— Да, хозяин, — почти бездумно ответил он.

Подняв руку, он сотворил магический барьер для защиты Ши Мэя, после повернулся в сторону дворца. Его черное одеяние взметнулось, словно крылья коршуна, но не успел он подняться в воздух, дорогу ему преградила чья-то тень.

Чу Ваньнин не дал ему пройти.

Все его тело промокло от дождя, сердце было раздавлено и втоптано в грязь. Он и сам жаждал превратиться в пыль, чтобы эта буря разбила его кости вдребезги и развеяла прах.

Но прежде ему все же нужно было это остановить.

«Было бы так хорошо, если бы как можно больше людей смогли жить немного лучше...»

Именно эти слова сказал ему Мо Жань, когда еще был в ясном сознании, так что пусть ему снова придется испытать эту невыносимую боль, пусть силы его на исходе, он тоже будет держаться до последнего.

— Призываю Хуайша, — хрипло сказал Чу Ваньнин.

Тасянь-Цзюнь слегка нахмурился, когда увидел хорошо знакомый золотой свет в его ладони.

Хуайша.

Проливной дождь.

Разрушающийся мир и безбрежное море крови.

Много лет назад у них уже был похожий день. В тот день они отдали друг другу весь свой праведный пыл, всю свою кровь и все силы. Поставив на кон свои жизни, они бились до тех пор, пока небо и земля не поменяли цвет, и золотой ворон не утонул в западном море[303.1].

Кто мог подумать, что годы спустя битва между учителем и учеником из прошлой жизни может повториться вновь в этом бренном мире.

Может и правда в жизни человека все предопределено, и точно также, как Наньгун Сы было суждено умереть в расцвете юности, Е Ванси стать человеком чести, а Пик Сышэн не мог избежать своего падения, так и Тасянь-Цзюню с Чу Ваньнином было предопределено вновь скрестить мечи в битве не на жизнь, а на смерть.

Будь то ненависть или любовь.

От судьбы не сбежать.

— Призываю Бугуй.

Голос был глубоким и густым, низким и плавным. Изумрудный свет ярко вспыхнул в тусклых глазах Тасянь-Цзюня. Теперь, когда он находился под полным контролем Ши Мэя, в его глазах не было ни капли эмоций. Словно в адском зеркале, в них отражался лишь одиноко стоящий под дождем безучастный ко всему Чу Ваньнин.

Блеск мечей прорвался сквозь облака, наперекор дождю скрестились клинки!

В эпицентре бури две фигуры, белая и черная, сплелись в смертельной схватке. Столкнулись духовные потоки!

Посреди проливного дождя и ураганного ветра они стремительно атаковали друг друга. В одно мгновение земля и песок взметнулись вокруг них, превратившись в смерч. Капли воды разлетелись во все стороны, словно белоснежные брызги морской пены или поднятое взмахом копья облако пыли. На всем пути от горы Хоу до Пагоды Тунтянь они сражались с друг другом, бросив на это все свои силы, и никто не дал слабины.

Этот бой потряс затянутые облаками небеса и заставил дрожать земную твердь. Люди у подножья горы были поражены и напуганы. Один за другим они в изумлении поднимали головы и переглядывались…

— Это ведь Чу Ваньнин?

— Он… почему он бьется с Мо Жанем? Разве они не заодно?

Перестук капель дождя казался топотом тысяч лошадей, несущихся по вершине Пика Сышэн. Золотое сияние в руке Чу Ваньнина затмило солнце и нацелилось на грудь Тасянь-Цзюня! Однако прежде чем его атака достигла цели, послышался грохот, и похожий на лаву, излившуюся из жерла огнедышащего вулкана, невероятно мощный пылающий поток вырвался из ладони Тасянь-Цзюня и в один миг поглотил золотой свет!

Бах!

Обломки кирпича и черепицы разлетелись во все стороны, все окрестные деревья оказались вырваны с корнем.

Цзян Си, возглавлявший сражавшихся перед Горными Воротами заклинателей, отреагировал мгновенно:

— Берегитесь! — закричал он и тут же накрыл людей защитным барьером, который блокировал прилетевшие следом камни, песок и вырванные с корнем деревья.

Но удержать защитный барьер оказалось нелегко. В следующий миг изо рта Цзян Си хлынула кровь, и он опустился на одно колено.

— Быстрее создавайте барьеры! Второго удара я не выдержу!

Многие совершенствующиеся были в таком замешательстве, что только после этого окрика немного опомнились и один за другим в спешке начали создавать защитные куполы. До этого все они, запрокинув головы и забыв обо всем, ошеломленно смотрели в направлении Пагоды Тунтянь, пораженные невероятной мощью Мо Вэйюя и Чу Ваньнина…

Чем ближе была пагода, тем ожесточеннее сражались учитель и ученик. Стиснув зубы, Чу Ваньнин бросил все силы, чтобы противостоять каждому приему и боевому стилю, что использовал против него Тасянь-Цзюнь. Кроме него вряд ли в этом мире был человек, способный выдержать столько атак императора.

Только Чу Ваньнин был способен на это.

Этот мужчина перед ним, атаки его меча и то, как он уклонялся от ударов, все это слишком похоже на то, что было прежде, и всему этому научил его сам Чу Ваньнин.

Именно здесь, на Пике Сышэн, и несколько раз именно на этом месте, под сенью Пагоды Тунтянь, он своими руками поправлял боевую стойку Мо Жаня, усердно передавая ему секреты своего боевого мастерства. Пройден путь от того невежественного юноши до этого момента, когда скрестились их мечи.

Это было второе сражение на пике мастерства между уважаемым Бессмертным Бэйдоу Чу Ваньнином и его учеником Наступающим на бессмертных Императором Мо Вэйюем.

В прошлый раз, когда Чу Ваньнин пришел к нему с мечом, в его сердце все еще теплилась надежда. Он думал, что сможет спасти сбившегося с праведного пути ученика, и ради этого приложил все силы.

Но на этот раз Чу Ваньнин знал, что назад пути нет, и неважно, выиграет он или проиграет, ведь человек, вину перед которым он больше всего хотел искупить, никогда не вернется.

Тасянь-Цзюнь крикнул:

— Тот, кто посмеет мешать мне, умрет!

Перед глазами короткой вспышкой промелькнуло воспоминание: юный Мо Жань усердно тренируется с мечом, лоб незрелого отрока покрывают капельки пота. В лучах восходящего солнца, наступив на высокий бамбук, он вознесся ввысь и, сделав три изящных выпада мечом, плавно опустился на землю.

Повернув голову, он широко улыбнулся Чу Ваньнину, так что на щеках появились очаровательные глубокие ямочки:

— Учитель, а, Учитель, как думаете, у меня хорошо получилось?

Вспыхнувшее в ладони бушующее пламя нацелилось прямо на его грудь.

Чу Ваньнин увернулся, и окровавленная ладонь Тасянь-Цзюня лишь чиркнула по отвороту его одежды.

В прошлом, когда Мо Жань обменялся с ним ударами в Павильоне Алого Лотоса, в качестве главного козыря он применил