радужные латы. Рядом с ним, как и раньше, стоял Изаркиль и еще несколько величественных генералов, в том числе и крылатый Рахамун.

— Это не может быть правдой. — пораженно произнес советчик короля, оглядывая подрагивающие, словно темные языки огня, военные шатры, которые сильно контрастировали с желтым песком и голубым небом. — Их ряды не могут быть столь многочисленные! Они не могли собрать столько людей, это просто невозможно!

— Достопочтимая аэ Фасиналь рассказала, что дети бледной луны научились возвращать к жизни умерших. — произнес Изаркиль, твердым взглядом военачальника рассматривая противника. — К тому же к ним присоединились предатели из западных провинций, и те, кого короли Зоара приманили ложью и золотом.

— Принц Рахамун прав, мы не можем сражаться с таким большим войском. — произнес один из генералов с длинными бровями, в котором Феликс признал повзрослевшего Синоэ — мальчика, с которым когда-то играл Сахимэль. — У нас семьдесят тысяч копий, а у противника в четыре раза больше. И как бы хорошо мы не сражались, нам не победить в открытом бою. Среди наших врагов есть опытные бойцы и стратеги, и лучшим решением сейчас будет отступить и попытаться вернуть те земли, которые у нас так вероломно отняли, чтобы на них пополнить недостающих солдат.

Наступила тишина, и все взгляды устремились на Сахимэля в ожидании его решающего слова. Даже внушительный Изаркиль не стал высказываться против слов Синоэ, так как видел, что тот говорит правду.

— Уходите. — наконец произнес король. — Берите людей и уходите. Возвращайтесь в те земли, которые мы захватили за великими водами, и стройте там свои королевства.

— Что вы такое говорите, мой повелитель?! — расширил глаза Рахамун.

— Я остаюсь тут. Ты прав, сражаться с таким войском — это бессмысленная трата жизней солдат. Все это правда. А поэтому уходите, и оставьте меня одного. — голос Сахимэля был спокойным и размеренным, словно он рассуждал о вещах, которые никто не в силах изменить.

— Мы не можем поступить так непростительно. — начал было говорить предводитель ферасийцев.

— Это мои слова, Изаркиль, и ты должен их слушать. — повысил голос Сахимэль. — Никто не останется здесь, кроме меня. Сегодня вы уйдете, и сами станете править теми, кто захочет пойти за вами. И может быть, настанет день, когда я вновь вернусь, и вы снова склоните передо мной колени и поклянетесь в верности. А пока что я освобождаю вас от вашего долга. Уходите, и не оглядывайтесь.

С этими словами король двинулся вперед, навстречу своему вечному врагу. Феликс же, с другим Эном, пошли за ним следом. Оглянувшись назад, маленький никс увидел неподдельную скорбь и печаль на лицах приближенных короля. Шагая по желтому песку, Сахимэль расплетал ремешки и завязки, постепенно освобождаясь от своего радужного доспеха. В конце концов он оказался в одном шелковом платье, которое было надето под переливающимися пластинами. Наблюдая за ним, Феликс невольно восхитился этой завораживающей картиной. Король был подобен бабочке, которая высвобождается из радужного кокона, расправляя свои многоцветные крылья. Налетевший ветер развивал богатую ткань, а вместе с ней и длинные темные волосы, которые за время похода отрасли чуть ли не до колен. Единственно, что портило этот мирный образ был железный меч, который Сахимэль по-прежнему держал в правой руке. И хоть солнце было в самом пике, вокруг бредущего короля царила полуночная тишина. Лишь налетавший на него ветер приносил с собой тихое эхо потустороннего и злого шепота. Бесчисленное войско впереди замерло в зловещем ожидании, и даже боевые звери вели себя непривычно покорно. Большинство из чудовищ, которых привели с собой зоарийцы, были накрыты тяжелыми темными тканями, которые делали их бесформенными и еще более пугающими. Такими же были и кони, которые походили на ожившую ткань.

Феликс не мог точно сказать, сколько прошло времени, пока Сахимэль дошел до своих врагов, так как ему казалось, что в воспоминаниях время шло совершенно хаотично. По крайней мере солнце сделало четверть поворота на небе, прежде чем король остановился перед мрачными рядами солдат. Навстречу ему вышел белый посланец, который на этот раз уже не был странным существом, накрытым белым полотном, а имел вполне себе человеческие формы. И до Феликса наконец дошло, почему голос и манера речи этого посланца показались ему такими знакомыми. Перед ним стоял первосвященник Ашура, которого он видел во снах про Арка и во время похоронной процессии, когда только прибыл на этот континент.

Вместе с Белой Змеей вперед вышла еще одна знакомая фигура, которую Феликс уже видел в реальной жизни. Женщина, облаченная в сверкающие, словно ртуть, одежды, с каменной короной-маской, от которой сзади расходились несколько длинных лучей. Это была Полуночная Матерь, рядом с которой стояли две ее преданные дочери, облаченные в золотую ткань, но в то же время сжимающие в руках двуручные мечи, а также еще дюжина правителей Зоара с изящными серебряными коронами на головах. Были среди них и многие другие правители, от высоких предателей-ферасийцев, до маленьких злобных карликов-колдунов, скрывающие лица за кольчужными шлемами.

Наступила долгая пауза, и Феликсу показалось, что каждый из них ждет, пока кто-то заговорит первым. Нарушил же тишину сладкозвучный голос первосвященника.

— Король всех королей, и владыка всего земного и небесного в Аине! Воистину ты велик и славен! И судьба твоя быть таким вовек и до Конца! Мы покоримся твоей воле, о вечный Король, если ты примешь власть Того, Кто есть суть и основа всех Миров, и их душевоятель! Лишь Он один стоит выше тебя, и отрекаясь от Него, ты отрекаешься от самой истины! Пойдем с нами в запретные земли, и ты увидишь обман, которым окутали тебя злые сердца!

Феликсу казалось, что Сахимэль совершенно не слушал те слова, которые с таким торжеством произносил первосвященник. Его взгляд был прикован поверх их голов, куда-то в даль растянувшегося до горизонта темного воинства.

— Меня не интересуешь ни ты, ни тот, перед кем ты преклоняешься. — спокойно проговорил король. — Сейчас я пришел лишь за тем, что вы забрали у меня. Если же вы хотите мне служить, то расступитесь и дайте мне то, чего я желаю.

Феликс уловил злую усмешку на лицах дочерей Полуночной Матери, которые переглянулись между собой. Сейчас, вблизи, можно было разглядеть что и на их лицах есть божественные узоры.

— Как прикажет ваше сокровенное сердце, правитель. — все так же хитро и сладко проговорила одна из них, и низко поклонившись, повела руками, приглашая его пройти мимо.

В этот момент войска одновременно расступились, образовав длинный проход. Без какого-либо колебания и раздумий Сахимэль двинулся по нему, не обращая внимание на зловещие