уже будет по-другому, и это отстой. Но, с другой стороны, не в этом ли суть? Новое начало, и все такое…

Повисает тишина. Клэр молча смотрит на доски террасы, понимая, что он прав. Пришло время двигаться дальше, и чем больше они будут хотеть, чтобы все было не так, тем сложнее им будет попрощаться.

– И все же хреново, что вы все уезжаете, – говорит Скотти. – Серьезно. Хуже не придумаешь. Ненавижу вас из-за этого.

Клэр поднимает свою кружку.

– Мы тоже будем скучать по тебе, – говорит она, когда все повторяют ее жест.

– Ура! – говорит Эйден. – За нас!

– За нас! – отзывается Стелла.

– Но больше всего за меня, – разрушая момент, произносит Скотти и, когда все сердито таращатся на него, пожимает плечами. – Ну а что? Я же остаюсь тут один. Думаю, вы все согласитесь, что именно меня нужно подбодрить больше всех.

Стелла скрещивает ноги, потом ставит их прямо и с улыбкой разглядывает его лицо:

– Твоих родителей удар хватит, когда они увидят тебя завтра.

– Я просто скажу им, что это твоих рук дело, – отшучивается Скотти, и она закатывает глаза.

– Да ладно, не может быть, что они станут беситься больше, чем в тот раз, когда мы украли сигары твоего папы, – говорит Эйден. – Помните? Мы курили их прямо тут…

– А потом забыли занести то, что осталось, в дом, и… Какой же был скандал! – вспоминает Клэр. – Они были просто вне себя!

– Это точно, папа был в бешенстве тогда, – говорит Скотти. – Хотя и в тот раз все было не так плохо, как когда мы с Эйденом оставили открытым люк в крыше машины.

– Что, пошел дождь? – спрашивает Стелла, но Скотти качает головой:

– Снег.

– Какого черта вам понадобилось оставлять открытым люк в машине?

– Потому что, – отвечает Эйден, и его глаза весело поблескивают, – Скотти хотел ловить языком снежинки, пока мы едем.

И тут истории начинают литься одна за другой, прерываемые смехом и поддразниваниями. В ночном небе ярко светят звезды, убегают минуты, а компания продолжает обмениваться воспоминаниями и борется со сном, надеясь, что завтра утром они не будут клевать носом.

Через какое-то время снова повисает тишина. Кофе выпит, кружки пусты. Стелла с трудом поднимается со стула и зевает.

– Думаю, мне нужен еще кофеин, – говорит она, потягиваясь, и Клэр вызывается помочь.

Они уходят на кухню. Стелла выливает остатки холодного кофе в раковину, а потом достает с полки жестяную банку. Она двигается без суеты, с легкостью ориентируется во всех этих шкафчиках и ящиках, и Клэр понимает, что подруга проводила здесь довольно много времени.

– Так ты как, в порядке? – спрашивает Стелла, взяв фильтр.

Клэр пожимает плечами:

– Немного устала, но думаю, кофе поможет.

– Нет, я имела в виду Эйдена.

– По-моему, ты не хотела больше ничего слушать про это.

Стелла оборачивается на нее с раздраженным видом:

– Конечно, хочу. Просто до этого я была расстроена. Наговорила тебе всякого. А ты мне. Но мы еще не скоро увидимся, и я не хочу прощаться вот так. Ты в порядке?

– Не знаю, – отвечает Клэр, прислоняясь к тумбочке. – А как я выгляжу?

– Если не обращать внимания на синяк?

Клэр прижимает палец к щеке и морщится:

– Забыла про него.

– Что ж, Эйдена будет не так легко забыть.

– Думаю, это все-таки Скотти ударил меня.

– Тогда и его забыть будет не так легко, – говорит Стелла, нажимая кнопку на кофеварке, и поворачивается к подруге: – Мне точно.

– А надо ли? – спрашивает Клэр. – Я имею в виду, ты же можешь просто…

– Посмотреть, как пойдет? – с усмешкой отвечает Стелла. – Да ладно тебе! И это мне говорит девчонка, устроившая целый квест, чтобы решить судьбу своих отношений?

– Это был не квест. Почему все это так называют?

– Да плевать сто раз! Смысл в том, что… тебе нужен был ответ, поскольку завтра ты уезжаешь. – Стелла смотрит на наручные часы. – Сегодня. Сегодня ты уезжаешь. И я тоже.

– Да, но если он и правда тебе очень нравится…

– Брось, Клэр! – Стелла вытирает руки о полотенце. – Ты только послушай себя! Почему в нашем случае должно быть по-другому? Вы с Эйденом были вместе целую вечность! А у нас просто летний роман. И ему суждено закончиться.

– А ты хочешь, чтобы он закончился?

Стелла запрокидывает голову и смотрит на потолок.

– Не уверена. Но знаешь, кроме «остаться вместе» и «расстаться», есть еще другие варианты. Не все на свете черно-белое.

– Говорит девчонка, которая носит только черное.

Стелла смеется:

– Ты поняла, что я имела в виду.

Кофе начинает закипать, и кухню заполняет горьковатый теплый аромат. Клэр закрывает глаза и делает глубокий вдох. Она задумывается о том, что все лето говорили ей родители. Что колледж – это первая глава дальнейшей жизни. Начало всего. Место, где встречаешь друзей на всю оставшуюся жизнь.

Клэр понимает, что все эти слова должны были подбодрить ее. Родители просто пытались придать ей уверенности, что лучшее еще впереди. Но почему-то у нее такое чувство, будто одновременно с этим они говорили, что все, произошедшее до этого, не имеет значения. Что все эти годы, все эти воспоминания – они не в счет. Они просто исчезнут, как тропинка из хлебных крошек. И только сама Клэр знает правду: без этой дорожки она потеряется.

Тем более у нее уже есть лучшая подруга, и трудно представить более подходящее определение для того, кого знаешь всю жизнь.

Она снова открывает глаза:

– Я буду скучать по этому.

Стелла удивленно смотрит на нее.

– По тому, как мы готовим кофе на кухне Скотти? Но ведь мы никогда раньше этого не делали.

– Нет. По тебе.

– Ты справишься, – говорит Стелла. – Мы обе. Все говорят, что в колледже быстро заводишь новых друзей.

– Ну не знаю, – отвечает Клэр. – Наверное, я все-таки предпочитаю старых.

Стелла улыбается:

– Я тоже.

– Надеюсь, вы не мне тут кости перемываете, – говорит Скотти, открывая дверь. Он задерживает взгляд на Стелле. Наблюдая за ним, за ними, Клэр спрашивает себя, почему раньше не замечала этой внезапной близости. Есть в ней что-то обнадеживающее, она кажется правильной.

– Я пойду, а вы двое заканчивайте тут, – говорит Клэр.

Улыбнувшись Стелле, она обходит Скотти и выскальзывает за дверь, не дав им возможности возразить.

Отмахиваясь от комаров, она пересекает террасу. Эйден спит на шезлонге, свесив голову набок. Клэр ложится на соседний шезлонг и сворачивается калачиком на боку, так что первое, что он видит, когда внезапно просыпается, – это ее лицо, всего в нескольких сантиметрах от его.

– Никакого сна, помнишь? – широко улыбаясь ему, говорит она.

Эйден с сонным