следующего содержания: “Благодарим за сообщение. Мы просим помочь нам связаться с этой немецкой частью. Мы намерены для них сбросить различные грузы и прислать радиста”[369]. Игра началась.

Герхард Шерхорн

Об этом моменте Отто Скорцени впоследствии вспоминал: “Армейская контрразведка получила странную радиограмму от одного завербованного еще в самом начале войны русского агента. В ней утверждалось, что значительная группировка германских войск не сложила оружие и ведет оборонительные бои в лесах севернее Минска”[370]. Ввиду отсутствия прямого контакта с окруженными генерал-полковник Йодль вызвал его и дал задание заняться этим вопросом. Скорцени, в подчинении которого имелось немало владевших русским языком прибалтийских немцев, разработал операцию “Фрайшютц” с привлечением истребительного “восточного батальона”. Из его состава были сформированы 4 поисковые группы, состоявшие из двух немцев и трех русских добровольцев в каждой. За несколько дней до заброски в советской униформе и с фальшивыми документами в леса Белоруссии они прекратили бриться и умываться, чтобы, по словам Скорцени, больше походить на красноармейцев. Бойцы поисковых групп должны были обнаружить отряд Шерхорна и немедленно организовать строительство взлетно-посадочной полосы для эвакуации по воздуху. Первая группа высадилась в августе ночью и сразу же вышла на связь с сообщением о жесткой посадке, окружении и ведении боя, после чего замолчала. Вторая группа была выброшена в начале сентября и вышла на связь лишь на шестые сутки. Разведчики доложили об обнаружении отряда Шерхорна, при этом специалисты по связи дали заключение об идентичности почерка радиста. Пароль и сигнал безопасности соответствовали оговоренным, и Скорцени понял, что эта миссия увенчалась успехом. Вечером на связи был сам Шерхорн.

В действительности в это время все силы “СМЕРШ”, НКГБ и войск по охране тыла были направлены на предотвращение любых попыток немцев заслать курьеров в якобы окруженный отряд. В Минской области бойцы опергруппы Борисова оборудовали ложный лагерь и площадку для приема сброшенных грузов и парашютистов. Следует отметить, что информация Скорцени о заброске групп поиска расходится с отчетом НКГБ. По данным госбезопасности, первая направлявшаяся к Шерхорну группа под командованием Курта Киберта высадилась с самолета в ночь с 15 на 16 сентября и насчитывала в своем составе не трех, а пятерых бойцов. На земле их приняли без осложнений, а по дороге к легендирован-ному лагерю инсценировали арест случайным патрулем как прибывших, так и встречавших. На допросе захваченные агенты показали, что являются сотрудниками прикомандированной к штабу группы армий “Центр” абверкоманды-103, то есть либо они дезинформировали советских контрразведчиков, либо это была другая, параллельно заброшенная группа. Следует отметить, что элемент дезинформации присутствовал в любом из этих двух вариантов, поскольку в сентябре 1944 года абверкоманд уже не было. В этот период фронтовые разведывательные команды подчинялись ФХО, а позднее были переданы в состав РСХА. Вне зависимости от этих деталей, все трое парашютистов имели рации и должны были самостоятельно выйти на связь с центром после того, как убедятся, что все прошло благополучно. Два германских разведчика согласились участвовать в радиоигре, но третий отказался. Судьба его неизвестна, а напарники сообщили в центр, что он был тяжело ранен при приземлении. Сопоставление обстоятельств заставляет предположить, что группа Киберта не подчинялась Скорцени и действовала по линии армейской разведки. Командир “Фриденталя” сообщает о заброске третьей и четвертой “пятерок”, одна из которых высадилась через сутки после второй и просто исчезла, а последняя трое суток регулярно выходила на связь и обозначала свое местоположение. На четвертый день ее рация замолчала, так что Скорцени не смог сообщить об обнаружении группы Шерхорна, однако через три недели все разведчики объявились. Они пешим порядком вернулись через линию фронта и сообщили, что тоже нашли окруженный отряд, указали его координаты и доложили, что первый же заброшенный врач при приземлении получил сложный открытый перелом обеих ног и через неделю умер. Это, естественно, являлось дезинформацией, поскольку группа Шерхорна, как известно, не существовала, но разведчики могли и не знать об этом. Часть людей из опергруппы НКГБ выступала под видом немцев, имелись там и настоящие немцы, добровольно или под принуждением сотрудничавшие с советской контрразведкой. Кроме того, по легенде группа Шерхорна в сентябре 1944 года насчитывала 1500 человек, в числе которых было 200 местных полицейских, то есть наличие в отряде говорящих только по-русски людей было объяснимо.

Операция “Березино” продолжалась. После сообщения о гибели первого врача прибыл другой, высаживались также офицеры связи, а всего прибыло и было перехвачено 16 человек (по другим данным, 23). Кроме того, немцы по воздуху доставляли в отряд оружие, боеприпасы, продовольствие, медикаменты, 8 раций. “Хе-111” эскадрильи Ш/КГ-200[371] вылетали в Белоруссию каждую вторую или третью ночь, при этом их полезная загрузка никогда не опускалась ниже 500 килограммов, так что общее количество сброшенного и захваченного снаряжения весьма впечатляет.

Полуторатысячная часть, к тому же все время пополняющаяся за счет других окруженных групп, не может долго оставаться незамеченной, поэтому при проведении операции “Березино” приходилось постоянно имитировать боевые столкновения, бомбардировать с воздуха некоторые участки лесов и принимать иные меры. В штабе группы армий “Центр” решили, что все возраставшее количество раненых сдерживает мобильность группы Шер-хорна, и предложили вывезти их по воздуху. Это поставило под угрозу продолжение операции, но прямой отказ был невозможен. В расположение отряда вылетел военный инженер для руководства строительством взлетно-посадочной полосы, однако вскоре Скорцени получил радиограмму с сообщением о том, что советские бомбардировщики разрушили уже почти готовую ВПП. Одновременно из Белоруссии стали поступать донесения о постоянных ожесточенных боях с частями Красной Армии, не позволявших задерживаться на одном месте для приема самолетов. Отряд все время якобы находился в боях или на марше, его дислокация постоянно менялась, поэтому Шерхорн требовал от командования присылать возможно больше грузов. Эскадрилья Ш/КГ-200 уже испытывала острую нехватку горючего, однако заявки окруженной группы подлежали исполнению в первую очередь за счет любых других заданий. Втайне от Шерхорна немцы продолжали заброски групп из бойцов 1-го полка дивизии “Бранденбург” для контроля за истинным состоянием дел. Это был один из критических моментов операции, поскольку информации об их прибытии не было никакой, и полагаться приходилось только на четкую работу заградительной службы. По имеющейся информации, “СМЕРШ” и войска по охране тыла перехватали восемь таких групп. Судя по отсутствию расшифровки операции, незамеченных контролеров не осталось.

Наступила зима, и солдатам и офицерам группы Шерхорна пришлось бы в лесах весьма трудно, если бы они и в самом деле там были. Естественно, бойцы опергруппы майора Борисова не испытывали недостатка в