Кастрат, который на деле оказался Кадиковым Юрием Петровичем по кличке Кадык, действительно входил в состав банды некоего Паду. Утверждать, что это его настоящее имя, не может. Состав банды оказался немного больше. Пять боевых групп по три человека, итого пятнадцать. Здесь на постоянной основе жили восемь боевиков. В основном чеченцы и находящиеся в розыске преступники. Все попали в банду разными путями. Кого-то попросту заманили деньгами, кто-то приехал специально из Чечни, были и подставленные. Журналистка и двое ее помощников живы. Для чего они нужны Паду, неизвестно. Но журналистке сделали послабление, потому что она согласилась выполнить условия Паду. Какие, Кадык не знает. Сам он, в компании с неким Мирзо и Акболатом Эксиевым, накануне убили журналистку Веселову. Дальше он замолчал и стал скрипеть зубами.

– Куда они могли поехать? – почти по складам спросил Антон.

– Не знаю, – растягивая слова, простонал Кадиков. – Мы жили по разным адресам, каждый отдельно… Я даже не знал, где устроились два других члена звена…

Он потерял сознание.

Паду сидел в глубоком, удобном кресле и отрешенно смотрел в окно. Со стороны могло показаться, что его занимает, как работают на крыше строящегося напротив дома кровельщики. Однако голова чеченца была занята совершенно другими проблемами. Казненного Кадыка он заменил Лесником и тут же поставил Зелмаху сразу две новых задачи. Первая не очень трудная. Это – организация беспорядков у посольства Грузии. Вторая же требовала больших усилий. Нужно было создать иллюзию, будто в Москве, в тесном сотрудничестве с российскими спецслужбами, работают представители грузинской оппозиции, которая имеет своей целью силовой захват власти у себя на родине. Якобы они разрабатывают планы, тайно печатают литературу, решают вопросы финансирования и готовят военных инструкторов. Ему передали список адресов и фамилий проживающих в Москве грузин, которых можно было использовать для этих целей. Все эти люди были простыми работягами и не имели влиятельных родственников. Паду размышлял, не слишком ли он загрузил работой тройку Зелмаха. Другие были глубоко законспирированы и ждали своего часа. Они терпеливо трудились на стройках, мели улицы, работали в автосервисах. Пока Паду не знал, для чего нужно готовить и содержать такое количество моджахедов. До сих пор основной их задачей было научиться осуществлять диверсии в отношении хорошо охраняемых лиц. Амирхан говорил, что человека, которого надо будет уничтожить, можно достать только на пути следования, и перемещается он на нескольких машинах. Паду не исключал, что это может быть даже президент России. С этой целью на территории оставленного ракетчиками военного городка по субботам и воскресеньям, когда прикидывающиеся тружениками террористы были свободны, проводились тренировки. Они преследовали цель научить боевиков вести прицельный огонь из гранатометов и стрелкового оружия по двигающимся автомобилям в условиях города, после чего быстро оставлять позиции и уходить с места проведения акции. Треть боевиков хорошо справлялась с задачей. Они пережили две войны, обороняли Грозный. Но большая часть людей из отряда еще были далеки от совершенства. Это были в основном совсем молодые чеченцы, которые во времена активных боевых действий в Чечне еще ходили под стол пешком.

После неудачно проведенных тренировок Паду не мог уснуть до утра. Душу рвала ярость, жажда мести, тоска по потеряным братьям. Что ни говори, а русские при помощи предателей практически истребили хороших воинов. Для подготовки новых требовалось время, которого катастрофически не хватало. Тяжело было сочетать обучение и конспирацию. Паду придумывал самые оригинальные способы улучшения качества занятий и тренировок. Материально поощрял отличившихся, строго наказывал нерадивых, но дела все равно продвигались плохо. Тогда он решился на отчаянный шаг. Чтобы максимально приблизить условия к реальным, приказал пригнать несколько автомобилей. Уже на следующий день на полигоне появились старенькая «Волга» и «Москвич».

Первыми, кого усадили за руль превращенных в мишени машин, были чеченцы. Этих людей специально отыскали в огромном мегаполисе, чтобы свести с ними счеты. Все они или их родственники во время войны продались неверным. Потом, когда этих людей не стало, специальная группа вылавливала на вокзалах бомжей, приехавших в Москву гастарбайтеров и под разными предлогами заманивала эту братию в ловушку. В основном завлекали быстрыми и большими деньгами. Некоторое время людей держали в специально подготовленном строении на оставленном людьми хуторе. Били, поили водкой, кололи наркотики. Потом ставили условие: сможете прорваться на двух машинах за пределы контрольно-пропускного пункта по дороге длиной в один километр – свободны. На пути следования организовывали засады. Причем Паду постоянно импровизировал, ища наиболее подходящий вариант с учетом дальности, навыков в стрельбе, морально-психологических качеств каждого боевика. Некоторым удавалось проехать по «огненному пути», но Паду попросту ловил таких на выезде. Иначе и быть не могло. Машины останавливались через несколько сот метров. В баки заливали всего-то по литру бензина. Уцелевшие после первого заезда продлевали себе жизнь на неделю, а то и на месяц. Был один молдаванин, который сумел выжить после пяти обстрелов. Он был весь изранен осколками, обожжен, но все равно цеплялся за жизнь, давая согласие на участие в очередных игрищах со смертью.

Были в распоряжении Паду и две женщины, Хеда и Айша. Они были готовы умереть во имя ислама. Им отводилась роль смертниц. Паду планировал поставить их с двух сторон дороги, по которой будет ехать кортеж. После обстрела, если машины все же уцелеют, то наверняка лишь увеличат скорость и продолжат движение по заданному маршруту. Он специально выберет такое место, где нельзя будет повернуть на другую дорогу или развернуться. Живые мины с шестнадцатью килограммами пластита должны броситься под колеса. Никто, кроме женщин, умирать не собирался. Целый автопарк легковых автомобилей уже был подготовлен для того, чтобы отступить и затеряться в мегаполисе. Паду получил подробные инструкции от своих братьев, живущих в Англии. Они рекомендовали организовать подробное изучение района предстоящих действий, определить расположение ближайших УВД, проездов, станций метро. По всем расчетам, чтобы уйти одному звену, необходимо как минимум два транспортных средства, которые нужно будет разместить в определенных местах. Проблем с квартирами, где можно отсидеться, не было. Но со временем у Паду появились несколько другие планы. Амирхан проболтался, что сумма вознаграждения участникам предстоящей операции составит три с половиной миллиона евро. Чем меньше боевиков останется живыми, тем больше упадет в его карман. Поэтому вопрос, как группе покинуть место акции, Паду теперь занимал меньше всего. Он лишь имитировал работу в этом направлении. Осталось узнать, кто все-таки является целью. Паду и впрямь не исключал, что такие средства могут быть выделены для организации покушения на президента России. Однако его смущало то, что скоро выборы. Зачем убивать президента, если к концу подходит срок его полномочий?

От размышлений Паду отвлек Амирхан. Он бесшумно вошел в гостиную, Паду сидел к нему спиной, однако чутье у старого воина было, как у волка. Паду чувствовал приближение человека кожей. Не зря его назначили непосредственным руководителем акции. Для приличия Паду встал и повернулся к куратору. Амирхан сделал жест рукой, недвусмысленно давая понять, чтобы Паду не усердствовал, и опустился в кресло напротив. Слева располагался камин. На улице было еще тепло как летом, поэтому дрова там не горели. Куратор был в строгом сером костюме без галстука. Взгляд усталый. Его можно было понять, он сейчас сильно рискует, укрывая в своем доме, кроме моджахедов, еще и похищенных телевизионщиков. Но Паду к нему не напрашивался. В окрестностях Москвы и в самой столице было много заранее снятых квартир со всем необходимым. Однако Амирхан решил, что раскатывать по дорогам с оружием и пленниками опасно, приказав направляться к нему.