доставлю ему удовольствия отвезти меня домой. Возможно, вечеринка закончится, и все поедут в город.

– Давай поедем на заправку. Я голодна.

– Здорово, – Филипп довольно улыбается. – Мне в любом случае нужно заправиться.

– Ты все можешь обернуть в свою пользу, – бормочу я себе под нос.

Конечно, он меня слышит.

– Что это должно значить?

– О, не знаю, мистер Спонтанность.

Филипп снова сердится и косится на меня.

– Ну, я был почти что спонтанным сегодня вечером. Я почти вытащил тебя с вечеринки до начала драки, но решил дать шанс. Это явно стало ошибкой.

Мы остановились у заправки. Филипп выпрыгивает из машины и начинает заправлять ее, а потом забирается обратно. Я смотрю на парковку, расположенную между «Заправкой» и боулингом, но, к сожалению, никого рядом нет.

Черт. Что теперь?

Я должна бы проголодаться. Вот почему я захотела сюда приехать, но мысль о еде кажется не слишком привлекательной.

Наверное, я расстроена сильнее, чем думала.

– Мне казалось, что ты голодна, – огрызается Филипп.

Видимо, он знает, что я врала.

– Что сказать? Из-за тебя я потеряла аппетит.

Видишь? Это твоя вина. Ты не идеален.

Придурок.

– Понятно, – он ухмыляется.

Ухмылка – последняя капля, поэтому я говорю все, что о нем думаю:

– Филипп, ты не можешь делать что-то просто потому, что это приятно? Почему тебе нужно обдумывать и анализировать каждую ситуацию?

– Что? Ты хочешь, чтобы я скорее был похож на тебя и ничего не продумывал? На вечеринке ты влипла в неприятности, и прекрасно это понимаешь.

– Может, я этого хотела, Филипп.

– Ну, знаешь… Ладно бы так, но тебе надо было еще и Дэнни в это втянуть!

– Я втянула Дэнни?! – Этот парень жестко играет.

Отлично.

– Да, я втянула в это Дэнни, пока он кричал и бился, подтащила прямо к моим губам и заставила поцеловать себя. Много-много раз.

Не знаю, почему это должно расстроить Филиппа. Я же знаю, что не нравлюсь ему. Но я также знаю, что что-то в моих отношениях с Дэнни его раздражает.

Ну вот.

– Кроме того, этот беспорядок – не моя вина. А Джейка. Он все это начал. – Я качаю головой, глядя на Филиппа. – И Дэнни большой мальчик. Я ничего не могу заставить его сделать.

– О, ты бы удивилась, что ты можешь заставить Дэнни сделать, – говорит Филипп, словно я какая-то проститутка.

– Филипп, он поцеловал меня. Не наоборот. Конечно, Дэнни, может, это и сделал, потому что пожалел меня, но никто, тем более я, не заставлял его. – Я замолкаю и внимательно смотрю на Филиппа, пытаясь оценить его реакцию. – И что такого, если мы с Дэнни будем вместе?

Кажется, Филипп в отчаянии. Он качает головой, не веря своим ушам, и смеется.

– Вы бы убили друг друга, это в первую очередь, потому что вы бы постоянно ссорились. Это никогда бы не сработало. И вы испортили бы дружбу.

– Ну, по крайней мере нам с Дэнни многое не безразлично, раз мы готовы ссориться из-за этого. Это также означает, что в нас есть страсть и что-то для нас важно. Знаешь, Филипп, иметь чувства – не так уж плохо.

Филипп не отвечает.

Поэтому я продолжаю:

– А знаешь что? Я сдаюсь. Ты только и делаешь, что заставляешь меня чувствовать себя плохо, потому что я не такая идеальная, как ты. С меня хватит, и я не уверена, что хочу быть твоим другом. Отвези меня домой. – И, хмыкнув, я сердито скрещиваю руки на груди.

– Мне казалось, что ты не хочешь домой? – говорит Филипп голосом маленького нахального мальчика.

У меня нет времени ответчать этому придурку, потому что у него звонит телефон.

Может, это Дэнни?

Он вздыхает, смотрит на телефон, видит номер на экране и шепчет:

– Это папа, – а потом нажимает «Ответить». – Привет, пап.

Я слышу лишь его реплики.

– Да, так. Она сейчас со мной в машине. – Он сердито смотрит на меня. – Я собирался отвезти ее домой.

Он снова смотрит на меня как наглый мальчишка, а затем выражение его лица меняется, и он бледнеет. Я смотрю, как его глаза вываливаются, словно он услышал о вторжении инопланетян или о чем-то таком же невероятном.

– Эм-м-м… Ладно.

Он смотрит на меня искоса и вздыхает.

– Мы приедем как можно быстрее, папа.

Я спрашиваю:

– Что? Что случилось? – Я волнуюсь, ведь что бы там его папа ни сказал, это не было похоже на хорошие новости. Вдруг это террористическая атака или нечто настолько же ужасное?

Филипп глубоко вздыхает, словно ему нужно сказать мне что-то очень плохое.

– Твои родители попали в серьезную аварию, – выдыхает он. – За их жизнь борются в университетской больнице. Мои родители ехали за ними следом, когда это произошло. Они встретятся с нами там.

– Что?!

Филипп вылетает из машины и выдергивает заправочный шланг. Мы быстро выезжаем с заправки. Он несется на огромной скорости по виадуку, ведущему из города.

Я смотрю на спидометр и затем на Филиппа, словно спрашивая: «Что ты творишь?»

Филипп никогда не гонит.

Читая мои мысли, он отвечает:

– Знаю, что мы едем слишком быстро, но папа велел торопиться.

Это не хорошо, да? Кажется, словно мир выскальзывает из-под ног, к тому же Филипп на меня злится. Это нормально. Я тоже злюсь на него. Но в то же время я рада, что он рядом. Меня это пугает.