и посетила голову Феликса, он так же подумал, что еще никогда в жизни не видел настолько чистых и ухоженных дикарей. Но больше других выделялся их предводитель, который стоял впереди этого разношерстного сборища. Это был высоченный темноволосый воин, с кудрявой бородой заплетенной сверкающими лентами. Он стоял с голым торсом и в юбке из шкуры белого тигра, а в руках держал меч, высотой с самого Феликса. Но самое интересное оказалось то, что маленький никс узнал этого великана.

— Это же…

— Царь Изаркиль! — раздался громкий, но спокойный голос. В этот момент застывшие ряды воинов короля расступились, и вперед вышел сам Сахимэль. Вместе с ним вышли Каа и Лушаиль верхом на двух белоснежных кобылицах. — Твоя сила впечатляет, как и твое нахальство. Я милостиво позволял вам жить на своих землях, требуя лишь повиновения и преданности.

— Эти земли никогда не принадлежали тебе! — выкрикнул царь ферасийцев, выставив вперед острие своего длинного меча.

— Молчать! — голос Сахимэля заставил Изаркиля сделать несколько шагов назад, словно внезапно налетевший ветер, который грозился сбить с ног усталого путника. — Все земли этого мира принадлежат мне по праву! И этот ничтожный клочок суши не является исключением! Я был великодушен, но вы оказались недостойны моей милости! — внезапно король прервал свою речь, и гнев на его лице сменился хитрым предвкушением. Оглянувшись через плечо, он посмотрел на Лушаиль, и его рот искривился в злой усмешке. — Хотя… — продолжил он, снова повернувшись лицом к Изаркилю. — Я подарю твоему недостойному народу шанс. Мы будем сражаться. Ты, против меня. Сможешь доказать свою силу, и я уступлю тебе эту землю.

Изаркиль, как и Феликс, ждал продолжения речи Сахимэля, но тот больше ничего не сказал.

— А что же будет, если я проиграю? — наконец спросил великан.

— Разве для тебя это имеет значение? Задавая этот вопрос, ты уже готовишься к проигрышу? — усмехнулся король, беря из рук упавшего перед ним ниц оруженосца красивый искривленный меч, лезвие которого было сделано из материала, похожего на алмаз. — Но, если тебе так уж хочется узнать, то я отвечу. — тут взгляд Сахимэля вновь стал жестоким, а голос холодным. — Ты потеряешь жизнь.

На удивление Феликса царь Изаркиль громко рассмеялся, запрокинув голову назад. Такая реакция удивила и самого короля, и тот на секунду растерялся, приподняв темную бровь. Но быстро взяв себя в руки, вновь надел на лицо маску холодного безразличия.

— Такой исход мне по душе! — все еще смеясь ответил Изаркиль. — Только потом не вини свой длинный язык за те слова, которые ты заставил его сказать, звездный правитель! — великан удобнее перехватил свой большой меч, взяв его двумя руками. — Потому что я тоже не буду сегодня милостив, и по возможности постараюсь лишить тебя не только земель, но и жизни. Знай же это, король.

— Не обольщайся, царь Изаркиль. Твоя милосердная сдержанность в нашей битве нанесет мне гораздо большее оскорбление, чем твои пустые надежды о моей смерти. — начал говорить Сахимэль, спокойно шагая на встречу ферасийцу.

Внезапно над сухим пустырем, где и происходила встреча двух воинств, поднялся неистовый ветер, и на несколько секунд плотное облако из пыли и песка скрыла от Феликса все происходящее. Когда же ветер стих, то солнце уже было в другом положении на голубом небе, а это говорило о том, что прошло как минимум несколько часов.

Теперь Феликс видел короля Сахимэля, который стоял все на том же месте, где и был, а вот Изаркиль, весь покрытый кровью от множества ранений, лежал у его ног. Войска, которые до этого стояли в нескольких десятках шагов друг от друга, теперь находились на более значительном расстоянии. Видимо, битва была настолько ожесточенной, что им пришлось отступить, чтобы не попасть под горячую руку своих правителей. Об этом говорило и кошмарное состояние Изаркиля, который лежал, облокотившись о правую руку, в тщетных попытках приподнять свое израненное тело. Вся земля вокруг так же была залита кровью, при том ее было так много, что казалось, будто тут прошла какая-то жестокая бойня. И хоть было ясно, что кровь эта в основном принадлежала ферасийцу, Феликс отметил, что и на теле короля было несколько кровоточащих ран, хотя и не таких опасных, как у его поверженного противника. Бордовая рубашка Сахимэля была разорвана, а с правого виска по ободранной щеке стекала тонкая струйка крови. А еще Сахимэль прижимал к себе левую руку, словно она у него была сломана, хотя видимых повреждений на ней Феликс так и не обнаружил.

Тяжело дыша, король перевел взгляд с хрипевшего у его ног Изаркиля на свой необычный прозрачный меч, который по-прежнему сжимал в правой руке. Тогда Феликс заметил, что меч треснул в нескольких местах. Со смешком выкинув его в сторону, Сахимэль наклонился и с легкостью поднял тяжелый меч своего противника, который лежал рядом. Он держал его так, будто тот был сделан из бумаги.

— Твой народ поистине великолепно обучен кузнечному искусству, кирфал. — проговорил Сахимэль, все еще рассматривая длинный клинок, который был такой же невредимый, как и прежде. — Я отрекаюсь от сказанных ранее слов. Тебе и твоему народу будет дарована жизнь, и я даже милостиво позволю вам самим решать, на каких землях жить и какие города строить. Твой народ познает славу, которую не видел за все время своего существования. Было бы невероятно глупо истребить тех, кто делает такие хорошие мечи. Но ты должен будешь поклясться мне в безграничной преданности, царь Изаркиль. — Сахимэль перевел золотые зрачки на окровавленного ферасийца у своих ног, а затем наставил на великана его же собственный меч. — Подумай, перед тем, как дать ответ. Битва закончена, и сейчас лишь твои слова будут иметь силу. Стань моим вассалом.

Феликсу показалось, что в ответе Изаркиля было больше крови, чем каких-то внятных звуков. Слова вырвались вместе с алыми потоками, и застыли у ног короля.

— Я клянусь. — Изаркиль склонил свою окровавленную голову. — Я клянусь тебе в верности, король Сахимэль.

И вновь налетела песчаная буря, но на этот раз куда более темная и тяжелая, которая принесла с собой ночную тьму. В момент исчезли армии, а за место них из воздуха появились белые стены домов, ровная дорога, выложенная многоцветной плиткой, и высокие башни величественного города. Толпы красивых людей, в ярких и чистых одеждах, вели свои повседневные дела, занимались торговлей или просто болтали между собой, выпуская дым из длинных курительных трубок или перебирая украшения у себя на груди. На небе царила дивная звездная ночь, и город казался безмятежным и в тоже время переполненным струящейся