иллюзиями, телепортацией и прочими школами магии, было меньше. Их, конечно, было на порядок больше, чем в людских и гномьих королевствах, но они, все же, ценились в обществе. В нынешних обстоятельствах нахождение в деревне связиста – большое чудо.

— Я пытался связаться, но сигнал не проходит дальше двух километров, изредка добивает до трех. Похоже, их маги достаточно сильны, чтобы блокировать мои попытки пробиться через них. Но Витвилл слишком близко к Эленвену. Думаю, если я буду находиться севернее, смогу связаться хотя бы с Лозой, или, на худой конец, передал бы сообщение через Зверолюдские острова. Если окажемся дальше Лозы, может, даже сможем связаться напрямую с Цвейтом, — отрапортовал связист, сразу же сделав шаг назад.

— Кольс, сколько у нас всадников, способных ехать верхом? — повернулся Истлар к одному из всадников, которые подобрали его по дороге.

— Около сорока, господин наместник, — ответил Кольс из темноты толпы.

— Лорен, как только появится сигнал, сообщишь обо всем, что знаешь. Спроси про леди Нумариель и… — голос наместника дрогнул — Ацеласа. Запроси подмогу в Порт-Серине и как можно больше продовольствия. Главное довести до них информацию, они сами знают, что делать. Свяжись с Десмоном, нам нужно убежище. Если мы и скроемся, то в его крепости.

— Хорошо. Кольс, выбери десять человек, пусть скачут с Лореном на север пока не достигнут места, откуда можно будет связаться с кем-то.

— Как скажете, господин наместник, — хором сказали Кольс и Лорен, и тут же покинули дом.

— Лорд Живадо, что с продовольствием?

Со стула привстал тучный эльф, по виду лет двухсот. Это был один из людей, которые напрямую подчинялись Дэниелу Вейонду. Теперь, временно, он выполнял его функции.

— Господин наместник, еды едва ли хватит на два дня, и то, если будем сильно экономить. Но люди все еще прибывают, а еда тратится слишком быстро, следить за этим буквально некому. Мое мнение, что нужно отправить свободных всадников в ближайшие деревни, чтобы обозы с продовольствием немедленно выдвигались к нам. Если же отправимся к утру, пусть едут по Серединному тракту на север, чтобы догнать караван.

— Спасибо, лорд Живадо. Так и сделаем. Валант, пусть остальные скачут по деревням, по трое. Но пусть собираются все. Сейчас юг Оплота – опасное место. Захватчики если и промедлят, то недолго. Напугайте их байками, да хоть собственным клинком, но все жители ближайших деревень должны уходить на север! Запомни: люди и продовольствие.

— Как скажете, Господин наместник, — сказал Валант, вставая с места, но Истлар остановил его, усадив обратно.

— Говорю сразу: все должны собираться. С утра мы уходим на север, к крепости Лоза.

— Путь не очень далекий, но с нами слишком много людей, большинство – пешие, даже без повозок и телег. Это займет чуть ли не неделю.

— Именно так, Валант. Поэтому сзади поедут все, кто способен сражаться. Небольшой отряд – спереди. Там поедешь ты. Говорю сразу всем: процессию будет возглавлять Валант. Остальные – со мной сзади.

На вечернем совете было решено отправить несколько свободных обозов в ближайшие деревни. Оттуда было необходимо привезти как можно большее количество провианта. Но не в Витвилл, а в крепость Лоза. Это было очень малое, но укрепленное поселение. Лучшие архитекторы трудились, создавая ее. Путь всех беженцев в Лозу занял бы минимум неделю. Потому отправленные отряды должны были поставлять провиант прямо в процессию. Всадники без обозов должны были отправиться в крепость и предупредить тамошнего главу, Десмона. Он был эльфом, служившим дому Альтмеров, но не принадлежащим к нему кровью. Он дослужился до звания, заслужив уважение отца Истлара, Аториса Альтмера.

Когда остальные разошлись, в доме остались лишь Истлар, Валант, лорд Живадо и еще пара человек, которые были сейчас опорой для наместника.

— Господин наместник, вам нужно отдохнуть, — сказал Валант, указывая на отдельную комнату для Истлара.

— Думаешь, я смогу уснуть?

— Думаю, уснуть сегодня не смогут многие. Но отдохнуть нужно. Разведчики следят за югом, мы готовы встретить врага. Во всяком случае, более готовыми мы не будем, пока не достигнем Лозы. Ступайте, передохните. Здесь достаточно людей, чтобы следить за ситуацией.

Истлар кивнул и зашел в комнату. Маленькая, прохладная, совсем без света, она сильно отличалась от покоев наместника в Эленвене. Комната старательно была уложена шелком и шкурами. Истлар скинул свои доспехи, оголив тело. Он посмотрел на себя – мускулистый, в замечательной физической форме. Истлару было лишь сто сорок четыре года. По меркам эльфов это – средний возраст. Но даже для него он выглядел молодо – волосы еще даже не поседели. Единственное, что начинало угнетать каждого эльфа с возрастом – память. Пусть тело не стареет, но воспоминаний становится так много, что они начинают замещать друг друга. Потому, начиная со ста лет, эльфы проходят обряд очищения. Они приходят к Колодцу Листа – огромному резервуару магической энергии в центре Цвейта, и занимают одно из мест. Через время к каждому подходит мастер памяти – маг, специализирующийся на выборочном очищении памяти. Именно мастера позволяют эльфу произвести обряд.

Истлар вспоминал свое первое очищение. Как будто попадаешь в свой собственный разум и блуждаешь там, избирая, какие воспоминания оставить, а какие – стереть. Многое приходится стирать, чтобы многое осталось. Раньше этот процесс был опасен и доступен лишь богатым и влиятельным эльфам, но около пятисот лет назад обряд очищения стал обязательной частью жизни всех на Цвейте. Раньше эльфы могли прожить до преклонного возраста, как и сейчас, но часто сходили с ума, путались, отчего жить дальше уже было невозможно. Сейчас таких случаев все еще много, но в разы меньше.

Истлар забыл многое – большую часть жизни приходилось стирать. Развлечения, бывшие друзья, прочитанные книги – все это было не нужно для наместника и наследника рода Альтмеров. Много воспоминаний Истлар стер. Как, например, воспоминание о шраме на груди – следе от ножа или кинжала. Он не знал точно, от чего получил его, как и не знал, зачем стер память о нем. Сожалений по потерянным воспоминаниям у него не было, он ведь даже их не помнил. Да и не все счастливые моменты стирались – стирать из жизни счастье нельзя даже людям с большой ответственностью. Но у Истлара были вопросы к своему прошлому, которое он добровольно стер. И это настораживало его.

Глава 13.