– Ну, разговор у нас все-таки не о литературных предпочтениях, – улыбнулся я. – Главное, о чем я речь веду, вы все понимаете… Короче, кончилось в Костроме все плохо. Только у Беркема сначала «администрация» от денежной движухи сгнила на корню, а уж потом бывшие заместители бунт подняли и Конева грохнули, а там – наоборот. Сначала маленький государственный переворот устроили и полковника убрали, чтоб не мешал, и только потом, промеж собой не договорившись, начали каждый на себя одеяло тянуть. И уже друг с другом перегрызлись. И случилась там развеселая бойня в стиле «все против всех». Ну, а когда те, кого еще вчера союзниками считали, начинают бывшим своим в спины стрелять да фугасы в машины закладывать… Про «мирняк» в такой обстановке уже вообще никто не думает. Пришлось и там «чистку рядов» проводить и «конституционный порядок» восстанавливать. Благо с бывшим костромским ОМОНом удалось контакты навести. Кстати, сейчас там до сих пор именно бывшие омоновцы при власти. И надо сказать, весьма неплохо справляются. Но это сейчас. А что тогда творилось – вспоминать страшно: сколько народу полегло, сколько машин угробили… Считай, вот с тех пор пешеходами и заделались, хотя поначалу-то у нас техника имелась. Потом – Супердрянь… Но тут вы и сами в курсе, по вам она всерьез ударила. Потом с Пустошей «гости» захаживать начали… И это не считая местечковых грабителей, налетчиков и прочей человекообразной погани. Этих уже совместными усилиями с самыми крупными и вменяемыми «князьями» давили. Такие вот дела… А ты говоришь – «просто»…

Да уж, что есть, то есть. Был бы я писателем, только про те первые годы можно было бы целый книжный цикл забацать, «приключения и фантастика», блин. Постапокалипсис. Да только кому оно сейчас интересно будет? Считай, у каждого выжившего своя история. Да по большей части такая, что любой Стивен Кинг от зависти удавился бы. И при этом совершенно реальная, ничуть не вымышленная.

Нужно признать, ребятишки-наниматели мои оказались на ногу легкими. Шли ровно, особо не выдыхались, темп движения не тормозили. Правда, тут и условия почти что песочница: иди себе и иди по потрескавшемуся асфальту, через который уже вовсю трава прет, а местами и молодые, пока совсем еще тонкие деревца пробиваются. Это вам не по заснеженной пересеченке или лесному бурелому наперегонки с бандой людоедов рысачить… Но все равно молодцы. Учитывая продолжительность нашего дальнейшего пути, очень приятная новость. Будь они в этом вопросе типичными горожанами, для которых десять-пятнадцать километров пешком – предел возможностей, все было бы куда хуже.

На последнюю перед Мантурово ночевку остановились в уже примеченном мною по пути в Никольск старом и ржавом «Неоплане». Да, двигаемся мы сейчас совсем не в сторону Кирова, как я предполагал изначально, а назад, в Мантурово. Там у ребятишек связной проживает. Понятно, не их личный, а их теперь уже сильно потерявшего в силе анклава, резидент, можно сказать. Правда, никакого негативного смысла: шпионской и подрывной деятельностью он не занимается, яд в колодцы не сыплет, динамит в паровозные топки не подбрасывает. Просто чрезвычайно тяжело жить в глухомани без надежной связи с внешним миром, что особенно ясно руководство из числа бывших «грушников» осознало во время эпидемии Супердряни в двадцатом году. Вот и заслали несколько человек в разные стороны, в среднего размера поселения, в роли таких вот «штирлицев», основная задача которых состоит исключительно в сообщении в Центр самых важных свежих новостей. Ну или как сейчас, людей встретить и разместить. Этакий аванпост в чужих краях выходит. Нормальная задумка, в принципе. Вот только… Да ладно, не мое это дело!

– Так, мальчики-девочки, на ночевку встаем там, – громко объявляю я, махнув рукой в сторону уже отчетливо виднеющегося впереди остова автобуса, протаранившего много лет назад павильон остановки, да так и замершего.

– А что, на ночевку уже? – Миша с сомнением смотрит на едва начавшее клониться к закату солнце. – До темноты еще часов семь.

– До темноты – да, а вот до Мантурово – еще часов десять быстрого шага без остановок. И в город нас посреди ночи не пустят, они со стороны «князей» и так ничего хорошего не ждут. И ночевать под стенами там сильно неудобно. Проще тут отдохнуть и выспаться как следует, а завтра одним рывком до места добраться. Все понятно? Есть возражения?

Возражений как-то не оказалось. Ну и ладненько.

У автобуса обнаружился нежданный и весьма неприятный сюрприз: небольшая, но очень характерного вида кучка помета и свежие затесы когтей на ржавых бортах.

– Мишка…

– А! – отзывается Михаил.

– Бэ, блин. Это я не тебе. Мишка сюда забредал недавно, что не есть хорошо.

Это да, первые дни лета – не самый сытый период в медвежьей жизни. Опять же, сейчас медвежатам нового помета как раз по пять-шесть месяцев… Ох, не хотелось бы с ними и мамой их повстречаться. Впрочем… Прикладываю к царапинам от когтей растопыренную пятерню, а потом, внимательно разглядывая следы на асфальте и земле, несколько раз обхожу автобус по расходящейся спирали.

– Нормально все, – сообщаю я своим напрягшимся спутникам. – Не медведица с медвежатами – это главное. Одиночка, причем молодой еще, года два. Видно, недавно сам живет, как мать бросила. Бестолковый еще, внутрь влезть так и не сумел, хотя и пытался.

– А если вернется? – проявляет осторожность Яна.

– Крикни погромче, руками махни, в воздух выстрели. Испугается и убежит. Это, по сути, ребенок еще, он трусливый. Главное, – тут я смотрю уже в сторону парней, Яна точно такой ерундой страдать не будет, – в рукопашную с ним не лезть. Зубы и когти там уже серьезные. И силенок вполне достаточно. Он, по сути, может, и дите, да только дите медвежье. А у нас ни хирурга с собой нет, ни операционной. Пожеванные и полуоторванные руки-ноги никто не соберет и назад не пришьет. Все ясно?

Парни только активно кивают. Молча. А вот Янка снова осторожничает:

– Так, может, нам еще где-нибудь переночевать, а не тут?

– Я тут шел несколько дней назад. Это лучшее в округе место. Да и бояться нечего. Часового выставим, дверь на ночь заблокируем…

– А если мне нужно будет?.. – краснеет девушка.

– Кого-нибудь из парней разбудишь. Кому больше всего доверяешь. Он и посторожит, – улыбаюсь я в ответ. – Все, закончили обсуждения. Забираемся внутрь, обустраиваемся, начинаем кашеварить. После приема пищи – по личному плану. Но! Поодиночке никому не разбредаться и сохранять бдительность! До обжитых мест, конечно, совсем рукой подать, но порой в лесах медведь – далеко не самое страшное и опасное зверье. Про волколаков, которые волко-собаки, слышали?

Детвора снова дружно согласно мотает гривами.

– А я – видал. Чуть не сожрали. И это всякое чисто из «мира животных». А ведь некоторые грязные и вонючие, при этом крайне опасные животные еще и стрелять умеют…

Впрочем, как раз вот этот момент им объяснять уже не нужно, они все прелести разгрома родного поселения на себе испытали.

В общем, пока встали лагерем, насобирали дров, сварили на разведенном костре простенького кулеша из пшена и вяленого мяса, перекусили… Так и скоротали остаток дня. Ближе к отбою я распределил смены дежурств на ночь, начиная с Яны и заканчивая собой в предрассветную «собачью вахту», да и завалился на расстеленный поверх охапки лапника плащ. Каждый правильный солдат спит всегда, когда не ест. Старая шутка про «вдруг война, а я уставший» – она только на первый взгляд шутка. Есть возможность покемарить (понятно, что не в ущерб чему-нибудь важному) – используй. Кто знает, что ждет тебя буквально через несколько минут?