Пока он спал, Кнопмус внимательно проглядывал рукопись. «Вот ведь парадокс, люди не хотят верить в параллельные вселенные. А мальчишки, все как было описали, кроме фамилий и дат».

Взглянув на звезды из окна купе, он пожалел, что не может заглянуть за край вселенной и увидеть родной мир…

Утром на Московском вокзале в Ленинграде Юрий Альфредович, выходя из вагона, заметил сонному Стругацкому:

– А ты ведь редкостный дурак.

Тот поправил сползавшую на глаза зимнюю меховую шапку и мутно посмотрел на него:

– Чего такое?

– Да ничего. Попробуй только не закончить повесть! Найду тебя, хоть в Австралии, и лично в землю закопаю.

– Хочешь сказать – понравилось?

Кнопмус перекинул свой чемоданчик в другую руку и смахнул снежинки с пальто Аркадия.

– «Понравилось» – неправильное слово. Сыровато, конечно. Но, Арк, это замечательно. Нельзя останавливаться. Жаль, финала не увидел.

Тот махнул рукой и повернулся в сторону вокзала.

– А, Борька-раздолбай мой все обещает написать.

– Ну так и давай, требуй, чтобы писал. Поверь мне, эта вещь переживет века.

Квартира давно стала коммуналкой, но каждый раз, приезжая сюда, вспоминал стылые голодные годы блокады, мертвую бабушку, отца, котят, которых они освежевывали в ванне…

И, как всегда, хотелось хлеба.

По неписаному правилу вначале шел в магазин и накупал кучу продуктов. Все, что можно было достать.

Вот и сейчас брат, вышедший в прихожую его встречать, получил сразу в руки полную разной снеди авоську.

– Давай, Боб, разгружай.

– Арк? Какими судьбами? Чего телеграмму-то не отбил, что приедешь? Я бы встретил, да и мать не знает.

– Где, кстати, мамочка? – трепетно спросил Аркадий.

– Да на занятиях своих. Ты ж как снег на голову свалился. Подарочек с погонами, – засмеялся он. – Чего только похмельный такой? Она увидит – огорчится.

Братья прошли в комнату, где жил Боря. Здесь мало что изменилось. Разве только телескопов, которые делал в детстве Аркадий, стало меньше, и книг значительно прибавилось на полках.

Единственным серьезным новшеством была могучая печатная машинка, занимавшая половину стола у дивана, и огромная кипа бумаги, лежащая рядом с ней.

– Понимаешь, с интересным человеком в поезде познакомился. И, кстати, очень полезным. Не поверишь, за ночь прочел рукопись и утром, когда мы уже на вокзале были, дал целый ряд дельных советов. Ну ладно, я потом добавлю то, что он рекомендовал.

Аркадий достал из чемодана книгу Степанова «Порт-Артур», которую купил по дороге к брату, и растянулся с ней на диване.

– А вот ты, Бобка, садись работать. Вон машинка, вон бумага, пиши давай третью часть. А я читать буду. Я – в отпуске.

Новосибирск – Москва, 1985 год

Выскочив из штаба, Бача запрыгнул на водительское сиденье припаркованного у входа фургона и резко стартовал с места. На территории заброшенной воинской части принципиально не работал ни один вид связи, даже проводной.

На скорости под сто километров он подлетел к воротам, и только отъехав примерно на километр, резко затормозил, достав из кармана рацию.

– Очкарик, слышишь меня?

– На связи, – зашипело в динамике.

– Ты далеко?

В окно машины деликатно постучали. Бача опустил стекло и уставился выпученными глазами на худощавого парнишку, похожего на школьника-ботаника, который кушает по утрам манную кашу, а дворовым играм предпочитает домашние задания. Но принимать за задохлика было роковой ошибкой для тех, кто встречал его на своем пути.

Матерый разведчик, участвовавший помимо Афгана еще в целом ряде спецопераций на территории стран-саттелитов, владевший невероятными техническими навыками, мастер ряда восточных единоборств, гений маскировки…

– Твою налево, как ты здесь?

– Каком кверху. Я у КПП сидел, увидел, как ты рванул, и на крыше с тобой аккуратненько прокатился.

– Мастер-фломастер. Лезь в салон, мне срочно нужна связь с Москвой.

Бача перевалился с водительского кресла, а Очкарик открыл боковую дверь, достал из-под кресла чемодан и приладил пару проводов к внешней антенне фургона.

– Кому звоним?

– Горбачеву. Стоп. Отставить. – Он почесал подбородок. –  Нет, не будем наводить панику. Звони Зайцеву, нужно немедленно проверить Бункер. Если там пусто, то пусть знает: Абрасакс похитил Директора.

Очкарик резко обернулся.

– Да брат, такие дела. И еще. Пусть готовят наш борт, собираем ребят и вылетаем в столицу.

…Этот самолет существовал в единственном экземпляре и вышел из цеха в обстановке строжайшей секретности. У него не было серийного и бортового номеров.

Те, для кого он предназначался, именовали его «борт А» или просто «наш борт».

Наличие компьютеризированного и – на случай попадания в зону ядерного взрыва – механического управления, встроенных винтов для вертикальных взлета и посадки, грузоподъемность, позволяющая нести либо несколько единиц бронетехники, даже тяжелый танк или легкий вертолет, делали эту машину универсальной для целей, ради которых ее создали.

Пассажирская часть комфортно вмещала до пятидесяти человек.

В носовой части разместился целый мини-комплекс, обслуживавший нужды «Альфы». Помимо зоны для питания, спальни на шесть коек и душевой здесь располагался узел спецсвязи, артиллеристская комната, откуда двое стрелков управляли установленными на фюзеляже и крыльях крупнокалиберными пулеметами, наблюдая на дисплеях картинку в реальном времени, а также самая современная лаборатория на все случаи жизни.

И еще «борт А» обладал целым рядом сюрпризов, способных неприятно удивить противника.

Когда три тонированных автобуса с воем сирен выскочили на взлетную полосу, у трапа их уже ждал один из бойцов с пакетом из коричневой бумаги в руках.

Первыми вышли Бача с Очкариком, за ними Черный Полковник и его подопечный. Остальные, увидев вестового, остались в машинах.

Меньше знаешь – крепче спишь.

А приказ командиры и так доведут.

Как старшему по званию спецназовец вручил пакет Баче. Тот молча вскрыл, перечитал содержимое и, насупившись, обернулся к присутствующим:

– Это от Зайцева. Он только что прибыл в Бункер.

…Советские противоядерные бункеры внешне мало чем отличались друг от друга. Заходишь в маскировочный домик. Спускаешься по бетонной лестнице, стены вдоль которой отделаны кафелем.

Перед тобой ДЗ – многотонная защитная дверь.

Снимаешь телефонную трубку и называешь пароль часовому. Оказываешься в следующем помещении. Снова дверь – ДЗГ. Защитно-герметическая. Снова в руках трубка аппарата связи.