– Я думаю, может ей будет полезна динамическая гимнастика? – вопросительно смотрю на Коршунова. Он неопределенно пожимает плечами.

– Изучи данный вопрос и подумай, нужна она нам или нет. Можешь еще проконсультироваться с педиатром. Вы, кстати, не забыли, что в конце недели у вас прием?

– Помним.

– Отлично. Я поехал, – проходит мимо меня, целует легонько в губы. Эти милые ритуалы создают впечатление, что мы супружеская пара с небольшим семейным багажом. Я следую с Верой на руках за Богданом.

Мы спускаемся на первый этаж. Краем глаза замечаю Ольгу Петровну. Она выглядывает, словно подсматривает за нами, но увидев, что я ее засекла, спешно ретируется в сторону кухни. Богдан на нее совершенно не обращает внимания. Она его не напрягает, а то, что домработница возможно сливает информацию его бывшей жене, Коршунова смешит. Он считает, что такой слив ничего из себя не представляет, а меня напрягает. Ощущение, будто копаются в личном белье.

Я еще стою на пороге, смотрю, как Богдан садится за руль и выезжает со двора. Не спешу укрыться в спальне, решаясь, что пора расставить точки в некоторых вопросах с Ольгой Петровной.

Улыбнувшись притихшей Вере, направляюсь с ней на кухню. Домработница, увидев нас, спешно прячет мобильный телефон за спину. Я сладко улыбаюсь, не обращая внимание на попытку спрятать мобильник. Ясное дело кому она только что звонила. Наверное, сообщала Полине, что Богдан покинул дом и отправился на работу.

– Ольга Петровна, знаю, что я вам не очень нравлюсь, да чего скрывать, вы очень хотите увидеть на моем месте бывшую хозяйку.

Присаживаюсь на стул, усаживая Веруську в стульчик и даю ей деревянные бусы, обжитые нитками. Этакий экологичный прорезыватель для зубов. Малышка с удовольствием слюнявит эти бусы и молчит, что главное.

Беру чашку, наполняю ее чаем. Обхватываю обеими руками и смотрю перед собой, при этом прислушиваюсь. Ольга Петровна не шевелится, шумно вздыхает, направляется к столу. Без спроса отодвигает стул, садится напротив.

– Да, ты мне, Надя, не нравишься. Сначала я думала, что ты милая девушка, исполняющая обязанности няни, а по итогу оказалась охотницей до чужих мужей.

– А то, что Богдан Аркадьевич разводятся с вашей хозяйкой, вас не смущает? – иронично изгибаю бровь.

– Милые бранятся, потом мирятся. Основная проблема была в том, что у них не было детей, теперь эта проблема решена, – домработница смотрит на меня с превосходством. – Ни вы, ни ваша девочка тут никому не нужны!

Меня цепляют эти слова. Я сжимаю зубы, стиснув крепко чашку. Жалко дорогой фарфор, поэтому допиваю чай под неприязненным взглядом и отодвигаю подальше от себя чашку, поставив ее на блюдце. Ольга Петровна словно именно этого дожидается и добивает меня:

– Сегодня Полина вернется в этот дом.

Эта новость подобна разорвавшейся в моих руках бомбе. Головой понимаю, что нельзя верить сходу словам какой-то там домработнице, а внутри все сжимается и переворачивается.

Я сохраняю невозмутимое выражение лица. Меня даже хватает на то, чтобы взять стакан, налить в него воду из графина и отпить. Ничего не расплескалось, ничего не разбилось.

– Интересно, Богдан Аркадьевич в курсе?

Поражаюсь своему спокойному голосу. Ольга Петровна поджимает губы. Вывод: она недовольна моей реакцией, она знает, что хозяин не имеет понятия о том, что приедет бывшая хозяйка.

Чувствую внутри подобие злорадства. Если подобрать правильные слова, рассказать все Богдану, он уволит эту домработницу к чертям.

Как только все устаканится между мной и Коршунов, будут расставлены точки и запятые в нужных местах, я попрошу его этот дом продать. Не потому что он мне не нравится, а потому что он создан с другой женщиной, и я чувствую ее присутствие в каждом уголке.

Забавно, пока мне Богдан совершено был безразличен, я не придавала значения тому, где живу, с кем общаюсь. Мне важно было пристроить Веруську в надежные руки. Сейчас я остро реагирую на то, что вокруг меня. Еще сильно раздражают собственные мысли по поводу того, как себя Коршунов вел с Полиной, как они проводили вместе свободное время, какие строили планы. Меня сжирала ревность. Да они и сейчас жрет меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Советую вам, Ольга Петровна, определиться на чьей вы стороне. Вы же прекрасно знаете, что на двух стульях не усидите, – улыбаюсь, встаю. Подхватив Веру, с гордо поднятой головой неторопливо покидаю столовую. Пусть некоторые пораскинут мозгами.

В детской развлекаю Веру, иногда поглядываю на часы. Время ползет. Богдан предупредил, что будет поздно, поэтому я уже подумываю о том, чтобы свалить в город. Лучше побродим с Веруськой по торговым центрам, потратим деньги, чем будем скучать в доме, которые вовсе и не дом для нас. Мысль о Полине не отпускает. Я подсознательно жду, когда услышу посторонние шаги.

И дождалась. Когда ждешь и притягиваешь мыслью событие, оно происходит. Спускаясь с Верой на руках на первый этаж, я замираю на последней ступеньке, увидев Полину. Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы ее опознать. Во-первых, ее лицо мне знакомо по фотографиям, которые я рассматривала. Во-вторых, живот, выпирающий из-под свободной туники, намекает кто она.

– А это и есть та, которая стремится занять мое место возле Богдана? – Полина смеется, ее смеху вторит Ольга Петровна, стоящая рядом. Смеюсь и я. Искусственно и натянутом.

– И вам здравствуйте, – поправляю на Вере кофточку, считаю до трех, чтобы достойно вести себя с Полиной. Желание вышвырнуть бывшую Коршунова и ее сообщницу очень велико, но не имею права.

– Чаю? – веду себя, как хозяйка. Полине это не нравится. Передергивает плечами и окидывает меня презрительным взглядом с ног до головы.

– Жасминовый, – смотрит на Ольгу Петровна, та спешно ретируется в сторону кухни. – Вы уходите? А почему без чемоданов?

– Чемоданов? – иронично выгибаю бровь. – С какой стати нам куда-то уезжать с чемоданами? Мы отправляемся на шопинг.

– Да? – хмыкает.

Полина по-хозяйски проходит в сторону гостиной. Я иду за ней, наблюдая, как она садится на диван, откинувшись на подушки. Разглядывает меня как букашку под микроскопом, которую нужно подковать. Присаживаюсь напротив, кладу Веру рядом, найдя за подушкой погремушку. Трусу ей перед малышкой, она с интересом разглядывает.