– А как насчет средства для мытья посуды? – предлагает Клэр, и Скотти хлопает в ладоши.

– Гениально! Не его ли используют для животных, когда случается разлив нефти?

– Серьезно? Ты сейчас сравниваешь свою дурацкую выходку с чернилами и муки детеныша тюленя? – выгнув бровь, спрашивает Стелла, и Скотти корчит ей рожицу.

Все происходит так быстро – слишком быстро, – что Клэр, пожалуй, пропустила бы этот момент, отвернись она хотя бы на секунду. Как бы глупо это ни звучало, но между Скотти и Стеллой словно проскакивает электрический разряд. Они чуть дольше обычного смотрят друг другу в глаза, а потом Скотти с дурацкой улыбкой встает и уходит искать средство для мытья посуды.

Клэр, округлив глаза, смотрит на Стеллу.

– Вот оно! – стараясь не выдать изумления, говорит она.

– Что? Средство для мытья посуды?

– Нет. Ты и Скотти!

Стелла на секунду перестает складывать полотенце, уголки которого она уже аккуратно подогнала друг к другу.

– Скотти, – небрежным тоном отвечает она, – идиот.

Стелла осторожно вешает полотенце на серебристую перекладину у раковины, потом разворачивается и осторожно смотрит на Клэр.

– Ладно, скажи уже, – с вызовом говорит она подруге.

– Что сказать?

– Ну, мы же сейчас о Скотти говорим. У тебя должны быть какие-нибудь варианты.

Клэр медлит.

– По-моему, это… здорово.

– По-твоему, – ровным голосом отзывается Стелла. – Это не вопрос.

– Ну да. В смысле… ты, конечно, меня удивила. Так что дай мне минутку собраться с мыслями.

Стелла упирается руками о раковину и начинает раскачиваться вперед-назад.

– Вот почему я не хотела ничего тебе рассказывать.

– Что? Нет, ну ладно тебе! Я думаю, это здорово.

– Ты это уже говорила.

– И давно это у вас?

Стелла снова распрямляется.

– Пару недель. Может, месяц.

– Ух ты! – Клэр не удается спрятать изумление. – И никто не знает?

– Нет, – со слабой улыбкой отвечает Стелла. – Как выяснилось, он не такое уж и трепло.

Из коридора доносится какой-то звук, и девушки замирают на месте, прислушиваясь к шагам. Но вот снова наступает тишина, и Клэр опирается на раковину рядом со Стеллой.

– Ты и Скотти…

Эта мысль еще не может укрепиться в сознании Клэр.

– Только не говори, что я сошла с ума. – Стелла рассеянно отрывает квадратик туалетной бумаги и принимается крошить его на мелкие кусочки. Они, словно осенние листья, медленно оседают на плиточный пол.

Клэр не столько удивлена новостью о Скотти, сколько поведением подруги: Стелла, которую никогда не волновало мнение других, сейчас с замиранием сердца ждет ее одобрения.

– Он правда тебе нравится, – говорит Клэр, начиная понимать, что все куда сложнее, чем кажется, и куда глубже.

Стелла бросает на пол последний клочок туалетной бумаги и вытирает ладони о джинсы.

– Не знаю, – отвечает она, избегая встречаться с Клэр взглядом.

– Нравится-нравится, – ласково говорит подруга. – Я уверена в этом. И я совсем не считаю, что ты сошла с ума.

Стелла издает хриплый смешок.

– Ну, если только совсем чуть-чуть, – признается она. – Но в нем действительно есть что-то особенное. Мы столько лет только и делали что грызлись друг с другом, и я успела позабыть об этом. А знаешь, он такой забавный! Конечно, он ужасно бесит меня, но…

– Но он тебе нравится.

Стелла обреченно пожимает плечами:

– Мне он нравится.

Клэр придвигается ближе, хлопает по тумбе, и Стелла запрыгивает рядом с ней. Их ноги ритмично стучат по ящику внизу.

– Не отрицаю, в последнее время я вела себя как эгоистичная идиотка, – говорит Клэр и с облегчением видит, как Стелла улыбается ее последним словам, – но жаль, что ты сразу мне все не рассказала.

– Знаю. – Стелла разглядывает свои руки, сложенные на коленях.

– Просто… если мы не можем делиться друг с другом самым сокровенным сейчас, то что будет в следующем году, когда нас разделит такое расстояние?

– Знаю, – снова повторяет Стелла. – Наверное, я просто сама хотела посмотреть, что из этого выйдет. Сначала это было так, по приколу, и я даже подумать не могла, что наши отношения перерастут в нечто большее, но именно так и получилось. Мне было сложно представить, как к этому отнесутся остальные. Особенно ты и Эйден.

– Ну, Эйден наверняка будет счастлив только потому, что Скотти не с Райли.

Стелла смеется:

– Это точно!

– И я правда очень рада за вас, ребята, – прижимаясь к подруге, говорит Клэр. – Это круто. Чего бы оно ни стоило.

– Это много стоит, – говорит Стелла, но в это же мгновение дверь в ванную открывается, и появляется Скотти, держащий в руках наполовину полный контейнер с зеленым средством для мытья посуды.

– Что? – спрашивает он, когда девушки внезапно умолкают, а потом, вздохнув, поднимает руку к квадратному пятну на своей щеке. – Хуже быть не может…

– Все в порядке, – отвечает Стелла, соскальзывает с тумбы и забирает у него средство. – Оно напоминает неудачную татуху. Садись. У нас впереди много работы.

Через десять минут, использовав два полотенца, рулон туалетной бумаги и половину контейнера средства для мытья посуды, девушки сдаются. Чернила, оказывается, куда более упрямые, чем Скотти, и их старания ни к чему не привели. Он весь покрыт отпечатками пальцев, а черный квадрат по-прежнему красуется на опухшем лице.

– Ладно уж, – отчаявшись, говорит Скотти. – При знакомстве я просто буду говорить новым друзьям, что моя мама божья коровка, а папа – леопард.

На кухне Эйден уже разливает по кружкам дымящийся кофе. Пальцы Клэр и Стеллы после мыла и воды напоминают сморщенный чернослив. Они с радостью берут горячие кружки, и все вчетвером выходят на улицу, в прохладную ночь, где в темноте мигают светлячки.

– Короче, – говорит Скотти, когда все усаживаются на пластиковые стулья, которые они поставили на самый дальний край террасы, чтобы не разбудить его родителей. – У меня есть теория.

Эйден поднимает брови:

– Какая же?

– Думаю, мне, возможно – возможно, – будет трудно остаться одному, без вас.

Стелла смеется:

– Ты так думаешь?

– Драки и лицо в чернилах – это побочные эффекты, – со сконфуженной улыбкой продолжает он.

Эйден прочищает горло.

– Наверное… – начинает он, потом умолкает, почесывая подбородок и придумывая, как извиниться. Наконец он поднимает глаза, чтобы встретить взгляд Скотти. – Наверное, мне, возможно, тоже будет трудно. Остаться одному, без вас.

Скотти хрипло смеется:

– Знаю, это не должно было произойти.

– Да, – говорит Эйден. – И я вел себя немного как придурок.

– Немного? – спрашивает Скотти, показывая на свою распухшую губу.

– Ладно, как полный придурок.

– Не больше обычного, – с ухмылкой говорит Скотти, а потом пожимает плечами: – Это все равно было бы трудно, правда? Даже если на следующий год мы все окажемся в одном месте, все