у тех, чье лицо разрисовано пламенем. Они дружно подпрыгивают — скорее кривляясь, чем пугаясь на самом деле, — но такой наигранный ужас отлично подходит для хеллоуинской вечеринки. А Яну, сидящую на подоконнике со стаканом лимонада, Тори осторожно гладит когтями — не напугать, лишь пощекотать нервы.

Чем дальше, тем легче разделяться: как человек сидишь и допиваешь сидр, как хтонь — шуршишь пачками чипсов, хлопаешь форточкой, негромко рычишь из-под стола, тенью с четырьмя лапами пробегаешь по стене.

«Если у меня получается, — думает Тори, вертя в руках пустой стакан, — значит, я гожусь на роль хтони? Не надо копаться в бумажках или таращиться в компьютер?»

Конечно, стоит дождаться окончания вечера и послушать: вдруг кому-то не понравилось? Но в каждом из гостей тлеет страх, не торопясь гаснуть. А значит, они получили то, чего хотели.

Ближе к девяти Тори, подустав, ослабляет хватку, ограничивается мелькающей в углах тенью и шорохами. Да и гости понемногу расходятся и благодарят Яну: «Классная идея с хтонью, здорово ты придумала, Хеллоуин получился что надо!»

«А ты сомневалась!» — подмигивает воображаемая Слава. И растворяется в воздухе: дальше Тори справится сама, по крайней мере сегодня.

Проводив очередного гостя, Яна плюхается на соседний стул.

— Честно говоря, ты крутая! Я будто побывала в аттракционе, который «Комната страха» или как его там. И ребятам тоже понравилось!

— Да ладно, — Тори смущенно поправляет очки. — Я так, немножко…

— Вовсе не «немножко»! — машет руками Яна. И, помявшись, предлагает: — Если хочешь, можешь посидеть еще: поболтаем, выпьем чего-нибудь. А если нет — собирайся, больше пугать не надо.

Тори прикусывает кончик языка: остаться или нет? С одной стороны, интересно, с другой — когда она успела стать любительницей общения? А может, всегда ею была, просто не встречала людей, с которыми хотелось говорить?..

Внутри Яны кружится разноцветным конфетти неподдельное любопытство — значит, предлагает не из вежливости, действительно будет рада поболтать. Тори улыбается:

— Давай посидим. И… можно мне виски с колой? Никогда не пила.

Они болтают часа полтора, пробуя по глоточку весь алкоголь, но в итоге останавливаясь на домашнем лимонаде. Яна рассказывает, как первый раз обращалась в агентство: только переехала в этот город, ходила потерянная, не знала, какую работу искать, за что хвататься. А подруге оставили визитку — что это, как не знак судьбы?

К Яне пришла Лия (о этот тесный мир!), и они гуляли несколько часов, пока не разобрались, как понимать, чего ты хочешь. В итоге Яна пошла пробовать все работы, которые казались хоть сколько-нибудь привлекательными, и сейчас работает сборщиком заказов на складе. «График нормальный, зарплата — тоже, а главное — ребята отличные! Это они подбили устроить вечеринку, и я даже смогла все организовать, хотя волновалась ужасно».

Тори в ответ делится, как выучилась на бухгалтера, но наперекор родителям пошла работать в агентство и пока даже держится, не сбегает. «Иногда очень хочется: страшно общаться с людьми, я всю жизнь шарахалась от больших компаний и тусовок». «А по тебе и не скажешь», — подмигивает Яна, и щеки у Тори теплеют. Конечно, она врет, но какая это приятная ложь!

Возвращаться домой нет никакого желания, но и сидеть допоздна невежливо. Около одиннадцати Тори прощается и спешит к метро — зная, что приедет к полуночи и родители будут ругаться: «Где тебя носило, работа заканчивается в десять!» От волнения холодеет в животе, но, в конце концов, это ее жизнь, она вольна делать что хочет! В том числе задерживаться после работы, чтобы поболтать с интересными людьми.

«Накоплю денег и съеду, — решает Тори, пряча в карманы дрожащие руки. — Буду жить как-нибудь сама, готовить только для себя, не спать по ночам и приглашать в гости всех, кого захочу. Если смогла напугать — мне теперь все по плечу!»

Как родители воспримут переезд, отпустят ли на свободу? А кто сказал, что у них надо спрашивать?..

Тори зажмуривается — и чувствует, как вслед за волной ледяного страха поднимается шипучий восторг. Какая интересная начинается жизнь!

Душа нечисти

Не зря говорят, что в Хеллоуин среди людей бродит всякая нечисть! В кофейню с самого утра заходят то мошенники с двумя тысячами «дублей», то оригиналы, из двух перечисленных объемов называющие третий, то любители пощупать каждую конфету, чтобы потом ни одну не купить.

«Все люди разные, — напоминает себе Лена. — Кто-то в облаках витает, а кто-то выбирает еду исключительно на ощупь. Ты тоже неидеальная». Но все равно раздраженно вздыхает и комкает чеки, чтобы успокоиться.

К счастью, нормальные гости тоже есть: постоянницы из бизнес-центра, которые в день зарплаты неизменно угощают шоколадками, улыбчивый парень из цветочного киоска, дедушка с чихуа-хуа в костюме оленя; и еще немало тех, кто давно берет «как обычно» или заглядывает впервые, но при этом не хамит и внимательно читает меню. Благодаря им Лена и держится — но к вечеру все равно чувствует себя выжатой и раздавленной, будто проваренная кофейная таблетка, которой одна дорога — в мусорку. Погода еще дурная: то снег, то солнце, то снова снег; и обезболивающее не помогает вытащить из висков забитые туда гвозди. Как тут работать?

Сейчас бы домой: лежать в кровати в обнимку с Корицей… Вместо этого приходится подпирать кулаком невыносимо тяжелую голову и надеяться, что, как обычно по вечерам, гостей толком не будет.

Стоит об этом подумать, как над дверью звенит колокольчик. Закон подлости, чтоб его.

Выпрямившись, Лена хмурится: обещал ведь, что после разговора больше не заглянет! А Вик, стоящий на пороге, виновато разводит руками:

— Как уважающая себя нечисть, я не мог не зайти в Самайн, чтобы помотать тебе нервы. Но если ты категорически против, я сейчас же уйду.

— Оставайся, — вздыхает Лена. — Мне уже так нервы вымотали, что ты хуже не сделаешь.

Да и как там говорят: мириться лучше со знакомым злом?..

Вик приподнимает брови, но ничего не спрашивает — какой тактичный! Долго изучает меню, так что Лена успевает тысячу раз поправить баночки с чаем, стопки крышек и терминал, — и наконец просит с улыбкой:

— Можно мне кофе, черный, как моя душа?

Будь это другой гость, Лена бы мысленно закатила глаза и пробила эспрессо или латте — под настроение. А тут не удерживается:

— Какао с маршмеллоу подойдет?

— Если оно будет черным, как моя душа, то вполне, — невозмутимо отвечает Вик. И даже оставляет номер телефона — наверняка с намеком: звони, мол, если захочешь быть сожранной. А