с Виктором и Леной. И кстати, Юля была Лениной подругой.

Я напрягся и почесал переносицу. Похоже, появилась настоящая зацепка.

– Валерка, ты гений сыска. После школы обязательно поступай в Школу Милиции… И продолжай следить за Виктором. Чувствую, дело очень серьезное…

Когда я брел домой, меня вдруг озарила мысль. Эта пропавшая девочка Юля была подругой Лены. Наверняка брат решил провести независимое расследование и накопал что-то серьезное, за что Витю и Лену попросту решили убить… Оставалось узнать только одно: зачем брат ходил к директору завода Мохову и пробыл там даже меньше пяти минут?

Может нужно и начинать распутывать этот загадочный клубок с директора завода Мохова…Эх, Витька, Витька, ну почему ты молчишь как партизан?

Утром меня разбудил отец. Дома больше никого не было, мама уже ушла на работу, а Витя в институт.

– Серега, – широко улыбнулся папа,– как и обещал, достал я тебе путевку в «Орленок». Мама к девяти вернется – пойдете медицинскую комиссию проходить.

– Да я и сам могу…

– Сам! – передразнил отец,– что-то ты, парень, слишком рано самостоятельным стал. Не забывай, тебе всего двенадцать.

Я насупился, медленно одевая штаны.

Отец внимательно взглянул на меня и неожиданно помрачнел.

– Сергей, а что прошлой ночью произошло?

– А что?

– Тебя мама на кухне застала. На столе стояла рюмка водки и огурец.

– А… так я в перекидном календаре вычитал, что полезно рот чуть разбавленной водкой полоскать от стоматита.

– У тебя что, стоматит?

– Иногда кровоточат десна. Вот и решил попробовать.

– А почему ночью?

– Да все равно как-то не спалось,– пожал я плечами.

– Ладно…– задумался отец.– Будете проходить комиссию и заглянете к стоматологу. Наверняка он что-нибудь выпишет.

Папа нежно потрепал меня за вихры:

– Ладно, Сережка, побежал я на службу…

Как только он ушел, я умылся и поставил чайник на плиту.

Черт возьми! Я же хотел сегодня проследить за директором завода Моховым, а теперь придется часов до двух проторчать в городской поликлинике. Совсем забыл, что перед пионерлагерем нужно проходить обязательное медицинское обследование. Зато есть и плюс. Сегодня я увижу окулиста Кузнецова и узнаю, что он решил насчет пропавшей коллекции. Но не успел я допить чай, как в коридоре раздался настойчивый телефонный звонок.

– Колчин, доброе утро! – послышался в трубке немного хриплый голос Нины Кузнецовой.– Не разбудила?

– Ты же знаешь, Кузнецова, что я всегда с шести уже на ногах.

– Дядя Слава хочет с тобой встретится. Сказал очень срочно!

Ага! Клюнул все же карась на приманку…

– Он сегодня на приеме в поликлинике?

–Да.

– Вот и отлично. Значит мы сегодня увидимся. Я медкомиссию в пионерлагерь прохожу.

– Взяли все же взяли путевку?

Мне показалось, что голос у Нины немного потеплел.

– Конечно. Кто же будет охранять красавицу Кузнецову от пионеров-хулиганов?

Нина рассмеялась и бросила трубку.

Городская поликлиника находилась недалеко от Дворца Культуры

« Юность». Здесь же рядом ГУВД. Иногда хмурые сотрудники патрульно-постовой службы после дискотеки разводил молодежь: одних в травматологию, а других в отделение, в вонючий «обезьянник». К счастью, мне ни разу не довелось побывать ни в одном из этих местечек.

По дороге в поликлинику я убедил маму, что врачей пройду сам, но поскольку она все равно отпросилась с работы, то осталась ждать меня внизу, в регистратуре. Там работала ее одноклассница Рая Синицына.

Конечно, первым делом, я направился к окулисту Кузнецову. Он даже обрадовался, когда увидел меня и сразу кивнул худенькой медсестре:

– Настя, сходи посмотри, буфет открылся…

Девушка кивнула и быстро вышла из кабинета.

Доктор внимательно посмотрел на меня и мельком на медицинскую карточку:

– Что же вы, молодой человек, такой юный, а уже с криминалом подвязываетесь?

– Я не подвязываюсь с криминалом. Просто случайно узнал, кто взял вашу вещь и готов вернуть. А прошу за это всего лишь небольшую услугу.

– А ты знаешь, мой юный друг, что для человека этот диагноз будет как «волчий» билет? Ему же никогда в жизни водительские права больше не дадут?

– Знаю.

Окулист пролистал мою карточку и не поднимая глаз, тихо сказал:

– Я согласен на твое условие, если ты вернешь все до единой монетки.

– Вечером я приду к вам с коллекцией. Но, в свою очередь, тоже хочу подстраховаться.

Кузнецов с любопытством посмотрел на меня.

– Вы напишете расписку, что за возврат коллекции согласились оказать услугу и сделать фальшивый диагноз.

Доктор от неожиданности закашлял:

– Ты меня совсем за дурака держишь? Это же готовая уголовная статья!

– Нет. Это просто страховка, чтобы вы меня не обманули. Придется доверится мне на слово. После постановки липового диагноза я приду к вам и верну вашу расписку. А вы можете ее сразу порвать.

– Какой хитрый сукин сын…– удивился окулист.

– Пишите расписку, товарищ доктор. И не забудьте имя водителя, которому нужно поставить диагноз «дальтонизм». Анатолий Иванович Комаров, 1952 года рождения. Комиссия у него в июне.

– Помню-помню такого,– кивнул окулист.– Принесешь коллекцию и получишь расписку.

Я улыбнулся и уже собрался выходить из кабинета, но Кузнецов ласково улыбнулся:

– Подожди, Колчин. Раз уж ты пришел, давай заодно и твое зрение проверим…

Медицинскую комиссию я прошел довольно быстро, всего за два часа. Оставалось только дождаться завтрашних лабораторных исследований на кровь и яйцеглист. Результаты обещали выдать с утра. Вместо хирурга справку мне подписала пожилая полненькая медсестра, а сам доктор, как оказалось, на пару часов отлучился.

Я сказал маме, что нужно еще сходить по делам в школу, и убедившись, что она ушла домой, снова вернулся в поликлинику, чтобы дождаться хирурга. На первом этаже, недалеко от центрального входа, висела Доска Почета. Молодой черноусый доктор Мостовой сразу выделялся среди среднестатистических советских лиц. У него оказалось породистое лицо молодого дерзкого буржуа, с большими карими глазами, бровями на взлет