Но не все. Пока одни из нападавших отволакивали раненых к автомобилям, тот, которого только что отшвырнул Леон, потянулся за пояс. Ярослав знал это движение — отработанное, быстрое движение того, кто привык доставать пистолет и стрелять. Значит, оружие все-таки было, просто они старались избегать лишнего шума, а теперь готовы были добиться своего любой ценой.

Мужчина достал пистолет и попытался прицелиться, но не в Леона, ударившего его. Нет, для него по-прежнему важна была только девушка! И с такого расстояния он мог бы попасть, тут промахнуться сложнее, однако Ярослав не позволил ему выстрелить.

Пребывание в армии не было самой продуктивной порой его жизни, и все же кое-чему оно его научило. Эти навыки Ярослав сохранил и даже составил, исключительно от скуки, свой собственный рейтинг полезности. Одно из первых мест там принадлежало умению бросать нож.

Стрелять он тоже умел, у него была лицензия на оружие. Однако пистолет — это рискованно, опасно, шумно, опять же, и вызывает слишком много вопросов. То ли дело нож, который можно скрыть и который в умелых руках так же эффективен.

Теперь нож сорвался с руки Ярослава, как когда-то, много лет назад, на тренировках, когда он учился попадать в криво нарисованную мишень на бревне. Тогда он промахивался, теперь — нет, никогда, и нож засел в плече незнакомца, заставив того выпустить пистолет.

И вот тут девушка сделала то, чем окончательно шокировала Ярослава. Когда незнакомец снова потянулся за пистолетом, она подскочила к нему, уверенно вырвала нож из раны и полоснула по руке. Она действовала не из злости — она была слишком спокойна для этого. Кем бы она ни работала, эта девица научилась принимать решения так же быстро, как Ярослав и Леон.

Нападавшие поняли, что это провал. Они кое-как растащили раненых по машинам, два двигателя взревели почти одновременно, и автомобили рванулись со двора, как перепуганные звери.

Девушка проводила их задумчивым взглядом, потом повернулась к Леону.

— Ты как?

— Жив и не тронут, — отозвался он, пытаясь отдышаться. — Ты?

— Тоже, но могла бы поймать пулю головой или дорогими моему сердцу частями туловища, если бы не твой друг.

Она посмотрела на Ярослава, улыбнулась ему так легко и непринужденно, будто они только что случайно пересеклись в кафе, и протянула для рукопожатия окровавленную левую руку.

— Привет еще раз, а то нас отвлекали, слово сказать не давали. Меня Анна зовут. Приятно познакомиться.

Она делала вид, что ничего не случилось, и этого Леон просто не мог принять. Он таким равнодушием не отличался: он был в ужасе после того, что произошло вчера. Причем за себя он не боялся, он прекрасно знал, что ему ничего не сделают. У него просто отнимали время, а вот ее пытались похитить, а потом и убить. Он все видел, но ничему не мог помешать, и это наполняло его душу бессильным страхом. Ему не хотелось думать, что произошло бы, если бы рядом случайно не оказался Ярослав.

А она что же? Отряхнулась и пошла дальше, будто и не было ничего!

Он еще думал, что это шок. Вечером у них не было времени поговорить, Анне нужно было срочно возвращаться в квартиру Мещерского. Но Леон ожидал, что при следующей встрече она удосужится хоть что-то объяснить.

Он этих людей не знал, Ярик — тоже, следовательно, они были связаны с ней. То, что они пытались ее похитить, лишь подтверждало его теорию. Это были не какие-то мелкие уголовники, все они умели драться, приехали на дорогих машинах, у них было оружие! Однако Анна делала вид, что это так, мелочи. Вроде как в толпе кто-то случайно толкнул: неприятно, и все же не смертельно.

Вот только Леон не собирался подыгрывать ей в этом. Он свернул в сторону от нужной им дороги и остановился на ближайшей парковке. Анна бросила на него удивленный взгляд:

— Ну и как это понимать?

— Этот вопрос я и собирался задать тебе, — указал Леон. — Вчера тебя чуть не увезли непонятно куда какие-то гориллы! А ты познакомилась с Ярославом и упорхнула, предоставив нам замечательную возможность разбираться с полицией.

— Да, так и было, — с невозмутимым видом подтвердила Анна. — Кстати, Ярик классный, мне он нравится куда больше, чем Дима. Жалко, что братьев не выбирают, да?

— Не в этом дело!

— Полиция, конечно же, ничего не знает?

Полиция как раз могла стать проблемой, если бы не его связи из прошлого — и нынешние связи Димы. Но даже их было недостаточно, чтобы отыскать нападавших: номеров на машинах не было, их предусмотрительно скрутили, да и по пистолету, оставшемуся на месте нападения, не было данных. Та восьмерка появилась из ниоткуда и исчезла в никуда, а хуже всего то, что они в любой момент могли напасть снова.

Все это Леон попытался объяснить Анне — но ничего не добился.

— Они могут напасть, да, хотя вряд ли, — пожала плечами она. — Тот, который пытался в меня стрелять, скорее всего, был главным, а ему нехило досталось: два ножевых.

— Так ты знаешь, кто это был, или нет?

— Не знаю, но догадываюсь.

— А мне скажешь?

— Нет.

Он понятия не имел, на сколько хватит его терпения. Хуже всего было то, что он не мог бросить ее — даже если бы захотел, не сумел бы. А она словно нарочно пыталась себе навредить!

— Это ведь связано с делом Яна Мещерского, да?

— Я не знаю, мне эти люди тоже не представились, — вздохнула Анна. — Но подозреваю, что — да, скорее всего, мое наследство кому-то покоя не дает. Поехали, нас ведь ждут.

— Дима подождет, труп тоже никуда не денется.

Они ехали в морг, потому что сегодня у них была последняя возможность осмотреть труп Марии Гордейчик — несчастную ожидало захоронение. И Анна хотела следовать этому плану так, будто все остальное не имеет значения. Но что если на нее снова нападут, когда его не будет рядом? Леону нужно было знать правду, чтобы обеспечить ее безопасность.

— Это Сирягины? — допытывался он. — Это с ними связано? Других наследников ведь нет!

— Отстань, а? — грустно попросила Анна.

— Не могу, и ты знаешь, почему.

— Я знаю, что ты можешь.

— Это они убили Яна?

— Нет. То, что произошло с Яном, на моей совести.

— Как это понимать?

— Как хочешь, так и понимай. Мы ведь об этом уже говорили.

— Я помню, что ты просила доверять тебе, — кивнул Леон. — Но это было до того, как стадо быков пыталось тебя похитить!

— Ничего не изменилось.

— Да неужели?

Она наконец посмотрела на него, уверенно, и это не был тот ничего не значащий взгляд, которым она обманывала других. Она просто пыталась показать ему, что не отступит, она делает то, что должна.